И вдруг один за другим люди начали перетекать из соседнего зала в нашу коморку, а к пятой композиции перед сценой собралась целая толпа. Температура зашкаливала, с потолка дождем капал конденсат. Мы отыграли все наши песни, все до последней, а потом все каверы, какие только могли вспомнить. К концу вечера публика преклонялась перед нами, умоляла не останавливаться. Лучший в мире наркотик.

В конце концов владелец заведения предложил нам сворачиваться. Зрители недовольно завопили и потребовали продолжения. Это было незабываемо.

После выступления мы с Роуз столкнулись в коридоре на выходе из сортира.

– Ты просто отпад! – сказала она, притягивая меня за щеки и чмокая в закрытые губы. – Люблю тебя, Ред.

Когда она ушла, я еще долго стояла на месте, пытаясь сообразить, что же произошло, от чего так колотится сердце: от концерта или от прикосновения ее губ. Так или иначе, меня всю трясло от переизбытка адреналина. А еще я чувствовала себя потерянной. Это потому что я себе уже не принадлежала. И тогда я осознала, какой мне выпал удел: любить девушку, которая никогда не ответит мне взаимностью.

Когда мы загружали барабанную установку в фургон приятеля Роуз, к нам вышел владелец паба. Закурив, он сказал:

– Можете еще как-нибудь сыграть.

– Только если заплатите, – ответила Наоми.

– Полсотни фунтов, – буркнул он.

Мы чувствовали себя миллионерами.

24

Не помню, что происходило после того, как Роуз сказала, что не целуется с девушками. Помню только выражение ее лица, в котором не было ни капли любви. Помню, как уходила из ее дома, но, хоть убей, не помню, как обувалась и собирала вещи. Помню, как прохладный вечерний воздух остужал пылающие щеки, когда, бесшумно перебирая мягкими подошвами кроссовок, я бежала домой. Не помню ни как открывала ключом дверь, ни как пробиралась к себе в комнату. Очухалась уже тут, перед зеркалом, откуда на меня взирает мое отражение.

У этой девушки сильные, но не рельефные руки, плоский живот и маленькая грудь, скрытая под бесформенной рубашкой на пару размеров больше.

А за спиной у нее стоит еще одна девушка, мой личный призрак, неотступно следующий за мной повсюду. Это другая я. Несчастная я. Та девушка, которой я могла бы сейчас быть.

Впервые в жизни я заставляю себя приглядеться к ней: у нее длинные волосы, которые она каждое утро усердно выпрямляет, а губы тронуты персиковым блеском, который так подходит к тону ее кожи. Одноклассницы охотно с ней общаются, она всем нравится, потому что не выпендривается и до первой красавицы ей далеко. Из нее вышла идеальная «лучшая подруга», а еще она хорошо учится и вовремя сдает домашку. В школе у нее все нормально, придраться не к чему, и по жизни тоже. Бывает, на нее заглядываются парни, и тогда она делает вид, что очень взволнована. И может быть, не без помощи коротких платьиц с широким подолом, которые подбирает для нее мама, и ботильонов на каблуках скоро у нее появится бойфренд, потому что она, хоть и рыжая, но довольно симпатичная, с изящными чертами лица и большими зелеными глазами. В общем, с виду она самая что ни есть обычная шестнадцатилетняя девушка.

Мама так ей гордится.

Но что скрывается за нарядным фасадом? Каждую секунду каждого дня ей хочется орать. Одинокая, потерянная, ей бы вырваться наружу, но не получается. Она так устала притворяться, что начала сомневаться, стоит ли дальше жить. Больно это – строить из себя не пойми кого.

Пока я не перекроила свою внешность, мне было невыносимо смотреться в зеркало.

Но сейчас я встречаюсь взглядом со своим отражением.

Вот она, я настоящая, огненно-рыжие пряди лавой скатываются на лоб, угловатое лицо, красивые зеленые глаза.

Сейчас моя внешность наконец-то отражает мой внутренний мир.

Кто я? Неформалка? Лесбиянка? Натуралка? Девушка, которая хочет быть парнем?

Я – это я. Я такая, какая есть, и не отношу себя ни к одной категории, кроме своей собственной. Да и кому они вообще нужны, эти категории? Я просто хочу быть собой.

Я думаю о Роуз, вспоминаю выражение ее лица.

Укол ровнехонько в сердце. С такой болью мой личный призрак живет каждый день.

Мало того, что я позволила себе влюбиться в Роуз, так еще и выразила свои чувства в самый неподходящий момент. Роуз готова была поделиться со мной чем-то важным, грандиозным, а я только о себе и думала. Ей нужно было, чтоб ее по-дружески выслушали, а не подкатывали к ней. Короче, я ее подвела.

Что я, блин, натворила?

Черт! Черт! Черт!

Надо же было так облажаться!

Я нахожу в зеркале свои глаза. Мое отражение смотрит на меня с состраданием, и от этого мне делается немного легче.

Я всего лишь открыла Роуз свои чувства.

Любовь, влечение, страсть.

Вот и все. Что же тут плохого? Разве плохо быть собой? Тревога утихает – во всяком случае, на время. Мой взгляд бродит по поверхности зеркала, останавливаясь на перевернутом изображении города в прямоугольнике окна, где миллионы огоньков искрящейся россыпью тянутся до самого горизонта.

Я не отчаиваюсь, а, наоборот, чувствую себя свободнее, чем когда-либо, ведь я повела себя отважно, рискнула всем, чтобы остаться верной себе. Сегодня я преодолела еще один барьер на пути к гармонии с собой, пересекла еще один мост, отделяющий меня от той жизни, к которой я стремлюсь. И даже если окажется, что этот мост я сожгла, я собой довольна, по крайней мере сейчас.

Я собой горжусь.

Стоит мне увидеть Эш, и сразу становится легче. Хоть этот островок твердой почвы не уплывает из-под ног. Ее присутствие, по ходу, единственное, что удерживает меня от погружения в хаос.

– Ты когда-нибудь отсюда уходишь? – интересуюсь я, ища утешения в обычной беседе. Мы сидим бок о бок, и я чувствую тепло ее кожи. – Эш, можно попросить тебя об одолжении? – спрашиваю я. Она сонно поворачивает ко мне лицо.

– О каком?

– Можешь крякнуть компьютер моего папы?

– Ага, только скинь мне его мыло.

– Мне нравится, что ты даже не спрашиваешь зачем.

– Ты бы не стала просить просто так, – зевает Эш. – Ты же знаешь, я использую свои силы только во благо. Но давай попозже, ладно? Мне надо передохнуть.

Ее голова склоняется мне на плечо, дыхание замедляется.

– Эш, мне кажется, я разрушила, на хер, всю свою жизнь, – говорю я.

Она лишь тихонько храпит.

Видео

Опубликовано 1 час назад

Вчера вечером я обнаружила, что @РедУдарные – лгунья и извращенка. Я считала ее своей подругой, а она только и думала как бы залезть ко мне в трусы. Все это время она пыталась меня развести.