внешности женщин, которыми они обладают сексуально.

Обесценивание посредством парцелляции

Другой механизм визуального обесценивания наблюдается в парцелляции. По умолчанию визуальная сексуализация предполагает способность отделять сексуальность от индивидуальности как центра, формирующего ценности, эмоции и цели, и акцентировать внимание на эротических органах. Деление индивида на половые органы приводит к тому, что они приобретают собственное влияние, что, в свою очередь, порождает новые способы восприятия сексуальных субъектов.

В своих впечатляющих когнитивных экспериментах исследователи смогли найти большое количество фактов, свидетельствующих о том, что, когда люди рассматривают объект в целом, им сложнее распознать и запомнить его, если этот объект перевернут. И наоборот, когда объекты рассматриваются аналитически, то есть как совокупность различных элементов, они одинаково хорошо распознаются и запоминаются независимо от того, вертикально они изображены или перевернуто. На основании проделанной работы исследователи смогли показать, что не имеет значения, как изображаются женщины — вертикально или в перевернутом виде, — тогда как мужчин труднее проанализировать и вспомнить, когда их изображения перевернуты. Это, в свою очередь, свидетельствует о том, что к женщинам априори относятся как к набору разрозненных частей тела, в то время как мужчины рассматриваются целостно357. Это является мощным эмпирическим подтверждением последствий сексуализации, которая, как правило, сосредоточена на половых органах и тем самым делит женские тела на части. Именно так мужчины чаще всего смотрят на женщин и вступают с ними в отношения (рассматривая их как «груди», или «попку», или «ножки»), однако подобное деление также становится обобщенной чертой распространения образов в технологической культуре в целом. Парцелляция является ключевым когнитивным механизмом пренебрежительного отношения к женской индивидуальности.

Энджи двадцать шесть лет, она из Британии, но живет в Берлине; работает ассистентом режиссера и сценаристкой.

КОРР.: У вас есть парень?

ЭНДЖИ: Я только что порвала с ним. Думаю, так и останется какое-то время, потому что я не могу заставить себя вернуться в Тиндер, чтобы кого-то искать.

КОРР.: Почему?

ЭНДЖИ: Как только я снова войду туда, начну получать фотки членов. Просто с души воротит от этого.

КОРР.: Что вы получите?

ЭНДЖИ: Фотографии членов. Что здесь непонятного?

КОРР.: Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

ЭНДЖИ: [Смеясь] Они присылают изображение своих членов.

КОРР.: Вы имеете в виду, что мужчины, с которыми вы связываетесь, присылают вам фотографии своих пенисов, а не лиц?

ЭНДЖИ: Да. Только фото членов. Именно так люди назначают сегодня свидания.

КОРР.: Вот так люди назначают свидания?!

ЭНДЖИ: Совершенно верно. Добро пожаловать в эру Тиндера.

КОРР.: И вам это не нравится?

ЭНДЖИ: Нет конечно!

КОРР.: Можете объяснить, почему?

ЭНДЖИ: Может, это не круто так говорить, но я считаю отвратительным выбирать мужчину по размеру его члена. Как будто больше нам похвастаться нечем, кроме половых органов. Это просто унизительно. Несмотря на то что это я должна сделать выбор, я чувствую себя униженной, когда выбираю парня по размеру или форме его пениса. Я понимаю, что меня как феминистку меньше всего это должно беспокоить, но, честно говоря, меня это очень беспокоит. Это кажется унизительным. Не знаю, почему.

Секстинг — обмен СМС-сообщениями сексуального характера — делит тело на половые органы, не только изолируя их от индивидуальности, но и ломая целостное представление о самом теле. Визуализация и сексуализация тела, таким образом, разобщают тело и личность, превращают его в объект быстрого, моментального взгляда, причем объектом взаимодействия становится какой-нибудь орган. Мужчины, о которых упоминает Энджи, отправляющие отдельные снимки своих причинных мест, сигнализируют о своем отношении к женщине как к набору отдельно взятых частей тела. Энджи сложно объяснить свою собственную реакцию: «феминизм» требует от нее оставаться невозмутимой (то есть отстраненной), но подобное предписание невозмутимости сталкивается с ее ощущением того, что выставлять напоказ половые органы — «отвратительно». Такая самосексуализация, согласно глубокомысленному высказыванию Розалинды Гилл, отличается от прежних и более ранних форм сексуальной объективации тем, что она представляет собой ответ на феминизм, кажущийся игривым и искушенным, со стороны женщин, которые чувствуют себя вправе играть с маскулинистскими кодексами и применять их в отношении мужчин358. И последнее, но, возможно, самое интересное, мы не имеем точного представления о том, кто является субъектом, а кто объектом в этом взаимодействии. Является ли мужчина со своим членом независимым субъектом или они отделены от индивидуальности таким образом, что становятся объектом присвоения со стороны женщины? Как здесь расценивать член — как объект или как субъект? Трудно сказать, поскольку он выполняет одновременно и ту, и другую функцию. Самопрезентация мужчины с помощью собственного пениса является зеркальным отражением его представления о своих потенциальных партнерах, как о комплекте половых органов. Выбор члена предлагает женщинам такой тип взаимодействия, в котором власть принадлежит мужчине, поскольку они более способны к отстраненности. Однако и женщин он побуждает к той же самой отстраненности.

Визуализация личности и новый скопический режим, который она подразумевает, являются процессами объективации, поскольку они влекут за собой разделение личности на отдельные части и распространение этих «частей» на рынке, где задействованы высокоскоростные формы определения ценности, для того чтобы разобраться в изобилии конкурирующих половых органов, превращенных в товар. Учитывая, что сексуализация разделяет тело на половые органы, она имеет обыкновение отделять его и от других источников социальной идентичности, отражая и усиливая двойственность и разобщение между телом и личностью человека. Этот процесс лежит в основе все более распространенной практики секстинга. Кэти Мартинес-Пратер и Донна Вандивер изучали первокурсников Университетского колледжа в одном небольшом южном университете в Соединенных Штатах и обнаружили, что «примерно треть участников признались в том, что еще будучи в средней школе отправляли другим людям СМС-сообщения со своим сексуальным изображением»359. Ли Мюррей с соавторами, изучив молодых людей (в возрасте от восемнадцати до двадцати лет) из различных учебных заведений Сиднея выяснил, что 47 % опрошенных молодых людей признались в секстинге360. Такие практики объединяют сексуальность, визуальность и интернет-технологии и разделяют тело на части.

Парцелляция способствует обесцениванию, поскольку части тела по сути своей менее индивидуальны или уникальны, чем весь организм или личность в целом. Именно поэтому ученый правовед Ричард Познер может защищать интересы рынка органов (почек, например) но не рынка тел361. Собственно, органы больше напоминают товары, чем люди, так как их можно воспринимать в отрыве от целостной эмоционально-психологической сущности человека, поскольку они более многочисленны и их легче заменить. Как выразилась ученая-феминистка Кэролайн Пэтмен, органы отличаются от тел потому, что «существует неразрывная связь между телом и самосознанием человека. Тело и