Противник в последний миг почуял неладное, выхватил клинок: не доверял он своим подельникам, не доверял… вот и подался навстречу приземистому. Однако от этого только сильнее напоролся на деревянное оружие Ултера.

Жутко хрипя и размахивая ножом, он пластал ночной мрак перед собой. Пару раз он задел и приземистого, однако тот отскочил к корме. Рулевой вскинулся, выставил клинок, ткнув в направлении шума схватки. Болар с торчащей из шеи щепой, заливая лодку брызгами крови, пошатнулся и рухнул на дно. Дрогнул пару раз и затих. Приземистый густо заругался, и рулевой испуганно ответил. Тот в ответ забранился пуще прежнего, и кормчий потянулся к лампе, охлопывая пояс в поиске кресала.

«А вот огонь мне сейчас совсем ни к чему…»

Ули выбрался из своего убежища и скользнул вперед. Приземистый гневно бубнил, не останавливаясь. Прошипел, скидывая плащ и ощупывая грудь и плечо. Досталось и ему…

Запахло кровью – наследник добрался до поверженного болара и вытащил кинжал из мертвых пальцев. Впереди застучали кресалом, длинная волна мягко подняла лодку… Ултер прыгнул на борт и побежал по нему. Приземистый возился на дне лодки, и Ули с разбега пнул рулевого в голову, едва не свалившись в воду.

Кормчий, не выпуская из рук кресало с фонарем, повалился на приземистого. Ули ухватился за длинный деревянный рычаг и плюхнулся на место рулевого. Лодку закачало на волне, но якоря держали надежно. Внизу, сопя и рыча, боролись похитители, коротко тыкая друг друга ножами в бок. Ули, тиская в ладони кинжал, сверху вниз наблюдал за схваткой. Огни их жизней пылали в ночи, все никак не хотели сдаваться, гаснуть. Однако вскоре все было кончено. Пламя пригасло, угли подернулись пеплом, а мертвецы застыли, так и держа друг друга за ворот, даже перед смертью не выпустив кинжалов из рук.

Ули рассеянно посмотрел вокруг. Махонький огонек на берегу по-прежнему светил в ночи одиноким маяком.

«А что, если выкуп должны привезти сюда? Для обмена на рассвете? – вдруг подумал наследник. Лодку качнуло, и деревянный рычаг больно ударил его по плечу. Ули отодвинулся. – Опытным морякам ничего не стоит друг дружку в море найти. Вот для этого напротив маяка и встали… А может, это вовсе не маяк, а мои враги в ночи нарочно подсвечивают…»

Ултер решительно поднялся и пробрался на нос суденышка. Рубанул широким ножом по борту, перерезая якорную веревку, удерживающую лодку. Потом вернулся и освободился от пут второго якоря.

Обрадованная волна тотчас поддала по корме, подкинула лодчонку, и берег чуть приблизился. А затем наследник понял, что его тащит прямиком на свет маяка! Ну уж нет! Ули развернул рычаг, лодка опасно накренилась, волна плеснула о борт, и наследник подал чуть назад. Берег по-прежнему приближался, однако лодка теперь двигалась – пусть и медленно – вдоль темных очертаний, видневшихся у самого окоема. Опасный огонек отдалялся.

«Получилось, получилось, хвала Матери Предков!»

Далеко-далеко на самом краю моря вынырнуло огромное румяное солнце. Ярко-алый рассвет озарил скалистые берега и одинокую лодчонку. На дне рыбацкого суденышка плескались в кровавой мути три тела. Подле поднятого носа забился под лавку мальчишка, укрытый тяжелым плащом. Солнечный луч скользнул за край, и Ули открыл глаза. Зажмурился, потянулся… и тотчас вскочил на ноги. Огляделся. Впереди виднелся мыс, и белели среди зелени постройки на возвышении. Угадывались ровно посаженные оливки, мощеная дорога… Имение?

Дважды рожденный порадовался – попасть к людям всяко лучше, чем блуждать с пустым брюхом среди скал. Ули всмотрелся… А вот скалы он помянул зря: из воды торчали темные подводные клыки. Наследник успел привыкнуть к качке, долгие волны убаюкивали, перестали пугать. Но сейчас… Тяжелые валы разбивались пенными брызгами об острые камни. М-да-а… А вот как теперь выбраться из морского плена целым и невредимым?.. Со склона спускались встревоженные люди, размахивая руками над головой и подгоняя друг дружку.

Одна из фигур показалась дважды рожденному смутно знакомой… Вдруг деревянный корпус сотряс удар: лодка со всего маху налетела на подводный хищный клык. Дерево заскрежетало, лодка закрутилась, накренилась. Мертвяки повалились в пучину, а следом булькнул и Ултер. Его потянуло вниз, приложило боком о скалу. Наследник изо всех сил оттолкнулся ногами от камня, выскочил на поверхность, хлебнул воздуха.

Рядом кружило труп приземистого, и Ули схватился за него. Наследника вновь приложило, теперь уже другим боком и головой. Берег оказался совсем рядом – руку протяни. Высокая волна подхватила Ултера, подняла, перемахнула через камни и выкинула на берег. Ули закашлялся, выплевывая соленую воду, и кое-как отполз от мертвяка.

Вокруг загомонили, его повернули на бок и застучали меж лопаток.

– Наследник Олтер? Пагот Превеселейший! – раздался изумленный голос. – Не может быть! А ты что здесь делаешь?!

Жив! Выбрался!! Голос показался знакомым. Очень знакомым… Посмотреть бы, кто это, – вот только глаза не открыть. Крепко все-таки его приложило… Произнесенные слова закружились, затанцевали осенними листьями, и наследник провалился в спасительное забытье.

– Привязать к хвосту кобылицы, – бранился старый Юсси, провожая глазами пышнобедрую фигуру хозяйки Марики, – и протащить ее по земле!

Вилейка подождала, пока степняк перестанет размахивать руками, и протерла настоем трав розоватый след от раны на боку. Юсси злился: его не выпускали из заморского дома! Марика твердила, что лечение еще не окончено. Упрямый старик вознамерился уйти на своих двоих, но хозяйка взмолилась: ей-то за раненых держать ответ перед самим ночным главой! Вот что она ему скажет?! Неужели Юсси ее совсем не жалко?

Вилея видела: глаза у Марики при этом улыбались, но вот степняк против мольбы красивой женщины поделать ничего не смог. Вилейка наложила сухую чистую тряпицу на рану.

– Нам скоро выходить, йок! – вдруг сказал старик, и Вилейка навострила уши. – Из Атриана…

«Кому это «нам»? Неужели и Оли тоже уедет?»

– Учеба кончается, йок. К толстым в гости собираемся, – продолжил старик. – В Конутоп, на болота.

– Все ученики поедут? – забеспокоилась Вилея.

– Наши – все, – важно кивнул степняк. – Толстые любят гостей. Даже имперский сын купца… – Вдруг Юсси оборвал сам себя и повернулся к Вилее, щуря узенькие глазки. Морщинистое лицо расплылось в улыбке. – Боишься, ханич без тебя уедет, йок?

Вот еще! Вилейка вскочила, набрала воздуха в грудь… Но увидела у раскрытой кухонной двери Гафра и тотчас поникла, плюхнулась на лавку обратно.

– Я гонца пошлю. В школу, йок, – зачастил Юсси и с разочарованием посмотрел на закатное солнце. – Сейчас уже поздно, йок. Когда ханич придет – станцуешь для него?

– А он один будет? – скрывая волнение, спросила Вилея.

– Один? Ханич Юркхи, сын степей, йок? – возмутился Юсси и расправил плечи. – У ханича родовитые друзья, йок. И сын вождя из земель у студеного моря. И сын владыки Конутопа. И наследник горского рекса…