У Арин был выходной, и она проводила его в сборах. Вчера утром пришло сообщение от него: «Скоро буду». Немного использовав служебные связи, она узнала, когда примерно подойдут полки. У напарницы перед ней был долг по сменам, и она обменяла его на выходной.

Теперь она не могла решить, что одеть, какой макияж нанести, и, вообще, что она ждала от этой встречи? Она, долго выбирая, решила остановиться на костюме космического патруля, но одев под него более обтягивающую блузку. Под одеждой был комплект самого сексуального и вызывающего белья, а вместо колгот — чулки. Потихоньку картина желания вырисовывалась, — она шла соблазнять его, только его! Она вспоминала недавние события, как болело ее сердце, как потом оно успокоилось, и на душе запели птицы! Как после той смены она напилась в отчаянии в ближайшем баре, пытаясь разобраться в себе, и, как проведя бессонную ночь в пьяном угаре, так и не смогла понять, что это было. Она и теперь не понимала, почему ее так влечет к нему, почему его взгляд не выходит из головы? «Почему?» — было слишком много, и надо было узнать на них ответы. Но чем ближе был час встречи, тем отчетливее Айрин понимала, что она безумно хочет быть с ним, только с ним! Она сердилась, злилась на себя, на него. Что он сделал с ней? Она никогда не была сентиментальной, рассуждала о чувствах со стороны науки, мол, что-то там сошлось, и люди испытали те или иные чувства, и не думала, что сможет что-то похожее испытать сама…

И вот теперь, за короткое время, она узнала, что такое боль утраты, что такое грусть, что такое желание кого-то, безумное желание его, только его. Она была очень красивой девушкой, и всегда пользовалась мужским вниманием, лишь изредка отвечая флиртом и взаимностью. Короткие романы она заводила лишь для удовлетворения своих физических потребностей, и не более, спокойно «отшивая» после ночи — другой назойливых поклонников. А тут, он один заставлял думать ее постоянно лишь о нем, заставлял ее переживать, чувствовать боль, тревогу, тоску, чувствовать что-то большее, какую-то неведомую связь, да такую, что она, находясь на огромном расстоянии, чувствовала все его горести и радости.

— Ну Влас, ну держись! Что ты со мной сделал? Тебе придется ответить на все вопросы, — рассуждала Айрин, здраво понимая, что, увидев его глаза, вряд ли вспомнит хоть один вопрос.

Телефон загудел и погас, пришла смс, Айрин прочла: «Буду через 30 минут, док 116».

Она быстро ответила: «Ок» и поспешила со сборами.

Шаттл приземлился в доке. Влас стремительными шагами направился к выходу, скидывая на ходу гермошлем. В мыслях была только она. Он казалось уже ощущал ее аромат, уверенный что она его ждет у другого конца выхода из дока. Он вышел, длинный коридор был пуст, и лишь в конце он увидел знакомую фигуру, сердце бешено забилось, он прибавил шаг. Он уже видел ее распущенные волосы, чувствовал ее духи, видел ее взгляд, почему-то немного испуганный и напряженный. Наконец, он приблизился к ней, смог целиком окунуться в ее глаза и утонуть в них.

— Айрин, я вернулся. Я прошел через такое, ты не поверишь! Я почти погиб, если бы не ты! Я не могу описать, что произошло несколькими неделями раньше, что-то непонятное и мистическое! Мне столько тебе надо рассказать, моя Айрин!

Он с фокусированием посмотрел на нее и испуганно спросил:

— Что с тобой, Айрин?

Она стояла перед ним, в глазах блестели слезы, руки были сжаты в кулаки.

— Скотина! Сволочь! Эгоист! Ты знаешь, что я пережила? Ты знаешь, сколько раз я тебя «похоронила»? Ушёл, сказав, что ненадолго, а самого не было полгода! Ты знаешь, что у меня сердце чуть не остановилось, когда ты попал в засаду! Я такое ощутила, такое пережила! Гад! Сволочь! — Айрин в истерике била его кулаками по груди.

Влас смотрел на неё сверху вниз, но почему-то ощущал себя школьником, которого ругает учительница…

— Сволочь неблагодарная! Скажи, что ты со мной сделал? Почему я не сплю ночами? Почему после смены я иду в бар и напиваюсь? Почему я вижу постоянно твои гадкие глаза? Что это? Я даже изменить тебе не могу, не могу на других смотреть, а если смотрю, твоё лицо встаёт перед глазами! Сволочь! Гад! Не трогай меня!

Влас молча сгрёб её в охапку, крепко обнял, приподнял подбородок, чтобы их глаза встретились, и тихо сказал:

— Ты знаешь ответ, ты все знаешь…

Поцелуй был очень жарким, они слились воедино, страсть и безумное желание охватило их! Казалось, все померкло, было только два разгоряченных тела, желающих друг друга…

Сколько длился поцелуй, они не помнили. Они лишь изредка останавливались, чтобы вздохнуть, руки жадно мяли тела друг друга. И вот, немного насытившись, Влас взглянул в ее глаза и утверждающим тоном сказал:

— Летим ко мне, я не могу больше терпеть!

На что она ответила:

— Долго! У меня комната свободна, всего пять минут ходьбы, только бы выдержать!

Влас буквально окунулся в ледяной океан страсти, его мозг был затуманен влечением и желанием, он только кивнул. Айрин взяла его за руку, и они поспешили в жилой сектор станции.

Они почти бегом влетели в лифт, и снова страсть поцелуя накрыла их с головой. Вот пикнул ее этаж, вот ее дверь. Айрин провела рукой по замку, и они вошли в полутемный коридор. Дверь закрылась, с ней закрылся мир, остались два разгоряченных страстью тела. Он жадно впился в ее губы, она страстно обняла его. Ее ногти впились в его стриженную макушку, жадно водя по ней, но боли не было, была страсть, только страсть! Он буквально сорвал с неё блузку и жадно впился в ее шею. Она наклонила ее, словно жертва, подставляя ее для укуса вампира, и он почти кусал ее, страстно впиваясь губами. Он сильно сжал ее грудь, она положила свои руки на его, сжав их еще сильнее. Он опустил чашки лифчика и жадно начал целовать ее соски, покусывая периодически их, она ответила страстным стоном. Он подхватил ее за бедра, снова впившись в ее губы, и понес к кровати, бросил ее на кровать и буквально рухнул на нее сверху! Мозг окончательно выключился, уступив место похоти, желанию и страсти!

Они постоянно менялись местами, то он сверху ласкает ее тело, то она разрывает на нем рубашку и впивается в него. Волна дикого желания охватила их! Не было ни запретов, ни «стопов», не было никаких тормозов! Страсть, одна страсть! Он не мог больше терпеть, и медленно вошел в нее, заставив ее ощутить каждой своей клеточкой силу его желания!

Что они тогда творили, они до сих пор смутно помнят! Она разрешила делать с ней все, что он пожелает, и он делал! Она громко кричала, стонала, рвала простынь! Они были мокрые от пота, желаний! Казалось, что они периодически теряли сознание от наслаждения! Кто сколько раз испытал его, не помнил ни он, ни она, но ощущение, что они вместе, где-то на небесах, не покидало их всю ночь…

Лишь под утро, она, обессиленная, но безумно счастливая, уснула у него на плече. Влас долго не мог заснуть, всё любовался спящий Айрин, а в голове проносились события последних недель и ее образ, присевший и протянувший ему руку, в тот момент, когда он почти ушел из жизни. И события этой ночи, такого безумия страсти, желания, он не испытывал до сих пор! Что это было? Что, за неведомое, связало их сознание, он не знал, да и не хотел пока думать, ему было безумно хорошо! Айрин, прижавшись к нему, сладко спала на плече, война казалась чем-то далеким, как и весь остальной мир! Сейчас он был с ней, и она была его, только его, и почему-то он знал, что теперь навсегда! Он нежно провел по ее лицу и закрыл глаза…