Он наконец решился взглянуть ей в глаза. Но, вопреки всему,Стефания улыбалась. Она улыбалась, глядя на спускавшуюся Каролину. Он изумленноперевел взгляд на почти спустившуюся миссис Лидхольм. Она успела снять своеплатье наверху и теперь шла вниз в одном бикини и в своих высоких лабутанах.

Дронго качнулся. Он подумал, что сходит с ума.

– Доброй ночи, миссис Гуарески, – добродушно произнеслаКаролина, наконец спустившись в гостиную, – как я рада вас видеть. Мне пришлосьдолго ждать, пока отсюда уберутся все остальные.

– Я тоже очень рада вас видеть, миссис Лидхольм, – ответилавсе еще улыбавшаяся Стефания, – в какой-то момент я даже подумала, что мнепридется тормошить нашего друга, настолько замороженным и неподвижным чурбаномон выглядел. Теперь я понимаю, что ошибалась.

– Вы пришли позже меня, – напомнила Каролина, – я имею правопервой ночи.

– Полагаю, что мы не поссоримся, – в тон ей ответилаСтефания, – мы можем разделить это роскошное тело пополам.

Он стоял между ними в рубашке и в брюках, не понимая, о чемони говорят. Только несколько мгновений назад ему было невыносимо стыдно завсе, что здесь может произойти, за себя, попавшего в столь нелепую ситуацию, заобеих дам, которых он так необдуманно и некрасиво подставил. Но теперь он началпонимать, что, собственно, не произошло ничего необычного. Обе женщины стоялидруг против друга и мило беседовали, словно находились на светском приеме. И онстоял между ними, не решаясь произнести ни слова. Какая невероятная разницаменталитетов, почему-то подумал Дронго. А я ведь считал себя вполне европейцем.Я просто еще не совсем понимаю, что значит свобода в европейской цивилизации.Во мне все еще сидит так много восточного, так много разной азиатчины.

– Слишком много разговоров, – убежденно сказала Каролина,привлекая его к себе.

– Согласна, – кивнула Стефания нащупывая пуговицы на егобрюках.

– Подождите, – сумел прохрипеть Дронго, – у меня сейчасостановится сердце. Так не бывает. Кажется, мне плохо.

– Если ты собираешься умирать, то предупреди нас заранее, –деловито предложила Стефания, – мы постараемся сделать так, чтобы сегодня ночьюты много раз умирал и оживал. Я думаю, что миссис Лидхольм не станет возражать.

– Ни в коем случае, – улыбнулась Каролина, – я буду толькорада помочь нашему эксперту вернуться с того света.

Они толкнули его на диван. Он еще успел подумать, что вжизни так не бывает. После этого вся инициатива полностью перешла к обеимженщинам. Он только послушно выполнял их требования. Это было нелегко, и этобыло прекрасно. Эту ночь в отеле на Мадейре он запомнит на всю жизнь. У мужчининогда случаются такие ночи, когда в окно влетают ангелы и поют над вами своисеренады. В такую ночь все получается и все кажется прекрасным. Если бы с нимбыли две профессиональные жрицы любви, то это было бы всего лишь приятнымвремяпрепровождением. Но в эту ночь с ним рядом были две состоявшиеся женщины,которым уже давно ничего не нужно было доказывать или узнавать. Они лишьотдавали и брали в эту ночь все, что могли отдать, и все, что могли взять.Поэтому к шести часам утра он с трудом поднял голову, глядя на два обнаженныхтела, распростертых на его большой кровати.

– Не нужно смотреть, – попросила Каролина, – я не люблю,когда на меня так смотрят.

Он счастливо закрыл глаза и подумал, что это была лучшаяночь в его жизни. Еще через час обе дамы оделись и ушли, а он попытался пойти вдуш и свалился по дороге, больно ударившись головой. Он лежал на полу рядом сванной и громко смеялся. Если бы в этот момент кто-нибудь обнаружил Дронго втаком виде, то решил бы, что он просто сошел с ума. Он еще минут двадцать лежална полу и счастливо улыбался. Затем сумел подняться и буквально на коленяхпополз в ванную. К восьми часам утра он уже был выбрит и пытался стоять наногах, хотя чувствовал общую слабость. В половине девятого позвонил Абрамшис,который заявил, что бернская полиция обещала ответить в течение ближайших двухчасов. Дронго заставил себя подняться, чтобы пойти на завтрак. Можно былозаказать завтрак в номер, но он решил спуститься вниз.

Чувствуя невероятную слабость, он с трудом дошел доресторана. К его удивлению, вся группа собралась там, словно пришла по четкомурасписанию. У Стефании и Каролины были совершенно невинные лица, они обращалисьдруг к другу на «вы» и сидели в разных концах стола. Глядя на них, даже самыйпроницательный наблюдатель не поверил бы в то, что эти дамы провели ночь вместес одним мужчиной. Дронго буркнул приветствие и сел за стол. Катиба взглянула нанего и покачала головой.

– Вы ночью пили? – спросила она.

– Нет, – ответил Дронго, – я вообще не особенно пьющийчеловек.

– Тогда гулящий, – вставил Вацлав, улыбнувшись, – посмотритена круги у него под глазами. Он, наверно, ночью куда-нибудь ездил.

Все рассмеялись, даже Каролина и Стефания. Вид у Дронгодействительно был довольно помятый. Мильви неодобрительно покачала головой.Динара улыбнулась. Она была уверена, что Катиба вернулась в номер экспертапосле того, как они вместе ушли оттуда. Но говорить об этом не стоило. Энтониудивленно посмотрел на Дронго.

– Вы выглядите хуже, чем я вчера вечером, – сообщилДикинсон. – Такое ощущение, что вы всю ночь кололи дрова. У вас такой уставшийвид.

– Да, – согласился Дронго, – наверно, вы правы. Только я неколол дрова, а сидел перед своим ноутбуком.

– Что-нибудь высидели? – тут же уточнил Вацлав.

– Пока нет. Только узнал имена предыдущих владельцев этойкуклы. Но там ничего особенного.

Зазвонил его мобильный телефон. Он вытащил аппарат.

– Мы приехали, – сообщил Абрамшис, – и привезли коробкумиссис Пухвель. Но сеньор ди Фигейреду сказал, чтобы я оставил коробку вресторане и сразу же ушел. Мы не будем иметь к этому никакого отношения. Выдолжны нас понять.

– В таком случае не нужно вносить коробку, – решил Дронго, –я сейчас выйду и заберу ее. Она тяжелая?

– Да, тяжеловатая. Четырнадцать килограммов.

– Это не так страшно. Как-нибудь донесу, – он поднялся из-застола и, извинившись, вышел из зала. В холле его ждал Абрамшис с большой коробкойв руках. Он передал коробку Дронго, тот едва ее не уронил. Затем, тяжеловздохнув, понес ее в зал ресторана. Он внес коробку и поставил на стул так,чтобы ее не было видно. Затем снова прошел на свое место.

– Ураган уходит на восток, – сообщил Вацлав, – наверно, ужек вечеру самолеты начнут летать. По предварительным прогнозам аэропорты должныоткрыться завтра, но сейчас говорят, что, возможно, они заработают уже сегодня.

– Очень хорошо, – кивнула Мильви, – значит, мы сможемсегодня улететь.