Уличная гадалка, все такая же свежая и прекрасная, стояла на пороге дома Росси и спрашивала: не примет ли ее синьор художник?

Симон отменил все заказы на ближайший месяц. Она стала его единственной музой – вдохновляющей, заставляющей работать до ломоты в суставах и ряби в глазах. Она появлялась с рассветом и исчезала в сгущающихся сумерках…

Росси было все сложнее отпускать ее, и он то и дело придумывал поводы, чтобы она оставалась у него подольше. Однажды она все поняла и, взяв его за руку, вывела из душного дома в прохладу опустившейся на город ночи. Они бродили по пустынному побережью, слушая шум волн, считая далекие звезды, и просто молчали.

Она всякий раз снимала туфли и шла по мокрому песку, оставляя маленькие изящные следы…

Когда Росси, набравшись смелости, рассказал Кассандре о своих чувствах, она едва заметно улыбнулась, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.

Это было лучше любых слов…

А в следующую ночь к Росси пришла другая.

Бледная до синевы, с такими темными волосами, что даже черный цвет рядом с ними показался бы всего лишь пародией на себя самого. На ней было длинное платье, отороченное по лифу траурным кружевом, на груди – подвеска в виде карточной масти «пик». Что-то настораживающее было в ее внешности, но Росси не понял сразу, что именно. Он хотел прогнать странную особу, настолько неприятно ему было ее присутствие, но онемевший язык не слушался. Все тело превратилось в огромную каменную глыбу и лишь глаза лихорадочно загорелись, когда гостья приблизилась. Тело обдало холодом, а в нос прокрался едва уловимый запах тлена…

Женщина склонила голову набок – и ее глаза оказались совсем близко от взмокшего Росси.

И тут он понял, в чем была странность гостьи.

Ее грудь не колыхалась, как это бывает при дыхании.

Симон почему-то вспомнил рассказы бабушки о ходячих мертвецах и решил, что его навестил один из них. Но женщина будто читала его мысли. Она прищурила глаза, а потом улыбнулась и покачала головой.

К щеке Росси потянулась рука с неестественно длинными пальцами, а он не мог даже закричать.

– Не бойся меня.

Как ни странно, голос у гостьи был приятным и не вязался с ее внешностью.

– Я пришла помочь тебе. Кассандра не любит тебя. Но я могу сделать так, что она станет твоей навечно. Возьми шкатулку и найди потайное дно. Там…

Она не успела договорить.

Первый солнечный луч скользнул по ее щеке, пронзительный визг ударил по барабанным перепонкам, а Симон почувствовал, что к его груди будто приложили раскаленное железо.

Он закричал и… проснулся.

Первым делом Росси кинулся к зеркалу, но сколько ни всматривался в свое отражение, не увидел никаких следов на теле.

Значит, все же это был сон.

Вот только в комнате все еще витал запах смерти, а скоро должна была прийти Кассандра!..

Росси открыл настежь окно и дверь, проветривая помещение. Только через час он смог удовлетворенно вздохнуть и наконец успокоиться.

Сон совершенно выбил его из колеи своей реалистичностью и в то же время – абсурдностью. Разум играл с ним в странные игры.

Кассандры все не было, а любопытство разгоралось с каждой минутой, и наконец Росси не выдержал.

Поднялся на второй этаж, отыскал шкатулку и открыл ее. Что там говорила женщина из сна? Найти потайное дно?

Симон крутил шкатулку, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, ковырял ногтем матовую поверхность. Вот только безделушка, похоже, была выдолблена из цельного куска дерева, без единого шва.

В сердцах молодой человек захлопнул крышку, защемив кожу на руке. Не сильно, но капля крови все же выступила. Почти сразу раздался щелчок – и шкатулка раскрылась снизу.

Это была точно такая же крышка, как и сверху, но Симон голову готов был дать на отсечение – раньше ее не было!

Из разверзшегося нутра выпал скрученный в трубочку желтоватый лист, обвязанный алой лентой и запечатанный сургучом.

Симон заглянул в раскрывшееся потайное дно.

На нем была едва различима какая-то надпись. Очень мелкая, пришлось даже брать лупу, чтобы прочесть. Надпись оказалась на латыни, и Росси мысленно поблагодарил отца – профессора медицины, который заставлял сына учить этот, несомненно, красивый, но бесполезный в обычной жизни язык.

Перевести надпись полностью Симон не смог, но смысл понял. Шкатулка якобы охраняла покой злобного духа, который способен заморочить голову любому, пообещав несметные богатства, любовь, славу и власть. Дух этот был узником игральной карты дамы пик. Обладатель карты мог управлять духом, для этого достаточно было иметь колоду при себе. Шкатулка же служила оковами, сдерживающими Даму от бесчинств. Далее следовала приписка, что существует заклинание, освобождающее духа из потустороннего мира. Но находиться в мире живых тот не может и должен быть помещен в любое изображение, созданное рукой вызывающего, или временно занять чужое тело. Тогда дух даст то, о чем попросишь, но потребует высокую цену. Если дух вызван в мир живых, он может оставить на теле метку, давая понять, что готов к сотрудничеству. Ни в коем случае нельзя соглашаться на это! Если откажешься, дух оставит человека в покое…

Симон не верил в магию, духов или демонов, считая это сказками для простаков.

Вдруг снизу раздался легкий стук в дверь.

От неожиданности Симон вздрогнул, сунул скрученный лист в шкатулку и, спрятав ее под перину на кровати, бросился вниз по лестнице.

Ей очень шла эта шляпа с пышными страусиными перьями, которую Симон выбирал сам. Он любил баловать свою возлюбленную, делая дорогие подарки, благо заработанных денег хватало. И в тот день он попросил, чтобы Кассандра пришла в ней, хотел рисовать ее в новом образе. На столе уже лежал длинный мундштук с тонкой сигаретой – еще один штрих…

Его любимая муза в тот день показалась ему странной. Много улыбалась и даже смеялась невпопад. А то вдруг начинала краснеть, точно видела Симона впервые.

Он встал перед ней на колени и преданно заглянул в глаза.

Кассандра провела рукой по его непослушным вихрам и, наклонившись, поцеловала в лоб.

Росси смутился и, запинаясь, стал читать стихи Лентини[8]:

Она сияньем со звездою схожа,