– Владик, я понятия не имею, жива эта Перевозник или нет. Но если жива, то нам нужно ее найти. У тебя наверняка остались контакты с теми, кто работал по области, они в восьмидесятом году были молодыми сыщиками и должны помнить всех красивых девушек из облпрокуратуры. Сделаешь?

– Куда ж я денусь, – вздохнул голос. – Долги надо отдавать.

– Стасов, ты списочек составь, чего ты там моей жене должен, – вмешался Алексей Михайлович. – А я проконтролирую, чтобы она не мошенничала и не заставляла тебя платить дважды за одно и то же. Nemo debet bis puniri pro uno delicto. Так, кажется, у вас, ученых юристов, принято говорить?

Мужчина на другом конце радостно захохотал:

– Михалыч, приветствую! Ты там построже со своей благоверной, а то она меня как липку обдерет, у нее же аппетиты неуемные. Что у вас там за шум? Музычка какая-то слышится, голосов много. Гостей, что ли, назвали в дом?

– Мы на улице, в кафе сидим.

– О как! В рабочее время? Я твою жену на дистант перевел для чего? Для того, чтобы она по ресторанам шаталась? Уволю без зарплаты!

Петр сообразил, что разговор ведется с Владиславом Стасовым, владельцем частного детективного агентства, в котором работает Каменская. Именно жена Стасова, следователь с многолетним опытом, должна была консультировать тюменского журналиста по делу Сокольникова, но супруги собрались в отпуск за границу, и консультирование тогда перепоручили Каменской.

Анастасия Павловна, ее муж и невидимый Стасов весело перебрасывались шутками и хохотали, и Петр, глядя на супругов, с удивлением вспоминал, как злился когда-то на Каменскую, порой даже ненавидел ее, считал скучной, нудной и сухой, называл «воблой». Вспомнил и свое изумление, когда впервые увидел Чистякова по скайпу, на мониторе ноутбука Каменской. Он же был уверен, что у такой «сушеной воблы» просто по определению не может быть нормального мужа: если кто и польстился на нее, то наверняка какой-нибудь захудалый неудачник. И вдруг выяснилось, что Алексей Михайлович – красавец, к тому же успешный ученый. Да и Анастасия Павловна выглядела сейчас совсем не так, как когда-то: легкий макияж, очки в модной изящной оправе, ярко-синий плащ, по контрасту с которым ее короткие светлые волосы казались ослепительно сияющими, в ушах – маленькие, затейливого рисунка, сережки.

– Какие же они красивые оба, – пробормотал Петр, даже не заметив, что говорит вслух.

Но Карина, конечно же, услышала. Она всегда так внимательна к тому, что он говорит и что думает.

– И счастливые, – с легкой улыбкой тихонько добавила она, наклонившись к Петру и придвинув губы к самому его уху. – Интересно, сколько лет они женаты? Ты не знаешь, случайно?

– По-моему, до фигища. Анастасия Павловна что-то такое говорила, что вроде бы у них серебряная свадьба и у каждого шестидесятилетие в прошлом году было, они планировали отмечать с друзьями где-то за городом, но грянул карантин, и все накрылось медным тазом.

– Обидно…

Каменская и ее муж распрощались со Стасовым, закончили разговор, и Чистяков строго посмотрел на молодых людей.

– Я все слышу. У моей жены хорошая память, а у меня отличный слух. Нечего обсуждать нашу личную жизнь за нашими спинами. Хотите что-то узнать – просто задайте вопрос.

Петр мгновенно залился краской смущения, но глаза у Алексея Михайловича были все-таки веселыми, а строгость – напускной. Карина, напротив, ничуть не смутилась и спокойно заявила:

– Мы увидели, что вы выглядите счастливой парой, и задались вопросом: как давно вы женаты?

– Какая разница, сколько времени мы женаты? Важно, сколько времени мы вместе. Отвечаю: сорок шесть лет. Иными словами, дольше, чем вы на свете живете.

– Сорок шесть? – переспросила Карина, не веря своим ушам.

– Да, сорок шесть. Мы познакомились, когда нам было по пятнадцать, и уже не расставались.

– Удивительно, как вы не поубивали друг друга… Мы с Петей вместе всего три года, но вы не представляете, сколько раз ему хотелось меня прибить.

– Ему – вас? – уточнила Каменская. – То есть у вас такого желания не возникало?

– Еще как возникало! – чистосердечно призналась Карина. – Даже чаще, чем у него.

Каменская что-то искала в своей сумочке и вдруг подняла на мужа виноватые глаза:

– Леш, я маски забыла… Вот же я курица! Ведь специально положила на столик в прихожей, чтобы были на виду, и в последний момент все-таки забыла.

– Ну как же ты так оплошала? – огорченно протянул Чистяков. – А без масок никак не проскочим?

– Да нет, – вздохнула она. – Ты же помнишь, как в прошлый раз всех на входе мариновали: маски, паспорта и кью-ар коды требовали.

– И паспорта? – изумился Петр. – А это-то зачем?

– Наверное, сличали данные из паспорта с данными кью-ар кода, чтобы люди с чужими телефонами не проходили, делая вид, что у них есть сертификат о прививке. Ну и вообще, у Большого театра свои заморочки. Леш, тут есть поблизости аптека?

– Не знаю, – пожал плечами Алексей Михайлович. – Мы люди простые, лекарства покупаем там, где живем, а в центре Москвы как-то не доводилось.

– Есть, я видела, когда на машине проезжала, – неожиданно вмешалась Карина.

– Объясните, как дойти? – спросила Каменская.

– Да я сама сбегаю.

– Ну что вы, это неудобно…

– Удобно-удобно! – Карина вскочила и застегнула куртку. – Я с удовольствием пробегусь, у меня же работа в основном сидячая, а я люблю двигаться. Вам какие маски взять?

– Лучше с фильтром, если будут, а если их нет, то обычные, они всегда есть.

Карина умчалась, и Петр поймал задумчивый взгляд Каменской, устремленный в быстро удаляющуюся спину девушки.

– Надо же, человек любит движение, а выбирает такую работу, которую можно выполнять только сидя… И почему все так устроено?

Чистяков ласково похлопал жену по руке.

– Тебе не понять, Асенька, ты же можешь сидеть за работой круглые сутки, а в туалет отойти лень. Будешь мучиться, терпеть, но из-за стола лишний раз не встанешь.

– Леш, с нами молодой мужчина, – наигранно возмутилась она.

Все рассмеялись, и Петру внезапно стало тепло и легко.

Минут через пятнадцать Карина вернулась с масками, все вместе дошли до Большого театра, и Петр увидел длинную очередь на вход. Да, похоже, пропускной режим и впрямь соблюдался со всей серьезностью.

– Как только что-то появится – напишу, – пообещала Каменская на прощание. – Наш Стасов столько лет прослужил в розыске, что теория пяти рукопожатий на него не распространяется, обычно он обходится двумя-тремя. Будем надеяться, он очень быстро разыщет вашу прокурорскую девушку.

Петр и Карина еще долго гуляли по улицам и бульварам, наслаждаясь перерывом в работе.

– Если любовницу Садкова найдут, поедешь со мной? – спросил он.

– Зачем?

– Ну, тема разговора такая… интимная. Эта дама должна быть уже в возрасте, а я молодой мужик, вряд ли она захочет обсуждать это со мной. Вот представь, что тебе лет шестьдесят пять. Стала бы ты рассказывать незнакомому парню о своих амурных делах? И вообще, впустила бы его в дом?

Карина пожала плечами:

– Да фиг знает… Не могу представить себя в таком возрасте. Но, наверное, ты прав. А когда ты к ней поедешь?

– Не знаю. Зависит от того, когда ее найдут, если вообще найдут. Может, она не в Москве, а где-нибудь далеко, даже за границей.

– Или на кладбище, – понимающе хмыкнула Карина. – На завтра я запланировала генеральную уборку, нужно привести квартиру в порядок, прежде чем начинать новый заказ. Ты же вроде к своему старику завтра с утра собирался?

– Ну да, – кивнул Петр. – К одиннадцати часам.

– Может, тебе не ездить больше к нему? Какой смысл тратить время, если Садков для твоих целей не годится? Начни отрабатывать другой кейс, у тебя же еще два московских в плане.

И снова Петр почувствовал угрызения совести. Карина знает его план работы, помнит, какие случаи он выбрал для будущей книги, сколько уже отработал и сколько осталось, а он? Даже не спросил, какой заказ она выбрала, хотя обсуждение шло в его присутствии. Но он предпочел наблюдать за Каменской и думать о своей работе, а не о работе Карины. Он вообще не слушал, о чем говорили его подруга и муж Каменской, и остался в неведении: какой же заказ все-таки выбран? Или решение пока так и не принято?

– Знаешь, о чем я подумал?

– Скажешь – узнаю, – ответила Карина в своей обычной манере.

– Наверное, Каменская с мужем так счастливо прожили чертову уйму лет потому, что не додумывают друг за друга, а просто спрашивают. Задают вопросы и получают внятные ответы.

Карина остановилась и внимательно посмотрела на него.

– Ты это к чему, Петя? Хочешь что-то спросить у меня? Или ждешь, что я о чем-то спрошу?

– Хочу спросить: ты не обижаешься на меня за то, что я почти не интересуюсь твоей работой?

– А должна обижаться? – ответила она вопросом на вопрос. – С чего бы?

– Не знаю. Просто спросил. Ты с Алексеем Михайловичем обсуждала, какой заказ выбрать, и я вдруг подумал, что я сам никогда у тебя об этом не спрашивал. Мне даже в голову не приходило спросить, я считал,