Дыхание Вилейки прервалось, а пальцы, завязывающие узел на повязке, задрожали.

– Важные люди, йок, – самодовольно улыбнулся старик и тут же озабоченно нахмурился. – Но к ним наложницей нельзя. Только к ханичу!

Вилея покорно кивнула, закончила перевязку и отсела в сторонку, сложив руки на коленях. Старик накинул на плечи халат и затянул кушак. Вилейка сморщила нос.

– Тебе нужно другой халат надеть, Юсси.

– Зачем? – недоуменно вскинул брови степняк. – Хороший халат, йок. Зачем воину два халата?

– Ну… Этот-то порвался, – Вилея кивнула на прореху в боку, – кровью заляпался.

– Заштопаю, йок. И кровь не помеха, йок. Видишь полоски на халате, видишь цвета? Любой в степи издалека увидит, из какого славного я рода! – подбоченился старик.

Вилея хмыкнула. Как же, как же… Славный род – а халат у Юсси всего один!

– Так станцуешь для ханича, Вилея?

– Станцую, – кривовато улыбнулась Вилея и отправилась к себе в комнатку.

Стемнело. Гафр, умаявшийся за день, тотчас захрапел, а Вилейка ворочалась на соседней кровати. Неужели у нее получилось? Неужели все не зря и завтра она наконец увидит своего нареченного? И что же ему сказать? А вдруг он совсем ей не обрадуется?

Веки смежились. Вилея вновь очутилась в деревне черноухих, а Олтер опять сидел в глубокой яме-тюрьме. Вилея положила моток веревки на землю и откинула крышку. Оли подпрыгивал внизу, на самом дне, и умолял его выпустить, а Вилейка кидала в него овечьи катышки и смеялась.

– Вилея, – просил Оли. – Вилея…

Она дернулась всем телом и проснулась.

– Вилея, – скреблись у двери. – Таммата-нуи…

Гафр застыл у окна, чутко прислушиваясь и вглядываясь в сумрак за окном. В опущенной руке девочка приметила изогнутый мясницкий тесак с кухни. Да что происходит-то?..

– Вилея, – вновь послышалось от двери. – Это Леа…

Девочка спрыгнула с кровати, дождалась кивка Гафра и зашлепала к двери. Откинула засов.

– Тионатил-кавай-йя почуяли у ворот неладное…

– Тихо! – шикнул Гафр и повел плечами. – Началось!

Вилейка бросилась к окну.

– Дверь запри! – рыкнул Гафр. – Из комнаты ни шагу!

С этими словами горец перемахнул через подоконный камень и сиганул в темноту.

– Куда?.. – просипела Вилея, всплеснув руками. Засов со стуком вошел в пазы. Вместе с Леа они приблизились к окну. – Вот куда прыгать!.. С его-то ногой?

Леа глянула на обеспокоенную девочку и промолчала. Вилейка окинула взглядом дворик. Восемь вооруженных длинными копьями чернокожих охранников застыли напротив запертых ворот. Ночной мрак уже развиднелся – наступила самая сонная, тихая пора перед рассветом.

Над оградой – и справа, и слева – появились головы, а затем еще и еще. Нападавшие оседлали каменный забор и разом посыпались вниз. Копейщики разошлись в стороны. Одного из противников ловкий копейщик поймал прямо в прыжке, словно глупую курицу. Пронзил длинным острым наконечником и резким движением выдернул копье. Тело скорчилось у ограды.

Во дворе завязалось множество схваток. Темнокожие копейщики с нанесенными на тела белыми росчерками крутились волчком, ловко отражая удары и беспрестанно атакуя. Они резко и точно кололи неприятеля в живот, пах, подрезали ноги, короткими взмахами отводили вражеские выпады. Немало разбойников уже волочили изрезанные ноги, отступали, прижимая локти к бокам. Однако враги постоянно прибывали, и напротив каждого копейщика крутилось по двое-трое врагов.

– И когда они успевают белой краской мазаться? – невпопад заметила Вилея, стиснув подоконный камень и наблюдая за смертоносными охранниками.

– Тионатил-кавай-йя всегда готовы к бою, – спокойно ответила Леа.

Гафр, качнув тесаком, обошел сражающихся по дуге и со спины врубился в ближайших врагов. Те замешкались – и копейщик резкими выпадами осадил их наземь. Гафр не мешкая добил подранков. Воины переглянулись – и бросились к воротам, где уже крутились неприятели.

Поздно! Нападающие откинули запорный брус, ухватились за створки… Черный стражник засадил копье в спину противнику, тот выгнулся, заскреб по дереву и повалился в пыль. Гафр подскочил, припадая на левую ногу, и рубанул второго врага по шее.

Однако снаружи навалились, и ворота распахнулись.

– Йок! – предупредительный крик вспорол ночь, и Гафр с напарником бросились в стороны.

Курши и старый степняк, изготовившиеся напротив входа в дом, метнули дротики. Троих нападающих смело обратно. Здоровенный повар Вуго, прихватив тяжеленную скамью для гостей, раскрутил ее и метнул в набегавшую толпу. Разбойники повалились, Гафр подскочил к ним, замелькал кривой тесак в его руках…

Грозные тионатил-кавай-йя превратились из защитников в беспощадных охотников: они гоняли врагов по двору, подсекали ноги ударами древка, разили наотмашь и кололи, кололи, кололи… Силач Вуго подбежал к распахнутым воротам с занесенной скамьей – но все уже было кончено.

Из дома выметнулась Марика в легкой накидке. Она с тревогой окинула взглядом двор, поймала за локоть проходящего мимо чернокожего стражника, спросила о чем-то… Тот крикнул товарищам.

– Леа, Леа? – поднялось над двором.

Леа перегнулась через окно и негромко ответила. Все тотчас обернулись к ней, а Вилейка помахала рукой. Марика облегченно выдохнула, Гафр, кособочась больше обычного, двинулся к дому, а подтянутый чернокожий защитник, отставив в сторону копье, вдруг разбежался и вспорхнул к самому окну. Он уцепился за подоконный камень и блестящими от радости глазами уставился на Леа. Девушка протянула руку и потрепала защитника по голове. Обрадованный стражник ухватил ладонь Леа, коснулся губами. Оттолкнулся от стены, спрыгнул и бросился к товарищам.

Марика отвернулась от окна, где виднелись Леа и Вилейка, и окинула двор внимательным взглядом. Да уж… Везде валялись бездыханные тела. Если бы мудрая Туомала не приказала восьмерым тионатил-кавай-йя оставить стражу Дождевого храма и отправляться вместе с ней в далекое путешествие – кончилось бы все совсем иначе… Черные охранники появлялись на страже ворот всегда по двое – вот нападающие и подумали, что заморский двор совсем некому защищать.

– Девок небось хотели забрать, – прохрипел Гафр. – На продажу… или самим позабавиться.

– Или и то и другое, – тихо ответила Марика. Она потерла лоб. – Мы уже давно в пути… Не первый год – и никогда раньше я не видела такого безрассудства. Такой наглости! – Она провела рукой перед собой. – А ведь Атриан – столица провинции, не захудалый городишко!

– На рынке гутарят – нынче везде неспокойно. Все наперекосяк пошло, – поскреб щеку Гафр.

Черный копейщик, обходя место битвы, вдруг откинул поверженное тело. Под ним оказался еще один враг. Живой! Он вскочил и тотчас брякнулся на колени, выставив перед собой ладони. Мальчишка был совсем юн: с носа у него текло, губы дрожали. Тионатил-кавай-йя ухватил разбойника за ворот, занес кинжал.