– Ты вправду так думаешь? – застенчиво спросила она.

– О да. – Он откинул покрывало на кровати. – Ложись.

Она повиновалась без лишних слов. Джеймс смотрел на нее сверху вниз, восхищенный тем, что она у него в постели.

– Мы просто будем целоваться и обниматься, – объяснял он, стягивая через голову рубашку. – Это будет замечательно.

– У тебя на груди растут волосы! – изумленно воскликнула Ребекка.

– Это почти у всех мужчин.

Джеймс никогда раньше не занимался любовью с девственницей, и ее слова очаровали его. Все его подружки были одинокими отчаявшимися женщинами, и невинность Ребекки казалась освежающей.

Джеймс взял девушку за руку и положил ее ладонь себе на грудь, показав, как нужно медленно гладить ее круговыми движениями.

– Ты можешь трогать меня, где захочешь и как захочешь. Мне это нравится.

Ребекка улыбнулась:

– Такие мягкие.

– Между нами большая разница… – Джеймс начал расстегивать бриджи. – Закрой глаза.

Ребекка повиновалась и опустила ресницы. Она казалась такой юной, такой неиспорченной, что Джеймс вдруг засомневался. Его дремавшая совесть возвращалась к жизни.

Как он может так поступить с ней? Почему он должен так поступить с ней? За прошедшие десять лет он перенес много мук, но Ребекка не была в них виновна. Почему же он винит ее? Почему обернул свой гнев на эту девушку? Когда-то он умел сдерживаться, но годы и обстоятельства изменили его, превратив в полного горечи и обид человека.

Джеймс отбросил прочь сомнения, скинул с себя башмаки и бриджи и скользнул под одеяло. Его нагое тело соприкасалось с телом девушки, их разделяла только тонкая сорочка Ребекки.

– Можно мне открыть глаза?

Джеймс хмыкнул:

– Да.

– Я хотела посмотреть, как ты выглядишь. Почему ты мне не разрешил?

– У тебя еще будет много возможностей.

Он не спешил показывать Ребекке шрамы от порки у себя на спине. Непонятно, кем она его считает, но у обычного человека таких безобразных отметин быть не может, а он твердо намеревался притворяться как можно дольше.

Джеймс притянул Ребекку ближе к себе, их чресла соприкоснулись, и его охватило дикое, безудержное желание.

Необузданность этого желания испугала Джеймса, заставив задуматься, на какие еще безрассудства он способен, и он начал глубоко дышать, чтобы успокоиться. Да, он был безжалостным негодяем, но не настолько презренным, чтобы испортить ей первый опыт любви.

Джеймс начал целовать Ребекку, и она с готовностью отвечала. Девушка расслабилась, и Джеймс положил ей ногу на бедро, прижав к себе, а затем снял сорочку. Теперь Ребекка тоже лежала обнаженная, но даже не заметила этого, поглощенная происходящим.

Джеймс гладил и ласкал, шептал слова поддержки и вот уже гладил ее грудь, сжимал сосок. Ребекка оказалась очень чувственной, откликаясь на каждое его прикосновение.

– Ах, как приятно, – бормотала она.

– Будет еще лучше.

– Это невозможно.

– Вот увидишь.

Джеймс перекатился на нее и провел губами по груди, добираясь до соска. Он посасывал его и играл с ним, а Ребекка извивалась под ним, и каждое ее движение доводило до безумия его мужское естество. Джеймс так хотел оказаться внутри ее!

– У тебя такая теплая кожа, – сказала Ребекка. – Я и не думала, что это будет так.

– Я говорил, что будет еще лучше.

– Я не поверила.

– Негодница!

– Я слышала, как женщины сплетничали. Они говорили, что это больно.

– Они ошибались. – Конечно, Джеймс врал, но девушка успокоилась.

Ребекка смотрела на него с обожанием, словно он создал луну. Сердце Джеймса болезненно сжалось. Он поймал себя на мысли о том, как волшебно было бы, если бы Ребекка вправду стала его женой, и то, что он начал размышлять о таких глупостях, обеспокоило его.

Он знал, что наслаждение усиливает эмоции, и напомнил себе, что не следует забывать о своей цели. Джеймс надеялся уязвить Алекса Маршалла, отплатить графу – хотя бы частично – за те страдания, что он и его друзья причинили семье Джеймса. Любая привязанность к Ребекке – полный идиотизм, и нужно быть осторожнее, чтобы не привязаться к ней по-настоящему. Наступит рассвет, и она окажется в карете, которая отвезет ее в дом к Маршаллу.

Джеймс снова начал ласкать Ребекку, и она снова полностью погрузилась в свои ощущения. Тут его рука скользнула вниз по животу девушки и дальше, к ее потаенному месту. Он погладил Ребекку там, а потом ввел внутрь палец.

Ребекка выгнулась.

– Что ты делаешь?

– Касаюсь тебя особым образом – как муж касается своей жены.

– Ты уверен, что семейные пары делают именно это?

– Совершенно уверен.

Джеймс ласкал ее медленно и ритмично. Ребекка быстро уловила этот ритм, и ее бедра начали повторять его. Очень быстро она возбудилась.

– Что со мной происходит? – задыхаясь, спросила Ребекка.

– Это наслаждение, милая. Отдайся ему.

Почти безо всяких усилий Джеймс довел ее до пика экстаза, Ребекка, наслаждаясь новыми ощущениями, буквально купалась в них, и Джеймс ухмыльнулся. Ее чувственность и то, как она дарила ему самую сокровенную часть себя, приводили его в восторг. Она постепенно успокаивалась, и тогда Джеймс устроился у нее между ног. Его мужское естество упиралось в самое средоточие женской сути. Ребекка уже такая влажная, что ему не составит труда совершить последний грех.

Ее губы соблазнительно изогнулись от изумления и восхищения.

– Это и есть тайна супружеской постели?

– Одна из них.

– Мы можем сделать так еще раз?

– Сколько захочешь.

– Ты убьешь меня наслаждением.

– Не думаю, что кто-нибудь умер от этого!

Ребекка засмеялась, но, заметив серьезное выражение его лица, тоже посерьезнела. Джеймс пошире развел ее бедра и начал продвигаться внутрь. Ребекка испуганно задергалась, пытаясь вытолкнуть его, но он крепко удерживал девушку на месте. Его физиология отчаянно требовала действия, и все, что он мог, – это не вломиться в нее изо всех сил.

– Теперь моя очередь, – произнес он.

– Для чего?

– Мы сольемся телами воедино. Вот здесь. – И он погладил ее сокровенное место.

– Я не понимаю.

– Поймешь. – Он надавил сильнее.

– Мне это не нравится.

– Сейчас понравится.

– Джеймс, мне страшно.

– Шшш, – успокоил он ее. – Ты боишься, потому что никогда не делала этого раньше.