— Тц! — подняла вверх указательный палец. Сейчас всё моё внимание привлекал Мякиш. Я вглядывалась в его прекрасные большущие глаза и тихо принялась увещевать. — Послушай, дружок, я тебя никогда ни о чём не просила. Более того! У нас с тобой были свободные отношения, ты жил своей жизнью, а я — своей. Но вот сейчас нам придётся с тобой поработать. Я помню, как ты тогда помог мне с комнатами для новых постояльцев. Ты вовсе не такой безобидный, маленький и беспомощный, каким кажешься, — погладила Мякиша, наблюдая за зверьком. — Я не знаю, на что способны другие фамильяры, но ты точно обладаешь какой-то силой — моя мама врать не будет. Мы ведь только недавно узнали, кто мы друг другу… — перевела дыхание и тяжело вздохнула. — Мякиш, мне очень нужна твоя помощь! Очень!

— Ася, это всё равно что разговаривать с белкой!

Вид у Луи был такой, будто я головой тронулась, ну или ударилась при падении. На самом деле я бы тоже так считала, не разговаривай недавно со своим котом, которого считала столько лет обычным питомцем! Ну и что, что Мякиш молчит. Я уверена, что он очень умный и сообразительный.

— Я тебя сейчас в белку превращу! — раздражённо рыкнула и гневно посмотрела на Луи. — Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках!

Мякиш вдруг подпрыгнул на моей ладони, затем ловко перебрался на моё же плечо и прижался к моей щеке. От умиления даже слёзы выступили. Или это нервное?

— Мякиш, ты помнишь нашу первую встречу? Как мы познакомились?

Тихое урчание так похожее на кошачье я приняла за согласие. Почесала зверька и продолжила:

— Давай сделаем то же самое?

Самонаводящееся проклятие

Двое ловчих топтались возле знакомого мне окна. Если мне не изменяет память, то за этим самым окном была маленькая комнатка, которую я приспособила для хранения посуды. Когда живёшь в таверне и пытаешься криво-косо ею управлять, поневоле становишься маньячкой до всякой утвари. Ведь местное добро было таким… убогим! Нет, чугунные сковороды и сковороды с антипригарным покрытием, нержавеющие шумовки и половники, кастрюли всех видов и мастей… А мясорубка? А тёрка? Ой, продолжать можно бесконечно! Когда всё закончится, я устрою здесь настоящую кулинарную революцию! Это я ещё сочни не пекла и с самсой не морочилась…

Луи, щеголяя бицепсами и немного меня смущая, смотрелся эпично в тёмной футболке с надписью известной рок-группы на груди. Что поделать, не нашлось у меня других футболок такого размера. Наши джинсовые куртки я сложила под кустиками, там же остались опустошённые сумки и метла.

Самодельный патронташ с пузырьками висел у Луи на плече, я держала отцовский посох на манер дубинки.

План был такой: Мякиш отвлекает ловчих, ведёт их к нам. Тут мы их скручиваем, затыкаем рты и быстренько лезем в окно, пока не подняли тревогу. Это в теории. На практике же…

— Я буду пробираться к кухне, — торопливо шептала, прижимаясь к плечу Луи.

— Возьму на себя главный зал. Там достаточно места. Как думаешь, где их могли спрятать?

— Ну… — зажмурившись на мгновение, вспомнила нашу таверну от и до. — Где нет окон, есть толстая каменная кладка и достаточно места?

— Тогда я отвлекаю, а ты… Ты освобождаешь их. Всех!

— Угу… Что будем делать с твоим братом и его любовью всей жизни?

Луи повернулся ко мне и так страшно улыбнулся, что мороз по коже пошёл. Вот уж не думала, что вурдалак на такое способен: быть суровым и жёстким. Но дела семейные и не такое сделают!

— Их я тоже беру на себя!

— А пупок не надорвёшь? — ехидно подметила, поглядывая на скучающих часовых: расслабились.

— Ну ты же ко мне придёшь?

Поцелуй был полной неожиданностью. Ничего себе поощрение! С чего это вдруг такие чувства и их проявление? Или так он хочет со мной попрощаться на всякий случай?

— Так! — схватила Луи за ворот футболки. — Оставь, пожалуйста, свои мрачные суицидальные мысли где-нибудь в другом месте! На сладкую парочку ты один не пойдёшь, будешь ждать нас.

— Ты им это ещё не забудь сказать, — не менее ехидно парировал Луи.

Фыркнула и погладила на прощание Мякиша. Почему-то его мягкая шёрстка под моими пальцами очень успокаивала. А теперь вот… Так ли давно я спасла его от каких-то дремучих мужиков, которые хотели его на костёр отправить? Так ли давно Луи мною как котлетой чуть не перекусил? Эх, славные были времена!

— Смотри, они собрались вновь обойти свой участок. Пора выпускать Мякиша! — Луи повёл носом, вглядываясь в ловчих. Те и вправду расслабились. — Ты только не забудь на них молчанку наслать, не хватало тут толпы этих красных доспехов! Двое ещё куда ни шло…

Наша тайная операция перешла в активную фазу. Мякиш, благословлённый мной, весело попрыгал в таверне. Я едва ли не молилась, сжимая посох и поглядывая на Луи. Его сжатые кулаки казались объятыми синим пламенем: уже пустил магию в ход.

Мякиш, шурша травой, весёлым мячом кинулся к ногам ловчих. Те даже рты разинули, когда увидели такое чудо. Секундное замешательство сменилось писком и жутким страхом Мякиша, который ринулся удирать от постовых, уводя тех прямо в нашу сторону.

Три… два… один!

Удар Луи выбил дух из первого ловчего, залезшего в кусты, я, таращась на призму посоха, только и шептала, что свои проклятия. Теперь они действовали моментально, без шуму, без пыли. Второго ловчего скрутила я, шарахнув по нему пожеланием упасть замертво.

Связав мужчин и присыпав их листвой и ветками, мы с Луи бросились к таверне, к опустевшему окну. Вурдалак щёлкнул пальцами и открыл замок изнутри, затем подсадил меня, помогая забраться внутрь. Когда я оказалась в знакомой комнате, то обернулась и посмотрела на Луи. Улыбнулась ему и шепнула:

— Удачи!

Луи скрылся в темноте. Я, посадив Мякиша в маленькую заплечную сумку, огляделась по сторонам. Да, кладовка. Вон мои сковородки стоят, родненькие. Сейчас бы стейки на них жарить, а не вот это вот всё! И кастрюли. Ничего не тронули! Хоть на этом спасибо.

В коридор я выглянула с опаской: неизвестно, сколько их тут внутри бродит. В таверне было темно, светильники не горели, а ещё слишком тихо. Только дерево кое-где поскрипывало, да сквозняк свистел. По-до-зри-тель-но.

Самый быстрый способ добраться до подвала — кухня, пройти через неё, потом к лестнице, потом… Потом суп с котом, да простит меня Кузмальдин!

Кухня встретила меня тёплом, жаром плиты и одним ловчим, который что-то подъедал из наших запасов. Встреча вышла… пылкой. На нас обоих напал столбняк: я растерялась, туго соображая, что делать, а мужчина просто малость был в шоке от моей наглости.

Кричать «чтоб ты сдох!» было неосмотрительно: я это проклятие никогда не использовала, не знаю, сколько шума при этом «сдох» появится.

— Чтоб у тебя ноги отнялись! — буркнула и угрожающе качнула посохом.