Возможно, к ней требовался более личный подход. Я перепробовала все, чтобы вернуть Джейн интерес к жизни. Например, включала «Радио-1» и подпевала The New Seekers, одной из моих любимых групп, которая раньше нравилась и Джейн тоже. Но это не вызывало в ней никакого отклика. Однажды я включила телевизор на детскую программу, когда Элис вернулась из школы. По-моему, это возымело некий эффект. Джейн даже встала и подошла к экрану, наклонившись вперед так, что ее лицо почти касалось изображения. Это было похоже на то, как если бы она пыталась проникнуть внутрь телевизора. Но Джейн по-прежнему не желала с нами разговаривать.

– Может, тебе хочется подержать свою младшую дочку? – предложила я.

Я положила ребенка ей на руки, но она оттолкнула нас обеих. Вайолет закричала, и мне пришлось ее успокаивать.

– Тихо, малышка, – шептала я, засунув ей в рот свой мизинец, чтобы она могла его пососать для утешения.

– Почему мама вас отпихивает? – спросила Элис, отвернувшись от телевизора.

– Она не нарочно, – быстро ответила я. Но внутренне запаниковала. А если она причинит вред детям?

– Раньше я не видел, чтобы Джейн так делала, – взволнованно сказал Гэри, вернувшись в тот вечер. – Но замечал, что она оживляется, если включен телевизор. Однако такого не происходит, когда я рядом.

– Наверное, – осторожно предположила я, – она хочет побыть одна. Не пойми меня неправильно. Но именно так я себя порой чувствую, когда нахожусь дома. Роды – это очень большое дело, а потом все мысли занимает ребенок. Иногда тебе необходимо какое-то личное пространство.

Гэри кивнул:

– Я понимаю. Вообще-то у меня есть идея.

Он купил Джейн портативный телевизор для веранды. Это стало своего рода прорывом. Она смотрела все дневные передачи – в те дни в основном школьные и образовательные программы для взрослых, – не отрывая глаз от экрана.

Когда я готовила обед для нас с детьми (Стюарт и Вайолет уже перешли на твердую пищу), то приносила ей туда поднос со всякими деликатесами, которые Гэри оставлял в холодильнике. Копченый лосось! Я никогда даже не пробовала его раньше. Порой Джейн кивала мне, как бы говоря «спасибо», и я видела в ней проблески моей прежней подруги.

– Скоро ты поправишься, это точно! – радостно восклицала я.

Но потом ее глаза снова становились тусклыми, и она отводила взгляд.

Гэри договорился в школе, что будет уходить пораньше, чтобы я могла успеть вернуться домой и приготовить Джоку ужин. Но однажды я чуть не «засыпалась», когда фабрику закрыли в полдень из-за механических неполадок.

– Где тебя черти носят? – накинулся на меня муж, когда мы со Стюартом пришли. – Твоя мать сказала, что не видела тебя уже несколько недель.

– Мы выходили поразмяться, – ответила я. В общем-то, это и не было ложью. До дома Джейн мы поднимались по крутому холму.

– А откуда взялась эта модная коляска?

– Эта? – переспросила я, чтобы выиграть время. Гэри подарил ее мне. Это была запасная, стоявшая у них в гараже, намного лучше прежней, которую купила мама, и в ней было легче везти Стюарта, становившегося все тяжелее. – Нашла рядом со свалкой. Она мне досталась бесплатно.

После этого я стала немного осторожнее, сказав Гэри, что мне очень жаль, но я смогу помогать только пару дней в неделю. Поэтому он оплатил девушку из агентства, чтобы она приходила в оставшиеся три дня. Какое-то время это казалось хорошим решением, но через две недели Гэри позвонил мне из школы – к счастью, Джок давно ушел на работу.

– Доун только что звонила и сообщила, что Вайолет кричит без умолку, а Джейн ходит взад-вперед в ужасном состоянии и рвет на себе волосы. Элис тоже сегодня дома, потому что простудилась. Мне совестно просить, но не могла бы ты…

Я уже тянулась за своей старой курткой и искала комбинезон Стюарта (еще одна подержанная вещь, которую отдал Гэри; он выглядел немного по-девчачьи, но, по крайней мере, был теплым).

– Мы скоро будем, – пообещала я.

Я была в шоке, когда прибежала к ним. Подгузник Вайолет промок насквозь, вероятно, из-за этого она так плакала, а у Элис текли сопли, которые никто не вытирал. Взгляд Джейн были диким, и она схватила меня за руки.

– Останься, – повторяла она снова и снова. – Останься.

Как будто страх помогал ей говорить, хотя она произносила всего одно слово.

Юная няня Доун, которая выглядела так, словно только что окончила школу, пребывала в полной прострации.

– Я не виновата, – твердила она, защищаясь. – Я делала все, что в моих силах.

– Детям просто нужен кто-то, кого они знают, – объяснила я, пытаясь ее успокоить. – Не волнуйся.

Я сменила подгузник Вайолет и нашла ее сухую одежду в детской, пристегнув на время Стюарта к креслу-качалке, чтобы он не свалился. Достала пластилин для Элис и предложила ей полепить фигурки на кухонном столе. Затем усадила Джейн с кружкой чая (не обжигающе-горячего, на всякий случай, чтобы она не ошпарилась) перед телевизором.

– С твоей стороны было очень любезно нас выручить, – произнес Гэри, вернувшись из школы. – Я позвонил в агентство, и они попытаются найти кого-нибудь более опытного.

– Нет, – возразила я. – Не надо. Джейн и детям не опытность нужна, а знакомое лицо. Я снова буду приходить каждый день, как прежде.

Гэри выглядел встревоженным:

– Но я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности с мужем.

Он был так добр. Так заботлив. Вот бы мне такого мужчину, как Гэри, вместо грубого скандалиста, который мог наброситься на меня из-за любой мелочи, например, если я забывала почистить ему ботинки.

– Нет причин для беспокойства, – солгала я, зная, что Джок убьет меня, если узнает, что я сюда хожу. Мне нужно сделать все, чтобы этого не случилось. – Не волнуйся обо мне. У тебя и так достаточно забот.

– Тогда я сообщу в агентство, что в услугах Доун мы больше не нуждаемся, – сказал он. – Мне станет гораздо легче на душе, если дети будут с кем-то, кто их действительно любит.

На словах я была смелее, чем чувствовала себя на самом деле. Но по мере того, как проходили недели, а муж так и не застукал меня снова, я обрела больше уверенности в себе. Если бы ситуация дошла до крайности, я бы просто объяснила Джоку, что нужна своей подруге, вот и все. Джейн не могла вечно находиться в депрессии. А после мы все снова вернемся к нормальной жизни.

И вместе с тем я хотела, чтобы это продолжалось вечно. Я почти могла представить, что дочери Джейн – мои. Несколько раз Элис даже оговаривалась, называя меня «мамочкой», а маленькая Вайолет всегда успокаивалась, когда я брала ее на руки. Порой, хотя и не часто, потому что потом мне бывало плохо от чувства вины, я воображала, будто Гэри мой муж, когда он возвращался вечером с работы.

Я понимала, что это неправильно. И знала, что подобные мысли возникают лишь потому, что дом Джейн являлся желанной отдушиной от перепадов настроения Джока, его пьянства и грубых приставаний ко мне по ночам. Но никак не могла выбросить эти фантазии из головы.