— Нет, оставь ее. Она согревает меня лучше, чем горячие камни.

Его голос был резким и скрипучим.

— Как она сюда пробралась? — удивилась Эванджелина, подвинувшись на край кресла.

— Сирена наложила в Данвегане запреты, — пожал плечами Йен и поморщился.

Эванджелина обеспокоенно обвела взглядом обшитую темными панелями комнату, зная, что заклинания Сирены никогда не приводили к тому, чего от них ожидали.

— Прежде чем уехать, я позабочусь об этом. — Помня его слова о том, что маленькая девочка его согревает, Эванджелина создала несколько одеял и, встав, тщательно подоткнула их вокруг него, а когда Йен, повернув голову, вопросительно посмотрел на нее, подняла плечо. — Я подумала, что тебе, возможно, холодно.

— Спасибо.

Эванджелина улыбнулась, радуясь, что хотя бы что-то сделала правильно.

— Я заметила, что у тебя пересохло в горле, не хочешь немного воды?

— Нет, но от эля не откажусь.

— Конечно.

Вызвав большую кружку эля и стакан, она поставила их на столик у кровати и потратила несколько минут, чтобы заботливо подложить подушки Йену под спину, потом поднесла стакан к его губам, а когда он кивком дал понять, что ему достаточно, отставила стакан.

— Эван…

— Вот так! — Она салфеткой вытерла ему рот. — Хочешь чего-нибудь поесть? Я…

— Что происходит, Эванджелина?

Движения потревожили его зашитую рану, и Йен поморщился.

— Не понимаю, о чем ты спрашиваешь, — ответила она, разглаживая свою блузку.

— Нет, уверен, что понимаешь.

— Я… — отведя взгляд, она проглотила комок в горле, — я хочу… Я должна… попросить у тебя прощения. Мне очень жаль, Йен. Это моя вина, что ты ранен.

— Ты вызвала шторм?

Он пристально смотрел на Эванджелину.

— Нет, я…

Она вздохнула и в третий раз за этот день рассказала, что сделала. И после объяснения тому человеку, которого ее решение коснулось сильнее всего, она поняла то, что все старались сказать ей. Впервые за свою жизнь Эванджелина призналась — правда, только самой себе, — что, возможно, все-таки была не права. От свалившейся ей на сердце тяжести у нее поникли плечи, и она приготовилась услышать от Йена осуждение и негодование, понимая, что заслужила это.

— Эванджелина, милая, посмотри на меня.

Она подняла голову и вместо порицания увидела у него в глазах понимание.

— Все в порядке. Честно говоря, я жалею, что Иский не оставил меня там.

Йен отвел глаза и теперь отсутствующим взглядом смотрел в противоположную стену.

Она подсознательно поняла, что не ранение, а горе от потери жены заставило его произнести эти слова, и слегка растерялась, а затем взяла его за руку.

— Знаешь, она была с тобой — Гленна. Аврора видела ее и уверена, что это твоя жена вызвала у нее видение, надеясь, что мы тебе поможем.

У Эванджелины сжалось сердце, когда она увидела, как печаль исказила его лицо, промелькнула в его янтарных глазах.

— Если не возражаешь, я попробую немного поспать, — сказал Йен, забрав у нее свою руку.

— Да, конечно. Хочешь, чтобы я унесла Аву?

— Нет, но, быть может, ты сумеешь наложить этот свой запрет так, чтобы она не могла появляться и исчезать, просто когда ей заблагорассудится.

— Я это сделаю… и, — Эванджелина создала колокольчик и положила его так, чтобы Йен мог легко достать, — если я тебе понадоблюсь, просто позвони, и я приду.

Она решила, что останется и будет ухаживать за Йеном, по крайней мере, пока не убедится, что он вне опасности.

— Я понимаю, почему ты поступила так, как поступила, — глядя ей в глаза, сказал он. — Тебе не нужно меняться.

— Спасибо. Думаю, ты единственный, кто должен стать другим. Если ты не против, я хотела бы остаться и немного помочь тебе.

— Решай сама. И можешь сказать моей семье, что я не считаю тебя виноватой и обижусь, если они не изменят своего мнения.

Эванджелина только кивнула. Тихо закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и вытерла собравшуюся на ресницах влагу.

— Эванджелина!

Меньше всего на свете ей хотелось еще одной стычки с Лахланом.

— Не беспокойся, Эви. — Его рука тяжело легла ей на плечо. — Я поговорю с Йеном, заставлю его понять, что ты не желала ему плохого.

— Спасибо тебе, но в этом нет необходимости. Твой кузен в отличие от вас всех не считает меня виноватой в своих ранениях.

— Что касается этого, Эванджелина, то я…

Из комнаты Йена раздался громкий звон колокольчика, и Эванджелина, сказав:

— Извини, я должна зайти к твоему кузену, — в тревоге прошла мимо Лахлана.

Ава с проказливой улыбкой на ангельском личике лежала поперек Йена и что есть силы размахивала крепко зажатым в руках колокольчиком. Бросившись к кровати, Эванджелина подхватила Аву на руки.

— Прости. Она сделала тебе больно?

Прижав ребенка к бедру и удерживая колокольчик, она расправила постель.

— Нет. Уверен, у меня в ушах очень скоро перестанет звенеть.

Крепче прижимая к себе извивающуюся девочку, Эванджелина остолбенела, когда оказалась, что ей некого держать — Ава исчезла.

— Позволь предположить: Сирена наложила запрет, — сухо сказал Лахлан позади нее.

У Эванджелины забилось сердце, когда она увидела, что Ава сидит на руках у дяди и с обожанием смотрит на него.

— Я наложу запрет в замке, — пробормотала Эванджелина, кладя колокольчик обратно на стол.

— О, Эванджелина, ты что-то забыла.

Лахлан протянул к ней Аву.

— По-моему, ей вполне хорошо с тобой. Йен, тебе что-нибудь еще нужно?

— Нет, все хорошо.

— Тогда позволь мне просто поправить… — Наклонившись над ним, она переложила подушки, расправила и подоткнула одеяла, а потом, положив руки на бедра, критическим взглядом окинула кровать. — По-моему, тебе не помешают…

Она создала еще несколько перьевых подушек и осторожно подложила их под его поднятую ногу. Заметив, что в спальне влажно, она через комнату взглянула на камин. Огонь почти погас, осталось лишь несколько едва тлеющих угольков, и Эванджелина, сделав волнообразное движение пальцами, снова разожгла его.

— Эванджелина!

В голосе Лахлана прозвучала паника.

Эванджелина быстро повернулась и разинула рот от изумления. Ава, подражая ей, разожгла огонь в шаге от кровати Йена. Быстро взмахнув рукой, Эванджелина погасила пламя и вовремя успела схватить пальцы Авы, пока та не разожгла его снова.