class="p1">— Марченко Зинаида Петровна. Это директор магазина. Отдашь ей эту записку и деньги за тридцать колготок. Всё, иди! — Шевцова встала и подойдя к настенному зеркалу, начала поправлять помаду на губах.

— Спасибо большое, Светлана Сергеевна! — растрогался я великодушием этой золотой женщины, — Вовек вам этого не забуду! — рассыпался я в выражении признательности.

Видя, что царица горторговли витает мыслями где-то уже не здесь, я, пятясь, покинул Олимп дефицита. Тихо затворив за собой дверь и весело подмигнув секретарше в приёмной.

Из Управления торговли я устремился, отнюдь, не в «Светлану». А в сторону городской винокурни. Я принял решение, как буду решать вопрос с уголовным делом по «ликёрке». Буду раскрывать его в режиме дембельского аккорда. Постараюсь в течение суток, максимум двух, разрубить этот гордиев узел так, чтобы сразу решить два вопроса. Служебный и свой лично-шкурный. В части, касающейся собственной безопасности.

Когда проходил через пограничный кордон «ликёрки», стоящая на калитке вохрушка, даже не стала смотреть на моё удостоверение. Видимо, на данном градоспаивающем предприятии меня уже знали в лицо.

Зайдя в здание склада, я не пошел к огненной мадам Юдиной, а сразу приступил к поискам моего знакомого книголюба. Алёшу Мордухаевича я обнаружил у вертикальной ёмкости в глубине склада. Там он вяло пререкался с каким-то мужиком, облаченным в синий халат и в солидные очки с толстенными стёклами.

— Гражданин Вязовскин, вы задержаны! — суровым голосом бригадира расстрельной команды, поверг в уныние я бздуна и стяжателя. — На сборы вам пятнадцать минут! В ИВС поедем!

— Позвольте, как это он задержан⁈ — поперёд несчастного пидора визгливо забеспокоился синехалатный товарищ, — А как же я? Кто мне отпустит недостающее сырьё? Товарищ, вы понимаете, что из-за вас план дневной смены может быть не выполнен⁈ И, вообще, вы кто такой?

На суетливо переживающего за плановое спаивание строителей коммунизма, я не счел нужным обращать своё внимание. И даже не полез в карман за ксивой. В этот момент я с плохо скрываемым удовлетворением разглядывал смертельно перебздевшего Алёшу. Который едва держался на ногах от внезапно настигшего его пренеприятнейшего известия.

— Ты чего так морозишься, Алексей? — на всякий случай придвинулся я ближе к Мордухаевичу, — Если не хочешь переодеваться, то ничего страшного, тебя там примут и в спецовке. Пошли! — взяв кладовщика-литератора за руку, потянул я его в сторону выхода.

— Не хочу в ИВС! — мертвенно-белыми губами, еле слышно прошептал бедолага, — Пожалуйста, не нужно меня в ИВС! Я вам всё, что хотите расскажу. Всё, что вам нужно! Я дам любые показания!

Краем глаза я заметил, как изменился в лице всё еще стоявший рядом очкарик. Что-то подсказывало мне, что поворачиваться к нему спиной мне сейчас не стоит. Дюзнет своими килограммовыми окулярами мне в висок и заспиртует прямо здесь, в какой-нибудь из бочек. Слишком уж близко к сердцу он воспринимает Алёшину готовность к искренней беседе со мной. Запросто может при таких обстоятельствах сотворить настойку на следаке Корнееве. И вовсе не факт, что она окажется хуже «Боярышника». Н-да…