Десятник сразу взял себя в руки.

– Иди, господин Уро, – кивнул он воину. – Я скоро буду.

– Да, мой господин, – пробормотал воин, пятясь за дверь.

– Что теперь будет, Сабуро-сей? – побледнев от страха, спросила супруга.

Не обращая внимания на женщину, десятник сунул за пояс меч и, взяв со стола лепешку, вышел. Послышалось шлепанье босых ног по лакированному полу.

– Что случилось, мама? – сонно щурясь, спросила Ясако, натягивая сползавшую с плеч ночную рубашку.

– Эта змея сбежала! – сквозь стиснутые зубы ответила женщина. – Зарезала… часового и удрала!

– Сайо?! – вскричала, широко распахнув глаза, девушка. – Сбежала? Вот это да!

– Молчи, глупая! – махнула рукой мать, доставая из рукава платок. – Твой отец в ответе за нее перед самим Канцлером! Из-за этой гадины его могут казнить!

Ясако резко обернулась и скрылась в своей комнате. Усевшись на узкую кровать, она накинула шаль и задумалась, глядя в узенькое, зарешеченное окно. Значит, Сайо удалось бежать. Интересно только, как ей удалось убить господина Омо? Неужели попыталась соблазнить? Девушка вспомнила неказистого воина и подумала, что такой мог и позариться на Сайо. А она вырвала у него из-за пояса кинжал и зарезала его! У Ясако даже дух захватило, когда она представила себе эту картину. Но тут же скептически поморщилась. Нет, никто из подчиненных отца не стал бы связываться с Сайо. А может быть, ей кто-то помог? Вот только как этот «кто-то» попал в замок? И что теперь будет с отцом?

Этот же вопрос занимал и самого десятника, когда он, прыгая через ступеньки, мчался в подвал. Когда до темницы осталось совсем немного, он резко остановился и, переведя дыхание, продолжил путь неспешным шагом, как и подобает важному начальнику.

У двери в тамбур стояли трое соратников, тихо переговариваясь.

– Расступитесь, – приказал Сабуро.

Воины поклонились, отходя в стороны. При свете факела десятник увидел перемазанное в крови тело без штанов и сапог. Из камеры выглянул соратник и поспешно поклонился. В ответ на безмолвный вопрос ответил:

– Пусто, мой господин.

Сабуро присел перед телом, заметив кровавую дорожку, спросил:

– Где вы его нашли?

– Под лавкой, мой господин, – доложил Уро. – Он лежал лицом к стене, вот и натекло столько крови.

Десятник сразу разглядел глубокую рану под подбородком. Чтобы нанести её, надо обладать силой и умением.

– С одного удара, – пробормотал кто-то за его спиной.

– Господину Наино уже доложили? – спросил Сабуро, поднимаясь.

– Нет, мой господин, – растерянно пробормотал Уро. – Еще рано. Мы хотели вначале тебе…

– Доложить немедленно! – крикнул десятник. – Бегом к воротам, узнайте, не выходил ли кто из замка ночью. Быстро!

Соратники поклонились и рысью бросились исполнять распоряжение командира.

– Ты останься, – остановил Сабуро последнего воина. – Возьми факел и посвети.

Десятник не зря везде сопровождал чиновника Тайного Ока Сына Неба, слышал его разговоры, наблюдал действия.

Сабуро внимательно осмотрел засов и дверь со стороны коридора. Никаких следов взлома. Кажется, несчастный Омо сам открыл дверь своей смерти. Вздохнув, десятник вошел в камеру. Сразу бросилась в глаза раскинутая постель. Подушка и простыня валялись на полу, а одеяло исчезло. На каменном полу не видно никаких следов. Судя по всему, Сайо собиралась поспешно и очень торопилась. Или кто-то хочет создать у него такое впечатление, подумал воин.

Прибежал первый из отосланных соратников.

– Из замка никто не выходил, мой господин, – хрипло проговорил он, низко кланяясь.

«Выйти можно не только через ворота», – грустно подумал Сауро, кивком давая понять, что услышал доклад.

Он вновь вышел в тамбур. Там стоял Уро и пара слуг с носилками.

– Надо бы тело семье отдать, мой господин, – проговорил воин.

– Пусть ждут, – отмахнулся десятник, с тревогой вслушиваясь в звук приближающихся шагов.

Сотник Наино явился в сопровождении четырех соратников. Бросив короткий взгляд на распростертое тело, он уставился на Сабуро.

Десятник низко поклонился. Сотник являлся самым старым из командиров сегуна, именно поэтому его и назначили старшим соратником на время отсутствия прочих начальников, доверив команду оставшимися воинами.

Маленькое, сморщенное личико Наино густо заросло седыми волосами. Усы плавно переходили в бороду, а из-под косматых бровей гневно смотрели выцветшие от старости голубые глаза.

– Мой господин, – поклонился Сабуро. – Пленница сбежала. Часовой убит.

– Это я вижу и без тебя, – проворчал сотник. – Что мне докладывать ее сиятельству?

Десятник замялся и жестом пригласил начальника в камеру. Наино понял его правильно и приказал сопровождавшим его воинам остаться в тамбуре.

– Охранник дверь открыл сам, – стал в полголоса докладывать десятник. – Удар нанесен под подбородок. Мастерски. Он и пикнуть не успел. Девчонка так сделать не могла. Бил воин или тайный убийца.

– Откуда ему взяться в замке? – усомнился Наино и добавил: – С этой заразой Сын Неба, да продлится его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет, давно покончил.

– Нужно проверить, все ли люди на месте, мой господин, – стал предлагать Сабуро. – Соратники, придворные, даже слуги. И обыскать весь замок снизу доверху. Вдруг сообщник спрятал ее где-то здесь?

– Что говорят часовые? – спросил сотник.

– Они говорят, что ночью из замка никто не выходил.

– Я допрошу их сам, – решил Наино. – И отдам приказ об обыске. Тебе, Сабуро-сей, проверить наличие слуг и соратников.

– Да, мой господин, – поклонился воин.

В тамбуре послышался какой-то шум. Командиры оглянулись. В камеру вошел Ёсо, облаченный в полные доспехи. Наино и Сабуро поклонились десятнику стражи внутренних покоев. Официально он остался охранять семью властелина. Но поговаривали, что сегун не взял Ёсо в поход именно из-за опрометчивого сватовства к Сайо. И так-то нелюдимый десятник стал походить на готовую разразиться грозой тучу.

– Девчонка сбежала, господа? – спросил он, криво ухмыляясь. – Значит, плохо охраняли.

Сабуро очень не понравились последние слова телохранителя.

– Ей кто-то помог, Ёсо-сей, – сказал он, кланяясь. – Умелый воин. Из тех, кто свободно расхаживает по замку и кому несчастный часовой безбоязненно открыл дверь.

– Кто это тебе сказал? – нахмурился десятник.

– Неповрежденная дверь тамбура, мой господин, – ответил десятник. – И удар ножом под подбородок, нанесенный сильной и опытной рукой. Часовой сам открыл дверь убийце.