страну на реставрацию капитализма. Товарищ СТАЛИН говорил, что победа бухаринцев-рыковцев «…развязала бы силы капитализма, подорвала бы революционные позиции пролетариата и подняла бы шансы на восстановление капитализма в нашей стране»[58]. Программа бухаринцев-рыковцев обрекала нашу страну на поражение в случае нападения капиталистических государств. Ведь советская страна без крепкой и мощной базы тяжелой индустрии, без передовой индустрии металла, машиностроения, угля и нефти не могла бы укрепить свою обороноспособность.

Платформа бухаринцев-рыковцев означала, что они готовы были отдать нашу страну на растерзание международному империализму.

Товарищ СТАЛИН ярко показал, к чему привела бы политика бухаринцев-рыковцев в вопросах индустриализации.

«…Но тогда надо знать и надо отдать себе отчет, к чему привела бы нас подобная политика отодвигания на задний план задач индустриализации. Конечно, мы могли бы из полутора миллиардов рублей валюты, истраченных за этот период на оборудование нашей тяжелой промышленности, отложить половину на импорт хлопка, кожи, шерсти, каучука и т. д. У нас было бы тогда больше ситца, обуви, одежды. Но у нас не было бы тогда ни тракторной, ни автомобильной промышленности, не было бы сколько-нибудь серьезной черной металлургии, не было бы металла для производства машин – и мы были бы безоружны перед лицом вооруженного новой техникой капиталистического окружения. Мы лишили бы себя тогда возможности одержать победу над капиталистическими элементами в стране, – стало быть, мы неимоверно повысили бы шансы на реставрацию капитализма. Мы не имели бы тогда всех тех современных средств обороны, без которых невозможна государственная независимость страны, без которых страна превращается в объект военных операций внешних врагов.

Наше положение было бы тогда более или менее аналогично положению нынешнего Китая, который не имеет своей тяжелой промышленности, не имеет своей военной промышленности и который клюют теперь все, кому только не лень.

Одним словом, мы имели бы в таком случае военную интервенцию, не пакты о ненападении, а войну, войну опасную и смертельную, войну кровавую и неравную, ибо в этой войне мы были бы почти что безоружны перед врагами, имеющими в своем распоряжении все современные средства нападения»[59].

«Мы оказались бы безоружными перед внешними врагами. Мы подорвали бы основы социализма в нашей стране. Мы оказались бы в плену у буржуазии внутренней и внешней»[60].

«…Были у нас товарищи, которые испугались трудностей и стали звать партию к отступлению. Они говорили: “Что нам ваша индустриализация и коллективизация, машины, черная металлургия, тракторы, комбайны, автомобили? Дали бы лучше побольше мануфактуры, купили бы лучше побольше сырья для производства ширпотреба и побольше бы давали населению всех тех мелочей, чем красен быт людей. Создание индустрии при нашей отсталости, да еще первоклассной индустрии – опасная мечта”.

Конечно, мы могли бы 3 миллиарда рублей валюты, добытых путем жесточайшей экономии и истраченных на создание нашей индустрии, – мы могли бы их обратить на импорт сырья и усиления производства предметов широкого потребления. Это тоже своего рода “план”. Но при таком “плане” мы не имели бы ни металлургии, ни машиностроения, ни тракторов и автомобилей, ни авиации и танков. Мы оказались бы безоружными перед внешними врагами. Мы подорвали бы основы социализма в нашей стране. Мы оказались бы в плену у буржуазии, внутренней и внешней.

Очевидно, надо было выбирать между двумя планами: между планом отступления, который вел и не мог не вести к поражению социализма, и планом наступления, который вел и, как знаете, уже привел к победе социализма в нашей стране.

Мы выбрали план наступления и пошли вперед по ленинскому пути, оттерев назад этих товарищей как людей, которые видели кое-как только у себя под носом, но закрывали глаза на ближайшее будущее нашей страны, на будущее социализма в нашей стране»[61].

Материалы к главе II. Политическая платформа троцкистско-зиновьевской и бухаринско-рыковской контрреволюционных групп

Раздел: Борьба против линии партии по крестьянскому вопросу.

Материалы к разделу «Бухаринско-рыковская контрреволюционная группа в борьбе против линии партии по крестьянскому вопросу»

Ожесточенно борясь против путей и средств построения социализма в нашей стране, т. е. победы социалистического строя, бухаринцы-рыковцы, подобно троцкистам-зиновьевцам, естественно, должны были выступать против политики партии в крестьянском вопросе. И действительно, в этом вопросе, который, как говорил тов. СТАЛИН, «является частью общего вопроса о диктатуре пролетариата и как таковой представляет один из самых животрепещущих вопросов ленинизма», бухаринцы-рыковцы выдвинули свою противоположную ленинизму буржуазную платформу.

Бухаринцы-рыковцы стремились задержать и свернуть развитие совхозов и колхозного движения. Они настаивали на том, чтобы партия и советское правительство отказались от строительства «хлебных фабрик – совхозов» и от все растущей поддержки коллективных хозяйств. Они боролись против систематического и упорного перевода сельского хозяйства на базу крупного производства.

Позиция бухаринцев-рыковцев в крестьянском вопросе сводилась:

к защите увековечения индивидуального крестьянского хозяйства;

к поддержке капиталистического /кулацкого/ хозяйства в деревне;

к отказу от руководства пролетариата основными массами крестьянства для их социалистической переделки.

Нетрудно понять, что эти позиции бухаринцев-рыковцев являлись составной частью их общей программы капитулянтства и реставрации капитализма в СССР.

В целях осуществления своей программы, бухаринцы-рыковцы ожесточенно сопротивлялись социалистической реконструкции промышленности.

Смычку города с деревней, пролетариата с бедняцко-середняцким крестьянством, промышленности с сельским хозяйством они толковали лишь как обмен продукции легкой индустрии города на продукты мелкотоварного отсталого индивидуального крестьянского хозяйства /«ситцевая смычка»/. Бухаринцы-рыковцы изо всех сил старались не допустить развитие новых форм смычки – производственной смычки.

БУХАРИН утверждал, что, если середняку «невыгодно будет производить зерно, он никаких тракторов не захочет, а пойдет плести лапти».

Этими злостными демагогическими утверждениями бухаринцы-рыковцы хотели скрыть тот факт, что производственные стимулы бедноты и середняков ограничены низкой техникой мелкого крестьянского хозяйства. Именно эти предложения бухаринцев-рыковцев, имевших целью увековечить индивидуальное хозяйство, вели к тому, чтобы бедняк и середняк должны были заниматься плетением лаптей.

Разгром бухаринцев-рыковцев – этой кулацкой агентуры, разгром кулака и победа колхозного движения показали, что бедняк и середняк тянулись к трактору, к сельскохозяйственной машине, к социалистической переделке своего хозяйства под руководством пролетариата.

Такой же контрреволюционной демагогией, как цитированное утверждение БУХАРИНА, были заявления бухаринцев-рыковцев о происходившей якобы «размычке» между рабочим классом и крестьянством, о «деградации» сельского хозяйства. Клевета о «размычке» и «деградации» маскировала прямой переход бухаринцев-рыковцев на позицию кулаков, прямой отказ их от руководящей роли рабочего класса в области развития сельскохозяйственного производства.

Разоблачив бухаринцев-рыковцев, тов. СТАЛИН показал, что в крестьянском вопросе налицо были два различных плана хозяйственной политики – план партии большевиков, рассчитанный на социалистическую переделку сельского хозяйства и разгром кулачества, и капитулянтский план бухаринцев-рыковцев, рассчитанный на реставрацию капитализма в нашей стране.

«…Мы имеем, –