Видимо, Синтия каким-то образом затуманила ей мозг, потому что следующие несколько минут попросту выпали у Катрин из памяти. Когда она очнулась, в комнате никого не было. И только навязчивый, горький, как полынь, любимый запах духов госпожи Элленджайт свидетельствовал о том, что её визит не пригрезился.

Катрин залпом осушила стакан воды. Сердце продолжала стучать испуганно и быстро. Было немного стыдно за свой страх, но временами ( и эта правда) Катрин боялась Синтию даже больше, чем ненавидела.

«Господи, – подумала она, хватаясь за сердце. – Неужели это правда? Она уберётся из города? И я смогу жить спокойно, не боясь, что Альберт за моей спиной снова встречается с ней? Господи, пожалуйста, пусть это будет правдой! Пусть сегодня из города уедут не только жертвы, но и палачи».

Интуиция никогда Катрин не обманывала. А сейчас она чувствовала всем сердцем – Синтия не солгала. И она не верила, что «госпожа Элленджайт» покинула город из великодушного порыва. Она не уходила – сбегала. От всего того, что наворотила в последнее время и уже не в силах была исправить. Она не могла помешать предстоящей свадьбе Катрин и Альберта иначе, чем уничтожив Катрин физически, что, несомненно, Альберт бы не позволил. Потому и сбежала.

«Скатертью дорога. Плакать не стану. И пусть всё сказанное ей, конечно, правда. Но я не стану каждый день начинать с мыслью о том, что однажды она вернётся – я буду проживать его в полную силу зная, что её здесь нет. А завтра? Завтра пусть само о себе позаботится. Ведь самое важное это именно то, что случается здесь и сейчас».

***

Когда Альберт вернулся, в доме пахло кофе и вкусными сдобными булочками. Булочки он не любил. Но запах ему очень нравился.

Как и Катрин, по-домашнему уютная и очень милая. Такая родная и тёплая, хлопочущая у плиты.

– Ты сегодня поздно, – сказала она. – Я уже начала волноваться?

– Ральф попросил меня сделать для него кое-что.

– И что?

– Угадай, что сегодня случилось?

– Сегодня много чего случилось. И об этом я тебе с радостью расскажу после того, как ты расскажешь мне о ваших делах с Ральфом. Надеюсь, они не любовного толка.

– Как раз именно такого. Он поехал свататься к Сандре Кинг.

– Да что ты? И как это задело тебя?

– Он попросил меня подстраховать его на тот случай, если он вдруг этой помолвки не переживёт. И отвезти безутешную невесту, ставшую вдовой вперёд свадьбы, в домик, который должен был приобрести для подобного случая. Ну ты же помнишь? Я люблю покупать миленькие уютные домики, в которых приятно обустраивать любовное гнёздышко…

– Любовное гнёздышко для Сандры Кинг и Ральфа Элленджайта? Боюсь, моё воображение тут бессильно.

– По счастью, всё обошлось. Все живы, хотя и призрачно-прозрачны, что вряд ли здорово. Вручив молодым ключи, я поспешил к тебе.

– У меня тоже новости.

– Хорошие?

– Я не знаю. Ирис рассталась с Энджелом. Он женится на другой.

– Быть не может! Он же был так сильно влюблён! Ну, в смысле, сильно влюблён для Энджела Кинга, конечно. Что случилось?

– У Рэя были свои планы… и ещё, знаешь, приходила Синтия.

Альберт на мгновение замер, подняв глаза на Катрин:

– Синтия? К тебе? Зачем?

– Чтобы присыпать угрозами печаль прощания. Она сказала, что намеревается уехать из города.

– Правда? – Альберт усмехнулся. – Ну, если она и правда уедет, у нас будет время от неё отдохнуть.

– И это всё? Ты как-то несерьёзно отнёсся к моей новости. С учётом того, какой ты любящий и внимательный брат.

Альберт засмеялся и, перехватив руку Катрин, откусил кусочек от булочки в её руке.

А потом серьёзно поглядел в глаза и сказал:

– Она уедет. Я так думаю. А потом вернётся. Но это больше не имеет значения. Тебе больше нечего её опасаться. Ведь я принадлежу тебе и сердцем, и рукой, моя милая сладкая жёнушка. Я люблю тебя. И счастлив сказать тебе об этом. Я хочу, чтобы ты была счастлива и готов сделать для этого многое.

– Например?

– Стать для Синтии примерным братом. Только братом – не больше.

– Обещаешь?

– Клянусь.

***

Маленький домик на уютной улице переливался огоньками, льющимися из окон. Их полуоткрытых окон доносился запах ванили, сдобы и кофе. Легко шелестели молодой листвой майские деревья. Луна уютно плыла по небу, словно охраняя покой тех, кто юн и кажется себе бессмертным.

Маленький уютный домик был полон жизни и света, предвкушения скорой свадьбы, новых планов.

А где-то далеко-далеко вновь погружался в сон прекрасный Хрустальный Дом – холодный, надменный, неподражаемый. Единственный и неповторимый в своём роде.

Иногда маленькие радости в этой большой жизни самое лучшее, что с нами случается. Хорошо, когда мы успеваем понять это вовремя, потому что в противном случае никакие Хрустальные дома и сказки не вернут простого человеческого счастья

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ КНИГИ