Я взял со стола полупустую солонку и посмотрел сквозь неё на Гену.

– И?

– Мне нужен напарник. Лучше, конечно, если в деле будут ещё люди, но я больше никому не доверяю. Да и делиться не хочу.

– А с чего ты решил, что я тебе доверяю? – спросил я. – Ты уже проявил себя как крыса.

– Это было только раз, – ответил Гена.

– Два, – сказал я.

– Ну, два. Всё моя игромания. А потом я влюбился в эту…

Он вдохнул и выдохнул.

– Там нам светит не меньше пяти лимонов. Я тебе точно говорю. Они копят выручку всю неделю, а в воскресенье вывозят. Оставляют немного, для того чтобы расплачиваться с теми, кто по мелочи выигрывает.

– Откуда знаешь?

– Помнишь, мы ездили ночью? Это и есть то место. «Три семёрки». Я туда уже как домой хожу. Всё знаю. Я тогда тебе плёл, что проигрался и так далее. Когда двести пятьдесят кусков выманил. Это не лажа. Я правда по-крупному влетел. Занял недавно у одного человека, сказал, что знаю, как их умножить на наркоте, а сам тут же просадил всё. Он теперь ждёт долг. Короче, я хочу бомбануть казино, отдать ему долг, а потом всё-таки взять Ираду и свалить отсюда. Куда-нибудь в среднюю полосу. Или в Сибирь. Не знаю ещё.

– Кто он? – спросил я. – Кому ты должен?

– Одному майору из уголовного розыска. Если не верну, сам понимаешь.

– Продай машину, – сказал я.

– Машина не моя. А моей бабы. Вернее, её папы.

Я закинул ногу на ногу. Мне нравилось, как он ко мне подмазывается. В одиночку такое дело не провернуть, ясное дело. Я, можно сказать, его последняя надежда.

– Там охраны особой нет, – сказал Гена. – Ну, два-три человека. Поставим их под пушки. Я знаю, где они кассу держат. В обычной комнате. Выгребем и свалим. Поделим по-братски. Риск не очень большой. Самое главное, что в мусарню они точно не заявят. Пока то да сё, мы уже свалим. Ну, я точно свалю. И тебе советую. В принципе, можешь даже на банк забить болт. Получишь долю и вали со своей цыпой.

– Какой цыпой? – спросил я, хотя и так понял.

– С Марикой. Ты же на неё залип, а?

Принесли заказ. Я немного поел, потом закурил. Выбора большого не было. Я мог вернуться в дворницкую к старику и лежать там, пока не придут громилы из банка, а ждать этого момента осталось чуть больше недели. Мог вернуться на мясокомбинат и впрячься в кровавую работу, от которой никакого счастья.

– Так что скажешь? – спросил Гена.

– Нет, – ответил я и ухмыльнулся ему в лицо.

– Блядь, – сказал Гена. – Это подстава!

– Никакой подставы. Ты предложил, я отказался.

– Это шанс. Ты что, ссышь?

Я сжал ему горло.

– Отпусти, – просипел Гена, но высвободиться не пытался.

Мне нравилась его покорность.

– Ты же уделал Вагиза и его бандитов. А тут плёвое дело. Я угоню тачку. Всё продумано. Пути отхода. Есть место, где заляжем на дно, пересидим. Пушки есть.

– Откуда?

– Один китаец мне продал. Два «ТТ».

– Китайские?

– Ну, раз китаец, значит, китайские. Маски есть. Всё есть! Осталось только пойти и забрать бабло. Сегодня среда? Три дня, чтобы подготовиться. Вагон времени.

– Красиво шьёшь.

– Ну вот и соглашайся.

Я уже всё решил, просто хотелось его помучить.

Мне понравился расклад. Или погибну, или выиграю. Должно быть так, и никак иначе.

Время ускорилось. В общем, оно и раньше не стояло на месте, но тут случился особенно крутой скачок.

На следующий день мы встретились с Геной и ещё раз подробно всё обсудили. Он показывал мне схемы, нарисованные от руки, и объяснял, что да как. Показал пушки и маски. Я чувствовал приятное, вибрирующее возбуждение. Ещё через день он заехал за мной на новой машине. Вернее, машина была как раз не новая. Ведро с гайками и болтами. Вряд ли он угнал её. Скорее, нашёл на помойке. Мы проехали по маршруту, по которому должны были рвать когти. Всё было нормально. Дороги нигде не перекрыты. Да и колымага, несмотря на свой вид, худо-бедно, но бежала. Разговаривали мы мало. Чувствовалось внутреннее напряжение. Лишние слова тут ни к чему.

В последний день я позвонил Ларе. Она не отвечала. И не отвечала, не отвечала, не отвечала. Видимо, ещё в прошлый раз зафиксировала мой номер. Я написал ей эсэмэс. Попросил прощения за всё. Потом написал, что проблемы уладил. Ей ничего не грозит. И в конце добавил, что скоро у неё будут деньги. Нужно только немного подождать. Лара ничего не ответила.

Старику я сказал, что устроился на работу в другом городе.

– Жаль, – сказал он. – А я уже на мясо разлакомился. И почему тебя не взяли? Ничего не понимаю.

– Я пришлю тебе денег. Я же брал у тебя. И вообще.

– Давай послушаем Баха, – сказал старик.

Но послушать не удалось. Что-то вдруг случилось с проигрывателем. Старик расстроился. Мы немного посидели в тишине, это тоже было здорово. Потом обнялись и распрощались.

И вот, не успел я и глазом моргнуть, как уже сижу в машине рядом с Геной. За окном сумерки, и в этих сумерках вырисовывается чёткий контур здания Дома культуры.

– Половина пятого, – сказал Гена, поглядев на часы. – Через полчаса они закроются, подобьют бабки и увезут всё. Пора выдвигаться.

Натянув маски, мы вылезли из машины. Обошли здание и остановились у входа в подвал. На двери висел большой замок. Гена достал из сумки болторез и в две секунды перекусил дужки. Я приготовил фонарик и пистолет. Внутри была кромешная тьма, воняло плесенью. Неожиданно Гена тихо рассмеялся.

– Ты чего? – спросил я.

– Даже как-то не верится, – ответил он. – Как в старые времена.

Откуда-то сверху раздавались приглушённые звуки музыки. Я высветил фонариком циферблат часов. Прошло всего десять минут.

– Надо подождать, пока все уйдут и они запрут дверь, – сказал я.

– Ждём, – ответил Гена.

И мы стали ждать. Я слышал, как стучит сердце. Его или моё? Там должны быть три охранника и Коля Клинтон. И всякая шушера – кассир, крупье, бармен. Всего человек десять. Я достал пистолет. Мы заранее договорились пару раз шарахнуть в потолок, чтобы ни у кого не возникло желания помешать нам. Гена сказал, что у охраны травматы, но он не был в этом уверен. А даже если и травматы – это тоже не подарок. Но я был готов. На сто процентов. Даже на сто один. Сто процентов отваги. И один процент отчаяния. Или наоборот?

Выждав, мы прошли через подвал и поднялись по лестнице. Здесь тоже была массивная дверь. Я отодвинул задвижку и вышел первым. Гена следом. Мы оказались в коридоре. Музыка играла в соседнем помещении. Слева был вход, через который мы заходили той ночью. Вход никто не охранял. Я услышал отдалённые голоса. Стало жарко. Я поправил маску. Гена мотнул головой: вперёд.