Это был какой-то бессмысленный сюр. Бред бредячий. Мозг подвис, как не справившаяся с программой система. Подобные следы могло оставить хищное животное, которому в Элленджайте неоткуда взяться. Но если бы оно и взялось, зачем ему тащить простыню в шкаф.

Ответ – не за чем. Потому что это не животное… это…

Крадучись, осторожно, в одной руки зажимая нож, я приблизилась к пригласительно-распахнутым дверцам шкафа. И со странным чувством не увидела ничего, кроме его нутра. Сверху, как и положено, висела одежда, за ней светлела отполированная фанера задней стенки. Ну, а чего я ждала? Мой мозг уже нашёл объяснения случившемуся в комнате в моё отсутствие. Мало ли здесь идиотов, готовых глупо пошутить над ненавистной фемма-блонд? Очень смешно, ничего не скажешь!

Отбросив нож, я наклонилась, чтобы вытянуть скрученную простыню из шифоньера, и невольно завопила от ужаса, когда вытянувшая в трупных пятнах рука схватила меня за руку! Мне не стыдно. Тут, возможно, даже у моего безбашенного папочки самообладание бы лопнуло!

Рука обвилась вокруг кисти приставучей резинкой и потянула за собой внутрь. Естественно, я упёрлась и попыталась высвободиться, что привело к тому, что из-за платьев мертвец вытянулся целиком.

Не могу утверждать с уверенностью, но мне показалось, что это труп моей матери. Чёртова Виола и после смерти не желала лежать тихо! Посиневшее тело с пустыми бельмами вместо глаз, щёлкающий рот и ледяные руки. Она была такой сильной, что как я не отбивалась, вырваться не получалось. А тут ещё простыня сама собой поползла ко мне, обвиваясь вокруг шеи.

Никогда в жизни я не испытывала такого ужаса! Ни до, ни, надеюсь, не придётся позже. Потусторонняя тварь, принявшая облик матери (не спрашивайте, как узнала, но я твёрдо знала, что это какая-то нечисть, но не Виола) шипела и радостно скакала вокруг меня, а чёртова удавка теперь ползла вверх.

Извиваясь ужом, в попытках спастись, скинуть с себя петлю, я, к собственному ужасу, проигрывала этот бой со смертью. Кричать и звать на помощь бессмысленно, тут звукоизоляция такая, что разорвись ракета в коридоре, через две секции уже ничего не услышат. Да и попробуй поорать с петлёй на горле.

Я пыталась вытащить голову, но мерзкое трупообразное нечто держало мои руки.

Лёжа на спине я широко открытыми глазами наблюдала за тем, как верёвка сама-собой доползла до перекладины наверху и, обившись вокруг, стала натягиваться! Шею обожгло острой болью, перед глазами заплясали алые круги. Боже правый! Я не хочу умирать! Не то, чтобы я боялась смерти или сильно цеплялась за жизнь, но, прошу тебя – не так. Не непонятно как – в собственном шкафу!

Господи, если ты всё-таки есть, если на свете существует не только твой оппонент и мой прародитель – помоги! Ведь сознательно я никогда от тебя не отрекалась, вся беда в том, что я просто никак не могу тебя увидеть. Так покажись, хотя бы перед смертью, чтобы я знала, что существует не только ад.

Укажи мне путь к спасению, и я пойду по нему. Дай хотя бы лучик надежды!

Видно, на мгновение сознание моё помутилось.

Резкий рывок вернул меня обратно в реальность, темнота отодвинулась, а спасительный, вкусный, живительный воздух свободно наполнял мои лёгкие.

Боже правый, спасибо тебе! Значит, ты всё-таки есть?

Ответ был очень странным. Мне отвесили смащную оплеуху. Ну, что ж? Вполне ожидаемо. Но не стану роптать, приму со смирением – лучше оплеуха, чем удавка на шее.

– Какого чёрта ты творишь?!

Открыв слезящиеся глаза, я увидела перед собой самое красивое лицо, какое только можно себе представить. В первый момент по контрасту с нечистиком, затащившим меня в петлю мне показалось, что надо мной склонился сам ангел, откликнувшись на мою молитву.

– Что происходит? Ральф, что ты делаешь в комнате моей дочери?

Повернув голову, я увидела Рэя, стоявшего на пороге. Судя по виду, он был далеко не трезв, трёхдневная щетина синей тенью обвела его точёной подбородок, а глаза казались синими огнями Эльма.

Увидев Рэя, я пришла в себя, и эйфория резко сошла на нет. Передо мной вовсе не ангел, отнюдь. И теперь я вспомнила, как зовут лунного красавчика – Ральф. Ральф Элленджайт.

– Твоя дочь? – тонкие брови сошлись на изящной переносице. – Ты – дочь Рэя.

Это не прозвучало вопросом, скорее констатацией факта с оттенком сожаления.

– Я задал вопрос, – Рэй не любил, когда его игнорируют.

– Что я здесь делаю? Вытаскивая твою дочь из петли. Ты, кажется, недоволен?

Глаза Рэя потемнели. Лицо перекосило от ярости и на мгновение я подумала, что выжила ненадолго. Папочка сейчас меня прикончит, довершив то, что не удалось мамочке. Если, конечно, это была она, в чём я сильно сомневаюсь.

– Что?.. Какого чёрта, Сандра? – мне показалось, или он действительно растерялся. – Самоубийца?.. Ты?!

Да, я всегда презирала трусость. И никогда бы сама не наложила на себя руки. Но со стороны всё выглядело так как выглядело, понимаю. И говорить о том, что шкаф меня заманил, а простыня сама собой чуть не удушила здравомыслящим людям глупо. Чревато попаданием в психушку.

Реальность надо мной издевалась. И чувство юмора у ней было созвучно с моим. Все вещи встали на своё место, включая подушечку с одеяльцем. Никаких чудовищ, всё плюшево и розово. Только я, как дура, в шкафу с удавкой на шее!

Будь я менее упрямой, решила бы, что у меня крыша поехала и что я, не пережив последней неприятности, сама полезла в шкаф, а теперь пытаюсь обмануть собственный разум историями о чудовищах.

Но я знаю, что я видела. И знаю, что у меня в тот момент даже вскользь мыслей о суициде не было.

Проклятая Синтия! Это она передала мне силу, которую я не понимаю и не контролирую. Это всё из-за моих новых сил, я уверена. Может ли быть так, что собственная агрессия обернулась против меня? Что я действительно пыталась наказать саму себя, используя образ матери, всё потому, что меня мучит совесть?

– Сандра? Ты меня слышишь?..

Рэй успел подойти ко мне, присев на корточки. От него пахло вином. Свежим. Перегаром никогда – сколько бы не выпил.

– Какого чёрта ты это устроила?

Бить меня никто не собирается? Отлично.

– Я ничего не устраивала.

Ральф, отступив на несколько шагов, словно отходя на задний план, наблюдал за готовой разыграться сценой. Ненавижу сцены. Но если отец с нашим с ним любовником сейчас уйдёт, я снова останусь наедине со шкафом? Так себе перспектива.

Рэй обернулся на Ральфа, тот ответил едва уловимым пожатием плеч:

– Если думаешь, что я тебе лгу – взгляни на её шею. Там алые рубцы.

Рэй потянулся к моим волосам. Я инстинктивно дёрнувшись, попыталась отстраниться, но потом замерла.

– Чёрт, Сандра! Вот уж от кого не ожидал!