— Какая тоска, правда?

— Сто пятьдесят лет назад, когда мы тут жили, он был гораздоприятнее.

Под «мы» он подразумевал себя и Черити. Я внимательновсмотрелась в его лицо, но оно оставалось непроницаемым.

Балтазар припарковался на улочке неподалеку от единственногосветофора. Днем шел снег, и он скрипел под нашими ботинками, когда мы шагали всторону центра. Я жадно вглядывалась в темноту в поисках Лукаса. Мне позарезнужно было снова его увидеть, крепко обнять и долго-долго разговаривать. Прикаждом расставании наша близость разрушалась, и я хотела ее восстановить.

Едва мы завернули за угол, я услышала:

— А вот и вы.

Я обернулась и просияла:

— Лукас!

Он бежал к нам, одетый в тяжелую куртку и вязаную шапочку,сделавшую его почти неузнаваемым. Лукас распахнул объятия, и я кинулась к нему.Его холодный нос прижался к моей щеке.

— Мой ангел, — пробормотал он.

— Ты всегда замечаешь меня первым. Каждый раз подкрадываешьсяко мне сзади!

— И тебе это нравится.

— М-м, это правда. — Я поцеловала его в щеку, потом в губы.— Но однажды я тебя удивлю!

— Попытайся. Желаю удачи. — Лукас обнял меня еще крепче.

Его объятия согревали меня.

— Я должна тебе кое-что рассказать. — От предвкушения сердцемое подскочило; я очень надеялась, что он обрадуется новости. — Я знаю, почемумиссис Бетани пригласила в «Вечную ночь» людей.

— Правда? Почему?

Я рассказала Лукасу о выводах, которые мы с Балтазаромсделали насчет попыток миссис Бетани выследить привидений, и думала, что онтоже будет в восторге, как и я. Но его улыбка медленно исчезла.

— Ну же, Лукас! — произнесла я растерянно. — Это жеграндиозно! Именно это ты пытался выяснить почти два года подряд! Теперь можешьутереть нос своему Эдуардо. Или ты думаешь, что я ошиблась?

— Нет. Готов спорить на все свои наличные, что ты права.Когда я подавал заявление в академию «Вечная ночь», мы воспользовались адресомстарой профессорши Рейвенвуд в Провиденсе, а она все время говорила про привидение,жившее в подвале. Просто перед смертью она впала в старческое слабоумие,поэтому я ей и не верил. Пожалуй, нужно сходить на ее могилу и извиниться.

— Значит, так оно и есть! Когда вернешься в Черный Крест,можешь рассказать им, что мы узнали, — и твое задание выполнено. Тогда Эдуардоот тебя отстанет, верно?

Лукас вздохнул:

— Хотел бы я так и поступить. Но Эдуардо это не понравится.Некоторые ячейки Черного Креста регулярно имеют дело с привидениями, но мы —почти никогда. Так что, скорее всего, результатами твоих исследованийвоспользуется другая группа охотников.

— Но ты же все равно первый узнал ответ и теперь понимаешь,что людям ничего не угрожает.

— Ты просто не знаешь Эдуардо. Ему плевать, что школа хорошозащищена и что это единственное место, где вампиры никогда не нападают налюдей. Он ее ненавидит и хочет стереть с лица земли. До сих пор у него вродекак имелся повод, а теперь придется передать все дела «Вечной ночи» кому-нибудьдругому.

— А это значит, у тебя больше не будет причин возвращатьсясюда? И нам станет еще сложнее видеться? — Мои старания все только портят. Яповесила голову.

Лукас обхватил ладонями мое лицо. Жесткая шерсть перчатокцарапала щеки.

— Мы что-нибудь придумаем. Мы сможем. Просто верь в это.

В горле встал комок. Не сумев выдавить ни слова, я толькокивнула. Лукас крепко поцеловал меня, словно это могло навеки связать нас.

Балтазар покашлял.

Я отступила назад, только сейчас сообразив, как неловко ондолжен был себя чувствовать. И Лукас, наверное, начнет ехидничать, подумала я,но он меня удивил.

— Ладно, давайте к делу. Балтазар, мне кажется, твоя сестраздесь, в Альбионе, причем прямо сейчас.

— Ты встречал Черити? — Балтазар вздернул подбородок.

— Сегодня, чуть раньше. В западной части города. Когда явъезжал в Альбион, видел, как она шла по дороге, там, рядом с лесом. Я сразу жеразвернулся, но она будто испарилась.

Балтазар кивнул:

— Думаю, я знаю, где искать. Лукас сжал мою руку.

— Прости, но мы должны этим заняться.

— Знаю. — По правде говоря, я испытывала настоящеевозбуждение.

Если мы все-таки сумеем воссоединить Балтазара и Черити, ониоба будут так счастливы! И если я буду знать, что мы добились своей цели ипомогли кому-то еще, время, проведенное рядом с Лукасом, станет только слаще.

В конце концов мы поехали в пикапе Лукаса, хотя нам троим напереднем сиденье было тесновато. Я чувствовала себя немного неловко, оказавшисьмежду Балтазаром и Лукасом, причем не только в буквальном смысле. Балтазарпришел в такое же расположение духа, какое я заметила и в Лукасе, — своего родарешимость, требовавшую действий, а не рассуждений. Мне было странно видеть вних такую схожесть, некий жесткий внутренний стержень.

Но и разницу между ними я тоже видела.

— Не вытаскивай оружие, пока я не скажу, — предупредилБалтазар, когда мы прогрохотали по извилистой дороге, ведущей в поле. — Еслиона в Альбионе, то, вероятно, одна.

Руки Лукаса сжали руль так, будто это был щит.

— Я оставлю при себе кол. Извини, старик, но без оружия ятуда не пойду.

Увидев, как сердито сверкнули глаза Балтазара, я торопливосказала:

— А что, нам с Лукасом непременно нужно туда идти? Я имею ввиду, разве не лучше будет, если ты поговоришь с ней наедине?

— Возможно. И все-таки мне бы хотелось, чтобы она тебя увидела— и поняла, что мы друзья. Это может помочь. Позже.

Следуя указаниям Балтазара, мы выехали к маленькому домикуна окраине города — если вообще можно назвать это место частью города. В старомдоме было не больше двух комнат, в трубе, торчавшей в центре обветшавшей крыши,не хватало нескольких кирпичей. Лукас выключил фары минуты за две до того, какостановил пикап в сотне ярдов от домика, подошел к кузову и вытащил два кола,один из которых протянул мне. Балтазар не сказал ни слова. Я чувствовала себя странно,держа эту вещь в руке, но предупреждения Лукаса о банде, с которой водиласьЧерити, не прошли даром.

Поднялся ветер, кидая нам в лица колючий снег. Луна и звездыскрылись за тучами, и сделалось так темно, что я и домишко не разглядела бы,если бы на его крыше не блестел белый снег.

— Никаких следов, — прошептал Лукас так тихо, что его почтине было слышно из-за воя ветра и скрипа снега под ногами. — Или она сюда неприходила, или пришла сразу же после того, как я ее увидел...