Вдруг моя нога попала по чему-то твердому, послышался хруст. Голему этот хруст не понравился, он взревел, и стал карабкаться еще интенсивнее. Уже ни на что особо не надеясь, я ударил снова. И снова – из последних сил.

Под каблуком треснуло, чавкнуло, и хватка голема вдруг ослабла. Рискуя сверзиться вниз, я немыслимым усилием изогнул голову, и чуть не разжал от радости руки.

Моя нога попала не куда-либо, а прямо в голову твари. Ту самую, детскую. И попала хорошо, промяв внутрь часть черепа. Зеленое свечение мигало, как лампочка с плохим контактом, а оставшиеся головы то ревели, то вдруг замолкали на самой высокой ноте. Не веря своим глазам, я оттянул ногу, и ударил еще раз, на этот раз – не вслепую, тщательно прицелившись. Голова чавкнула, зеленый свет в глазницах мигнул в последний раз и погас. Хватка голема ослабла, лапы разжались, и он медленно, как в старых фильмах с эффектом замедления времени, полетел вниз, постепенно ускоряясь.

Насколько мне стало легче – не описать словами. Я как будто бестелесным стал. Вот только сил в мышцах от этого не прибавилось. Еще немного – и я сам, без помощи всяких големов, полечу вниз. Будет обидно. Такую махину победил, а сам не удержался. Вот только как подтянуться, если мускулы по ощущениям напоминают разваренные макаронины?

Вверху что-то затрещало. Гаденько так, подленько. По-предательски. Я сглотнул. Этого еще не хватало! Что там происходит? И ответ не заставил себя долго ждать. Треснуло еще раз, и я почувствовал, как мое тело покачнулось. Проклятый столбик, спасший меня, не выдержал напряжения и собирается сломаться!

Видимо, я еще истратил не все ресурсы организма, что-то оставалось, на самый-самый крайний случай, который грозил вот-вот наступить. Действуя, скорее, по наитию, чем осознанно, я рванулся вверх и в сторону ровно за секунду до того, как моя опора переломилась надвое. Обломки столбика летели вниз, но я уже обеими руками обнял металлическую конструкцию, на которой раньше крепилось стекло, и даже почувствовал под локтями пол.

Шипя и ругаясь, я кое-как взобрался, наконец, в комнату, где и развалился на полу, тяжело отдуваясь, пытаясь прийти в себя и не обращая никакого внимания на осколки стекла и прочий мусор, после дружеского визита голема покрывавший пол ровным слоем. Как там Изадриэль говорила? «Единственное место, где я не вляпаюсь в неприятности»? Ну-ну. Крайне интересно, к слову, как меня отследили. Где-то на задворках сознания трепыхнулась мысль, что за нападением голема может стоять сама Изадриэль, но, поразмыслив, я отмел ее. Эльфийка могла убить меня гораздо более элегантным способом. Например – не вставая на мою сторону во время боя с портальным убийцей, там, в сквоте Билли. А если моя смерть зачем-то понадобилась ей позже, она могла в любой момент просто использовать свой жезл или любое заклинание. Кто станет меня искать, кто опознает в горке пепла Ланса ван дер Тоота? Да никто. Увезли неизвестные в неизвестном направлении. Все. Больше меня никто не видел. Да никому, если уж на то пошло, и дела до меня нет. Очередной человечишка, ставший жертвой Дна. Каждый день сотни и тысячи пропадают. Просто еще одна цифра в общую статистику, не более. Прибегать же к некромантии, запускать голема прямо из снов Лавкрафта в собственную квартиру, чтобы на выходе поиметь разгром и интерес Безопасности к запретной магии… Мне почему-то всегда казалось, что Высшие достаточно умны, чтобы не творить такую очевидную чушь. Так что, думается мне, Изадриэль тут не при чем. А кто тогда?

Кстати о бабочках. Где-то внизу послышались сирены: полиция Высших спешила на место происшествия. Черт, надо бы сваливать, мне совсем не хочется объясняться с ними. И то, что я оказался на Верхних ярусах, хотя дорога мне сюда закрыта – самое меньшее, что будет интересовать полицию. Некромантия. Гребанное запретное волшебство. Да из меня душу вынут! Сколько времени им понадобится, чтобы установить, откуда именно вывалился голем? Две минуты? Пять?

Я встал на дрожащие ноги, огляделся, и понял, что возможное обвинение в связи с некромантом – не самое страшное, что может меня ожидать. Когда Изадриэль увидит, во что превратилась ее спальня… В общем, надо валить. Как можно быстрее и незаметнее.

Я прошел к каким-то чудом уцелевшей прикроватной тумбочке и забрал свои пожитки. Кое-как отыскал среди мусора новую куртку, купленную Изадриэль, встряхнул ее, надел, и, рассовав все по карманам и натянув капюшон, двинулся к выходу из квартиры.

Даже будучи нелегалом на верхних ярусах, многие проблемы можно решить достаточно легко, если у тебя есть деньги. А карточка гномьего банка, врученная мне Валтазаром, все еще лежала в моем бумажнике: слава богу, Ангелы на него не покусились.

Сняв деньги в ближайшем отделении, я долго плутал по многолюдным эстакадам яруса, пытаясь вычислить слежку, но ни одного ее признака не нашел. Страхуясь, я побродил еще с полчаса, часто меняя направление, заходя в магазины и посматривая через зеркала и витрины. Никого и ничего. Подумал, было, о том, чтобы избавиться от чарофона и кредитки – единственных посторонних предметов, сохранившихся после всех моих злоключений, но, в итоге, отмел эту идею. И чарофон, и карта попали ко мне от Валтазара. Если бы он стоял за убийством племянника, ему проще было бы не приходить ко мне и не заказывать расследование. Еще и за баснословные деньги. Так что тут можно было, пожалуй, успокоиться. Подключиться же к гаджету со стороны, не имея его в распоряжении… Сильно сомневаюсь, что это возможно. У магической связи нет базовых станций, даже сигнала нет, все это работает сильно по-другому, и вероятность отслеживания практически нулевая. Так что здесь можно, пожалуй, успокоиться. Хоть это и сложно, после всего произошедшего. Думаю, при следующей встрече нужно попросить Изадриэль как-нибудь просканировать меня на предмет слежки. Вот только нужно окончательно решить, доверяю я ей, или нет.

В качестве последнего средства, я зашел в какой-то шикарный ресторан, где на мою одежду посмотрели с легким пренебрежением, сделал большой заказ, вышел помыть руки и ускользнул через кухню и заднюю дверь, оказавшись на параллельной улице. Кажется, никого. Ладно. Паранойю успокоил, теперь нужно заняться делами насущными.

Парень у помятого и поцарапанного гравилета с шашечками частного извозчика, держался особняком от стайки коллег в униформе компаний такси. Стоял, опершись на капот своей машины и курил, глядя в пустоту. Выглядел он так же, как и его агрегат: помятым и поцарапанным.

Я подошел к нему походкой праздного гуляки, достал сигарету и вопросительно посмотрел на парня. Тот вынул из кармана зажигалку, чиркнул кремнем. Я благодарно кивнул и выдохнул дым.

Где-то минуту мы просто стояли и курили, изучая друг друга. Наконец, я щелчком выбил огонек из окурка, огляделся по сторонам, и, не найдя рядом урны, бросил его прямо на землю, ощутив от этого какое-то мстительное удовольствие.

– Чип есть? – вполголоса спросил я парня, глядя на него исподлобья.

– Двести пятьдесят, – ответил он, возвращая мне такой же угрюмый взгляд.

– Поехали.