Однако плану моему не суждено было сбыться.

В последний момент водитель «волги» струсил и вывернул руль в сторону.

Машина жалобно завизжала, накренилась. Если бы не вовремя вывернутые колеса, то авто перевернулось бы. Но видель «волги» знал свое дело и ушел от столкновения.

Не хватило духу!

Я ударил по тормозам. Чувствуя, как машину повело, вывернул руль в сторону заноса, развернул авто. Но «волга» уже драпала прочь на всех парах. Понятно. Испугался, что его могут раскусить и тут же прочь. Догонять его уже не имело смысла — я опаздывал на встречу со Смит. Да и «волга», найдя какие-то укромные закутки, уже скрылась из виду. Вряд ли я смогу настигнут ее, зная, как хорошо водитель той тачки знал город.

Пора было ехать на пустырь.

Через пятнадцать минут машина моя остановилась возле живой изгороди. Место моего прибытие, называем по инерции пустошью, такой на самом деле не являлось. Напротив, я бы назвал его обиталище, потому что тут полно было построек — ларьков, шатров, палаток, вокруг которых сновали толп людей.

«Южная Ярмарка» — красовалась цветастая вывеска на главном входе.

Я вышел из машины, двинул внутрь.

— Молодой человек, меду не желаете? Отличный мед — майский, разнотравье, гречишный, белый, клеверный, из акаций, липовый, луговой, малиновый, вересковый.

— Парень, экологически чистый хлеб! Это тебе не городская пекарня, где не пойми на чем закваску делаю и химию разную добавляют. Это из домашней печи, на дровах! Бери, не пожалеешь!

— Мыло! Мыло!

— Пряжа!

— Лечебные травы!

Кричали со всех сторон, тянули к лоткам посмотреть товар. От обилия такого разноголосья я растерялся и первое время подходил к каждому. Однако вскоре, увидев цены на все эти экологически чистые товары, быстро взял себя в руки. Своей продукции здешние продавцы знали цену и драли в три шкуры. А увидев княжича, и вовсе активировались, желая обобрать его.

Ускорив шаг, я двинул прочь от лавок.

Нужно было найти в этой суматохе Смит, но я понятия не имел как это сделать. Слишком много людей, слишком шумно.

Впрочем, мне повезло. Смит сама нашла меня.

Остановившись возле одной из лавок, где продавали деревянные сувениры, я почувствовал, как кто-то взял меня за руку.

Это была Смит.

— Не правда ли прекрасные вещи? — кивнула она на свистульки.

— Вполне мило, — кивнул я.

— Вы здесь в первый раз?

— Да, — слегка растеряно ответил я.

— Пошлите, я устрою вам небольшую экскурсию. Обожаю это место! Тут так хорошо, людно, шумно, все толкаются, смеются, и никто не смотрит на твои регалии.

С последним я бы поспорил, но благоразумно промолчал.

Мы прошли по рыночным рядам, рассматривая бусы и броши, ткани и пряжу, шарфы и перчатки ручной работы. Смит при этом непременно восхищалась. Я терпеливо шел за ней, понимая, что она не просто так таскает меня по этому место. Но только вот зачем именно — сообразить не мог, пытается определить нет ли за мной хвоста?

А может быть, черная «волга» — это ее рук дело? Сомнительно, но скидывать со счетов эту версию, пока обратное не доказано, нельзя.

Мы прошли одни ряды, зашли в другие. Но непременно шли вперед, не сворачивая с пути. Лавочки рядели, толпа — тоже. В какой-то момент мы вышли на пустующее пространство, похожее на футбольное поле.

Но только это было не футбольное поле.

— Вот здесь будет комфортней нам побеседовать.

Я огляделся. В дали суетились пара мужчин, бегая вокруг какого-то оборудования. А рядом с ними рос и расширялся…

— Это же дирижабль! — воскликнул я, глядя на огромный продолговатый шар, который покачивался сейчас в небе.

— Верно, — улыбнулась Смит. — Он самый. И на нем мы сейчас прокатимся.

Удивлению моему не было предела, но я промолчал. Замашки Смит мне казались с каждой нашей встрече все странней и странней. То окровавленный нож в руках, то вот теперь дирижабль, на котором она захотела покататься.

Но желание узнать чуть больше про Архитектора пересилило.

Мы подошли к дирижаблю. Сигарообразный, он был небольшим, метров десять в длину. На сером полотне диафрагмы виднелись рисунки птиц и цветов — какой-то логотип. Во многих местах виднелись заплатки.

Дирижабль быстро наполнили газом и он взмыл вверх. Пассажирская гондола представляла собой небольшое пространство, куда мы забрались. Тут хватало места стоять вдвоем, но не более. На небольшом столике, размером с книгу, стоял крохотный кофейник и пара чашек.

— Люблю я дирижабли, словно бы сама себе сказала Смит. — Хоть и изобрели уже давно и летают на самолетах, сверхзвуковых, скоростных, но это чудо, — она кивнула на растущую в небе дыню, — не перестает поражать меня. Даже не знаю чем.

В отдельной килевой ферме находился пилот — низенький усатый мужичок с редкими зубами и широкой улыбкой.

— Все готово, мадам Смит! — звонко отчитался он и глава Школы довольно кивнула.

— Отчаливаем!

Дирижабль принялся медленно подниматься в воздух.

Я летал на сверхмощных космических аппаратах, пронзая пространство с помощью кротовых нор. Я управлял свертхяжелыми крейсерами, способными буксировать кометы. Но сейчас, чувствуя как нерасторопный аппарат медленно, с какой-то ленью, бороздит воздух, я чувствовал детское чувство радости. Это было неописуемо.

Мы поднялись в воздух и я принялся рассматривать ярмарку. Все было маленьким, лавочки и торговые ряды походили теперь на лоскутное одеяло. Пилот скрипнул ременными передачами, загудел мотор и мы поплыли вперед.

Меня обдавал ветер, прохладный и свежий.

— Тут дышится легче, — произнесла Смит. — Чувствуете?

Я кинвул.

— А знаете почему? Мы поднялись выше всего этого выхлопного газа, который источают машины. В больших городах с этим проблемы, особенно в нашем. А на дирижабле можно хоть немного подышать чистым воздухом. Я иногда приезжаю на пустырь, заказываю поездку. Так хорошо сразу становится. голова проясняется. Не желаете кофе?

— С удовольствием.

Смит налила мне кофе и мы некоторое время наслаждались его вкусом, разглядывая город с высоты птичьего полета. Кофе оказался божественным, вид — красивым. Я отметил про себя, что тоже хочу теперь время от времени выбираться сюда и просто так, беззаботно, летать над городом на старом аппарате, слушая поскрипывание канатов, удерживающим гондолу и крики птиц.

— А еще здесь нас никто не может услышать, — посл некотрой паузы произнесла Смит.

— Что? — не сразу понял я, что она имела ввиду.

— Здесь нас никто не сможет услышать, — повторила Смит. — А ушей, поверь мне, очень много вокруг. Особенно там, на земле.