— Нет. Ристиль, не казни себя. Она уже всё простила и… ты нужна ей. Всё будет хорошо, вот увидишь. А теперь, извини, я пойду.

— А Лдокл?

Но я спрашивала уже пустоту.

Дни и ночи слились в непрекращающийся кошмар. Я сидела на скамеечке для ног у камина и смотрела на пламя. Как оказалось, собака почти не могла существовать в животном состоянии — слишком много потеряла сил. А я боялась — вдруг она так и останется огнём? Пару раз я совала в огонь руку. Пусть обожгу, не важно! Я не обжигалась. Пламя меняла очертания, превращаясь в маленькую тускло-жёлтую собаку, которая недовольно клацала зубами, отталкивая мою руку и снова становилась огнём. Как только к псине вернулись краски, блюдечко убрали и теперь я могла подкладывать дрова. Одно за другим, не торопясь. И смотреть, как они горят. И представлять мою рыжую собаку: вот она счастливо подбегает ко мне в деревне: она исполнила моё поручение, отведя погоню. Вот она ловит брошенную палку и та исчезает у зверюги в пасти. Вот она лижет моё лицо и своей магией закрепляет неумело нанесённую маскировку. А вот она вырастает, чтобы я могла на неё сесть. Вот бегает по замку впереди меня.

По замку…

На глаза навернулись слёзы, перед мысленным взором встало лицо Лдокла. Пламя задрожала и словно даже померкло. Я отогнала наваждение.

— Малышка, — прошептала я, наклоняясь к камину, — запомни навсегда: я никогда тебя не брошу. Ни демоны, ни феи, ни любовь, ни работа не разлучат нас. Ты всегда будешь со мной. Всегда. Малышка, никогда не бойся, что я тебе брошу. Потому что я тебя не брошу никогда. И не потому, что ты владеешь магией, а потому что ты — мой друг. Моя собака. У меня никогда не было собаки, малышка. Я никогда не думала, что это так чудесно. Не оставляй меня. Будь со мной.

Я шептала всё, что приходило в голову и с радостью замечала, как пламя от моих слов разгоралось ярче.

Всё будет хорошо — надо просто верить.

Я почти не спала, хотя раньше не подозревала за собой таких способностей — несколько суток просидеть, почти не двигаясь с места, чтобы подкладывать дрова в волшебный огонь и своими мыслями возвращать собаку к жизни. Каждый вечер приходила фея, что проверяла, говорила, что всё хорошо и пыталась погнать меня на отдых. Я вежливо соглашалась, обещала, что пойду позже и… оставалась. Соль говорила, что однажды я усну и упаду со скамеечки прямо в камин. Но мне было всё равно.

Не знаю, как я всё это выдержала. Может быть, фея, несмотря на свою ругань, помогала мне. А, может, мне в первый раз в жизни было не всё равно.

Но…

Я, наверное, всё-таки задремала, потому что очнулась я на полу. От того, что кто-то лижет меня в нос. Кто-то с очень мокрым языком.

Я открыла глаза.

— Малышка! Ты выздоровела!

Я не знала, что мне делать дальше. Демон в домик не заглядывал и, после того, как я по настоянию феи выспалась, она рассказала мне, что Лдокл уволил всех своих слуг и экономку, заперся в замке и никому не отвечает. Дрип, отправленный за вещами, с трудом смог его дозваться, да и то, Демон вручил сумки (видимо, уложенные заранее Рвоа), но разговаривать отказался.

В замок заглянуть невозможно: там так и бродят порождения Тьмы, а сам Лдокл выглядит ещё хуже, чем в прошлый раз.

— Может, ты с ним поговоришь? — неуверенно предложила Соль за чаем.

— Это ещё зачем?

— А разве тебе всё равно?

Я опустила руку вниз, в неё немедленно ткнулась носом собака.

— Мне, конечно, его жалко. Но о чём мне с ним разговаривать?

Соль совсем смутилась.

— А ты его больше не?…

Собака предостерегающе зарычала.

— Я не знаю, Соль просто не знаю.

— А…

— И не хочу знать.

— Это из-за твоей собаки?

— Из-за всего. Я много думала. Можно было простить, что он меня похитил, едва не сломав мою карьеру в самом начале… да и вообще чуть не загубив жизнь. Можно было простить устроенную на меня облаву. Можно даже простить дремучий эгоизм и его манеру запирать двери, чтобы я не сбежала. Но когда от его любви страдают другие… Сейчас — собака. А потом? Форогская библиотека? Люди, с которыми я общаюсь? Какой-нибудь несчастный, в недобрый час вызвавший мою улыбку? Они от них ото всех будет избавляться, только бы владеть мной единолично?

— Ристиль, он же не человек. Он же демон тьмы…

— Но я-то человек!

— Я знаю, Ристиль. Просто… мы с ним как-то сдружились в последнее время… ну, когда тебя искали. Мне го жалко. А тебе?

— Я уже говорила. И, знаешь, Соль? Давай не будем о нём, ладно?

Фея только вздохнула.

Ты служишь мне, ты служишь Тьме —

Не вздумай отвертеться!

Ты служишь Тьме, ты служишь мне —

А у меня нет сердца!

Ни сердца, жалости к тебе —

Я ничего не знаю

Ты для меня — огонь во тьме,

К тебе бреду по краю.

Лдокл смял исчерканный лист и запустил в сторону, туда, где валялась уже гора бумажных комков. Стихотворец из него был, мягко говоря, аховый. Да и какая теперь разница?

Разве она поймёт?…

Тьма… как он мог так ошибиться? Так подставиться? Почему он не нашёл слов, почему не удержал силой?

Почему эти феи лезут, куда не просишь?!

Почему?!

Ответа на эти вопросы не было.

Ясно только одно: он, семнадцатый демон тьмы полюбил. И, похоже, несчастливо. Да какое там «похоже»! Абсолютно точно!

Хотя бы кто-нибудь спросил для начала, чем это чревато, прежде чем вмешиваться в его жизнь…

Лдокл откинулся на спинку любимого кресла и захохотал. Его окружала тьма и её порождения, но это было не самое страшное. Самым страшным, что он так и не смог лишиться рассудка, как ни пытался.

Как только собака окончательно поправилась, мы вернулись в Форог. Караса встретила нас как родных.

После того, как мне стало известно, кто она, Караса охотно делилась информацией о феях и демонах для моей книги. Я выкинула старые записи, оставив только пару глав, перечисляющих человеческие книги о «чудных существах» и каждый вечер записывала рассказы феи.

Оказывается, демоны могут существовать почти вечно, на деле регулярно «пропадают», возвращаясь в родную стихию. А потом из стихии появляется новый демон: с теми же способностями, но совершенно новой личностью. Почему уходят? Караса пожала плечами. Уходят потому, что устали от жизни, оттого, что устали нести груз ответственности на стихию, потому что будущее ничего не может им дать… мало ли причин?

А феи? Феи стареют, когда злы или несчастны, и исчезают, когда в них никто не верит. Феям очень важнго, чтобы в них кто-то верил… или боялся. В этом плане они ближе к природным духам. Только стихию они не призывают, так испаряются. А как появляются на свет?…