– Тебе жаль! Ты пошел на попятный и думаешь, все закончено?

– Я не знаю, что еще можно сказать.

– А как насчет того, чтобы рассказать мне, что скрывается за этой шарадой?

– Ну, я сделал кое-что… кое-что… это вызовет большой скандал.

– Почему я ничуть не удивилась, а?

– Мы с Лидией просто почувствовали, что для тебя лучше всего будет, если мы расстанемся и ты покинешь Лондон на время, пока все не утрясется.

– Великолепно! – Ребекка буквально сочилась сарказмом. – Как близко к сердцу вы с Лидией принимаете мои интересы.

Его отношения с Ребеккой были слишком поверхностными, и Алекс просто не знал, как подступиться к ней с откровенным разговором. Он понимал, что только портит все, но никак не мог подобрать нужных слов. А имелись ли вообще правильные слова? Существовал ли приличный способ объяснить все? Если и существовал, то Алексу он был не известен.

Он пожал плечами:

– Я бы хотел все исправить, но не знаю как.

– Исправить! – с издевкой бросила Ребекка. – Да ты представляешь себе, на что была похожа моя жизнь?

– Нет.

– Год за проклятым годом я торчала в деревне, ничегошеньки не делая, пока ты колебался и тянул время. Надо мной смеялись, жестоко подшучивали, а я терпела все это с вежливой улыбкой.

– Я не представлял, что это выглядело так.

– Конечно, не представлял. С чего бы ты стал тратить хоть секунду своего драгоценного времени на раздумья о бедняжке Ребекке?

– С моей стороны это было жестоко.

– Я тебя перед всеми защищала, я давала разумные объяснения, я лгала самой себе, а теперь я сижу тут – женщина, чьи лучшие годы давно прошли, – и у тебя хватает наглости сообщить мне, что я вот-вот стану никому не нужной старой девой?

В голову Алексу сразу пришло много утешительных слов – о том, что она очень хорошенькая, о том, что любой мужчина будет счастлив жениться на ней, о том, что она вовсе не старая, – но ни одно из них он не мог произнести вслух. Любое замечание будет оскорбительным и только усилит ее враждебность.

Он прислонился к стене, собираясь с силами и нуждаясь хотя бы в такой поддержке, и попытался придумать ответ, но ничего не получалось. Ребекка смотрела на него, осуждая, обвиняя, и в комнате воцарилась сердитая тишина, наполненная взаимными обвинениями и его виной, унижением и позором, и Алекс понимал, что ему не хватает мужества, чтобы упасть грудью на меч.

– Кто она? – требовательно спросила Ребекка.

– Ты о чем?

– Кто женщина, виноватая в этих неприятностях?

– Почему ты сразу решила, что это женщина?

– Я не дура, Алекс. Так кто она?

– Ну зачем мучить себя этим знанием? Разве недостаточно согласиться с происшедшим и жить дальше?

– Кто она?! – Алекс молчал, и Ребекка закричала: – Отвечай немедленно!!!

Он уставился в пол, пытаясь сообразить, как попал в такое мерзкое положение. Он никогда никому не хотел причинить боль. Он просто хотел… хотел… А чего он хотел?

Счастья, шепнул внутренний голос, и Алекс понял, что только этого он всегда хотел, но никогда не имел. Он никогда не был счастлив.

– Это Эллен, – пробормотал он.

Ребекка ахнула:

– Эллен Дрейк?!

– Да.

Ребекка задрожала от ярости, и отвращение, которое Алекс испытывал к самому себе, стало еще мучительнее. Ребекке повезло, что она избавилась от такого жениха!

– Она была моей подругой, – прошипела Ребекка.

– Знаю.

– И у вас с ней была любовная связь? Здесь, в доме, пока я находилась на нижнем этаже?

Алекс не мог рассказать ей то, что она так отчаянно пыталась выяснить. Он так увлекся Эллен, что их отношения не казались ему неправильными, но оправдываться было бесполезно. Он все равно не сумеет правильно объяснить, что должен быть только с Эллен.

– Оставь, Ребекка. Ни к чему обсуждать пикантные подробности.

– Может быть, я любительница наказаний.

– Я не сделаю тебе больнее, чем уже сделал.

С каждой секундой Ребекка все сильнее впадала в ярость.

– Что еще?

– Мы с Эллен обвенчаемся – если она согласится.

– А что, есть какие-то сомнения?

– Она не думает, что я – хорошая добыча.

– И она чертовски права!

– Лидия хочет увезти тебя домой прямо сейчас. Поэтому ты будешь далеко, когда мы… когда… – Алекс замолчал, не в силах продолжать. Слова «когда мы поженимся» застряли у него в горле, как кусок жилистого мяса.

– Ответь мне на один вопрос.

– Если смогу.

– Что ты увидел в Эллен такого, чего не увидел во мне? – Глаза Ребекки наполнились слезами, и Алекс страстно захотел провалиться сквозь землю.

– Ничего.

– Лжец! Я заслужила право знать!

Алекс не мог объяснить разницу, не мог объяснить, что именно зажгло ту искру в его отношениях с Эллен, которая так и не зажглась для Ребекки. Даже если бы впереди была вечность, он не сумел бы рассказать, почему это произошло. Больше всего это походило на притяжение воды луной во время приливов: неумолимо и невозможно прекратить.

– Она просто… Эллен, – произнес он наконец.

Ребекка подошла к нему вплотную и приставила палец к его груди.

– Я ждала, и ждала, и ждала. Я надеялась и мечтала, молилась и верила. Я так часто тебя оправдывала! Я сочинила столько историй. И вот так – так! – ты мне отплатил.

– Мне очень жаль, – повторил Алекс.

– Ничтожество!

Ребекка отшатнулась назад и влепила ему такую пощечину, что в ушах зазвенело, кости затрещали, и Алекс покачнулся. Пока он восстанавливал равновесие, Ребекка уже вылетела из комнаты, так хлопнув дверью, что задрожали окна.

Она мчалась вверх по лестнице к своей комнате и кричала:

– Лидия! Лидия! Где ты? Ты мне нужна!

Потирая щеку, Алекс не двигался с места. Он чувствовал себя больным, его мутило, колени дрожали. Он пробормотал:

– Можно сказать, что все прошло довольно неплохо. Да уж, денек выдался тот еще, а ведь нет и восьми утра.

За несколько минут он потерял одну невесту и обрел другую. Обе они его ненавидят. Он провел всю свою взрослую жизнь, избегая супружеских отношений, а когда наконец решился, то не уверен, что невеста явится на церемонию. И винить ее он не может. Какая нормальная женщина захочет его в мужья? Если Эллен уйдет, он не погонится за ней и не будет пытаться отыскать или убедить ее.

Вздыхая, Алекс на цыпочках вышел из комнаты. Он чувствовал себя слишком смущенным и не хотел встречаться со слугами, а уж если наткнется на Эллен или Ребекку, так просто умрет со стыда.