— Я нашла шестую «Викторию».

Он продолжал поглаживать ее шею, отчего по телу ее опять пробежала дрожь.

— Шестая «Виктория» — ты.

— Нет.

Он открыл глаза:

— Нет?

— Я нашла настоящую «Викторию», Митчелл. Я нашла «Викторию», которую ты искал.

Ей удалось наконец завладеть его вниманием.

— Где она?

— Здесь.

— Здесь?

Тори показала ему медальон, висевший у нее на груди.

— Она была здесь все это время.

— И сколько лет тебе было, когда ты стала носить этот медальон? — спросил Митчелл.

Они уже успели одеться, позавтракать и пройтись по саду.

— Шесть или семь. Помню, мне было скучно. Я решила обследовать заброшенные помещения дома. Был у нас в Сторм-Пойнте чулан для ненужных вещей, куда никто не заходил. Там я нашла старый сундук. Под грудой старых кружев, вышедших из моды вечерних платьев и выцветших фотографий я нашла маленькую пыльную шкатулку. Мне еще подумалось тогда, что ее не открывали больше ста лет.

Митчелл сердито сдвинул брови:

— Должно быть, ее не открывали ни разу с того памятного аукциона.

— Сегодня утром мне в голову тоже пришла эта мысль, — согласилась девушка.

— Прости, я перебил тебя. Продолжай.

— Я помню, как смахнула с нее пыль, оглядела со всех сторон, поставила на сундук и медленно открыла крышку. Там на потертой подушечке из красного бархата лежал этот медальон. Я взяла его и, подойдя к окну, стала рассматривать. Я до сих пор помню, как солнце отражалось на его золотой поверхности. Потом я вдруг заметила, что снизу на медальоне имеется замок. Я открыла его и увидела портрет. У меня было такое чувство, как будто я нашла сокровище. И поскольку никто, казалось, не интересовался этим медальоном — а я постаралась убедить себя, что никто даже не знает о его существовании, — я взяла его себе. Я до сих пор верю, что это медальон нашел меня, а не я его. С первой же минуты у меня возникла незримая связь с женщиной, изображенной на портрете. Она стала моей подругой.

Митчелл недоверчиво посмотрел на Тори:

— Почему ты считаешь, что молодая женщинана портрете — леди Виктория?

Ответ был очень простой:

— Старый Нед описал мне ее внешность, когда рассказывал легенду о ее несчастной любви. А потом я увидела ее изображение на одном из витражей в часовне. С первого же взгляда ее лицо показалось мне знакомым, но я не сразу поняла, что она как две капли воды похожа на женский портрет в медальоне.

— Должно быть, в тот момент твоя голова была занята другими мыслями.

— Возможно.

— Но что заставляет тебя думать, что эта «Виктория» — та самая «Виктория», которая нам нужна?

Все утро Тори пыталась сложить отдельные частички в целую картину, и, хотя ей все еще не хватало нескольких деталей, она чувствовала, что близка к разгадке.

Тори загнула один палец:

— Во-первых, леди Виктория жила в то время, когда пропали сокровища.

— Разве ты знаешь, каким временем датируется пропажа?

— Я совершенно уверена в этом. Он издал короткий сухой смешок.

— Откуда ты можешь это знать?

— Из рассказа Старого Неда. Голова этого девяностотрехлетнего старика — настоящий кладезь полезной информации. Ты сам когда-нибудь слушал его рассказы?

Митчелл усмехнулся:

— Это было всего лишь один раз, в то лето, когда я гостил здесь. Он рассказывал о романтической несчастной любви, о трагедии и прочих вещах, неинтересных для двенадцатилетнего мальчишки.

— Двенадцатилетние мальчишки презирают всю эту любовную чепуху.

— Да.

Тори немного помолчала.

— А мне это было интересно. Поэтому я слушала очень внимательно.

— Ив каком году произошла эта романтическая история?

— Примерно в 1314году.

— А когда родилась и умерла леди Виктория? Тори ответила без запинки:

— Родилась в 1297-м, а умерла в 1364-м.

— Откуда ты все это знаешь?

— Эти даты выбиты на могильном камне. Митчелл смотрел ей прямо в глаза.

— Блестяще. Просто до гениальности.

— Думаю, именно тогда, в часовне, я начала связывать все эти факты вместе, — как бы про себя проговорила Тори. — У меня появилось ощущение, что тайна сокровищ связана именно с этой Викторией.

— Женская интуиция?

— Пожалуй. — Она неопределенно взмахнула рукой. — Мне кажется, ответы на наши вопросы надо искать в этом медальоне и в часовне святой Виктории.

— Ты не пробовала рассматривать портрет в увеличительное стекло?

— Нет. Мне никогда не приходило это в голову.

— Ты даже не пыталась достать его, чтобы посмотреть, что написано на обратной стороне?

Девушка сокрушенно покачала головой и неожиданно спросила:

— А у тебя есть увеличительное стекло?

— В библиотеке.

Она взяла его за руку и потянула к двери:

— Мне вдруг захотелось побыть среди книг. Облокотившись на письменный стол и направив лампу

на миниатюрный портрет, они долго разглядывали медальон в увеличительное стекло.

Наконец Тори подняла голову и вздохнула:

— Я не вижу ничего, что могло бы нас заинтересовать.

Митчелл тоже не мог скрыть своего разочарования.

— Да, ничего необычного.

— Если считать, что то, что мы ищем, должно выглядеть необычно.

Митчелл уставился на нее:

— Просто до гениальности.

— Ты говоришь это уже второй раз за сегодняшний день. Полагаю, я могу принять это как комплимент?

— Конечно, дорогая, — с восхищением глядя на нее, сказал он. — У тебя блестящий талант замечать то, что, никем не замеченное, лежит на поверхности. Для этого нужно обладать особой проницательностью.

— И ты считаешь, что я ею обладаю?

— Да.

— Ну что ж, спасибо. Я польщена.

Митчелл повесил цепочку с медальоном ей на шею. Тори взялась за медальон и сказала:

— Теперь я еще больше боюсь его потерять. Может быть, не стоит носить его?

— Я думаю, все должно оставаться на своих местах до тех пор, пока мы не найдем ответы на все свои вопросы и не узнаем, кто покушался на твою жизнь.

— Значит, все идет как прежде.