Было два аэродрома, где Инна училась летать. Оба они находились в Подмосковье, и до каждого ей надо было ехать довольно долго. Родители, как всегда поохав, взяли к себе Степку.

– Знаешь, я тебя переубедить не смогу, ты все сама решаешь, но хотя бы не рискуй без особой нужды, – сказала как-то мать. И Соломатина была рада услышать ее спокойный совет. Она понимала, что страсти улеглись, родители свыклись с ее решением и что теперь предстоит наладить график, чтобы на все хватало времени. О ее решении узнала Варя Мезенцева.

– Ну, я что-то не удивлена, – сказала она, когда подруги встретились.

– Ты хочешь сказать, что мне не надо было этого делать? – рассмеялась Инна.

– Почему же? – Варя внимательно оглядела Соломатину. – Кстати, ты отлично выглядишь. Ты еще больше похудела. В отличие от меня.

Действительно, Варя из стройной девушки превратилась к этакую пышечку. «Еще немного, и она не пройдет комиссию», – подумала Инна, когда увидела подругу после длительного перерыва.

– Ну, ты легко похудеешь, – рассмеялась Соломатина и поведала теорию о «шестнадцатичасовом перерыве».

– Понимаешь, ты питаешься как обычно, но, конечно, ограничиваешь себя в углеводах. Но раз в неделю ты фактически голодаешь. То есть ужинаешь в восемь вечера, а следующий раз ешь только через шестнадцать часов.

– То есть в двенадцать часов на следующий день?

– Верно. Но ты так делаешь только один день в неделю. Это не моя выдумка, это мне посоветовали врачи.

Варя с сомнением поджала губы. Она придерживалась теории «трех мнений». Услышав о таком методе, она собиралась проконсультироваться как минимум у двух специалистов.

Соломатина засмеялась. Она по лицу Вари все поняла.

– Ладно, ты еще с кем-нибудь поговори на эту тему. Но я действительно здорово сбросила вес. Для полетов это очень важно – чувствуешь себя легко.

Варя уже поняла, что Соломатина получает удовольствие от своих занятий. И еще она заметила, что Инна похорошела.

– Как Сергей Петрович поживает? – спросила она лукаво.

– Думаю, хорошо. Но вот, к сожалению, подробностей не знаю, – так же лукаво ответила Соломатина.

– Вы расстались. Не жалеешь?

– Нет. Ты знаешь, я очень занята сейчас, чтобы много думать на такие темы.

Варя промолчала.

– Колесник сделал мне предложение. Я отказала.

– Тебе виднее. Но он хороший человек.

– Видишь ли, у меня растет Степан. И я думаю, что это самое главное.

– У вас растет Степан, – поправила ее Варя.

– Федотов был и остается прекрасным отцом, – Соломатина была серьезна, – и я очень благодарна ему за сына.

– Инна, когда закончишь учебу, ты где работать собираешься? – Варя перевела разговор на другую тему.

– Куда пошлют. Но за мою учебу платят, поэтому я, считай, уже трудоустроена.

– Ясно. Я к тому, что Степан теперь надолго у бабушки и дедушки?

– Будет видно, но я должна закончить начатое.

– Я тебя не отговариваю. Я даже горжусь тобой. Но ты бы позвонила Федотову, сообщила о своих решениях. Он имеет право знать – у тебя теперь не самая простая профессия.

– Наверное, я ему позвоню. Когда получу первое назначение. Понимаешь, сейчас как-то глупо будет выглядеть мой звонок.

Мезенцева рассмеялась:

– Ты не меняешься. Упрямство, упрямство, упрямство.

– Нет. Это не упрямство. Я просто не люблю, когда меня предают.

Варя с сожалением посмотрела на подругу и вздохнула.

Уже осенью Инна Соломатина успешно сдала экзамены, получила лицензию и совершила свой первый рабочий вылет.

* * *

Когда Олег открыл глаза, было почти одиннадцать часов. Первым делом он схватился за телефон. Полтора десятка сообщений и оповещений отражалось на экране. Федотова прошиб пот. Он даже не мог понять, как он умудрился не услышать звонков.

Читая сообщения, он понимал, что сегодняшний день может стать последним в его карьере. И дело было не в сплетнях вокруг Ани, а в том, что в Фирсановке, куда он собирался вылететь, случилось ЧП. Федотов позвонил помощнику.

– Мы вам звонили, – тот даже не поздоровался, – мы даже послали водителя. Он поднимался к вам, потревожил охрану вашего комплекса и поднял на ноги консьержа. Но разбудить вас не представлялось возможным.

– Господи, да я же ничего не слышал! Что произошло – только коротко!

– В Фирсановке из-за морозов и снегопадов нарушилось снабжение горячей водой. Авария, лопнули трубы. Встало все – от строительства до разработок и производства. А добраться туда сами знаете как…

– Там производства почти нет, но люди? Как люди? Что-нибудь предприняли на месте?

– Мы так и не поняли. Там работает МЧС, они, конечно, поддержат людей, но что будет дальше и как там будет складываться ситуация потом – никто не знает.

– Я вас понял, – Федотов уже был в ванной и чистил зубы, – я буду в управлении через час, даже раньше. Пусть Володя меня дожидается!

– Он у подъезда. Так и стоит, вас ждет.

– Отлично. Через час мне нужны все, кто имеет отношение к проекту в Фирсановке, со всей документацией. И еще покупайте билеты на ближайшие рейсы, так, чтобы я как можно быстрее добрался туда.

– Но, Олег Игоревич, в Фирсановку могут вылететь инженеры! Тем более они на полпути. Два часа назад они приземлились в Семигорье.

Федотов молчал и взвешивал. Районный центр Семигорье, Кедровка и вот теперь Фирсановка образовывали равнобедренный треугольник. Но если в Кедровке все уже было налажено и практически не давало сбоев, Фирсановка была объектом новым, не подготовленным к жизни, строительству и работе. В Фирсановке все только начиналось.

– Нет, инженеры пусть летят в Кедровку и занимаются там делами. Я же сейчас в управление, а потом в аэропорт. Обеспечьте билеты на все рейсы по маршруту.

– Хорошо, я вас понял. – Было слышно, как помощник уже набирает телефон нужных служб.

Федотов пренебрег дресс-кодом, выхватил из шкафа первые попавшиеся джинсы, свитер, быстро все это нацепил на себя и заспешил вниз. В руках у него была небольшая сумка, она всегда стояла наготове – там смена белья, свежая сорочка и тонкий пуховик. В тех местах, где ему приходилось работать, «вторая» верхняя одежда спасала от ветров. Олег уже не раз срочно вылетал на объекты и взял за правило держать в готовности нужный багаж.

– Доброе утро, мы уже тут волновались, – сказал Володя-водитель, и Федотов безошибочно почувствовал, что сказано это было искренне.

– Устал. Заснул. Вырубил телефон, – отвечал Олег.

– Главное, выспались, – успокаивающе отвечал водитель.