притом к ней спиной, не знаю… шнурки например завязывал? Могла она подкрасться сзади и воспользоваться эффектом неожиданности?

— Ну, попробовать конечно могла бы, но как я уже упоминал, не так-то и просто сломать шею взрослому человеку. На этом фото я не вижу ярко выраженной мускулатуры. Ножки у девушки тоненькие, плечи узкие. У нее, конечно, прелестная фигура, но на спортсменку она не похожа. Я думаю, из такой попытки ничего бы не вышло, парень просто сбросил бы ее с себя.

— А что насчет собаки?

— Про пса и говорить нечего. У него спина сломана, а не шея, кроме того, это все-таки животное с клыками и инстинктами. Редкий мужчина смог бы такое провернуть.

— То есть ты считаешь, данная конкретная девушка не могла совершить эти убийства?

— Я считаю, что нет.

«Так или иначе, Миа Томас моя единственная зацепка» — решил Даг. — «Если разыскать ее, возможно удастся найти и убийцу. Как говорится «Cherchez la femme». Но тут ему вспомнилась еще одна возможная зацепка и Даг спросил:

— Слушай, Дони, а что там насчет покрывала — удалось выяснить чем оно перепачкано?

— Ах да, хорошо, что напомнил! В последние дни покойники так и сыплются мне на стол, и все с пометкой срочно. Сразу скажу, на нем не кровь, это видно и не вооруженным глазом, но что там конкретно, смогу выяснить, только проведя анализы.

— Я в курсе, что не кровь, больше того скажу, мне показалось, оно пахнет тиной. И я вот что подумал — вдруг тут есть какая-то связь с убийством Майерс. Ты же собрал тогда образцы речной флоры у нее с одежды и из легких, так вот не мог бы ты сравнить их с теми что на покрывале?

— Если это не очень срочно, я займусь образцами вечером, когда закончу отчет по Миллеру.

— Снова возьмешь сверхурочные?

— Ты же знаешь, мне лучше работается по ночам.

— Спасибо Дони, я твой должник!

Глава XV

Мечты судмедэксперта

Дони посмотрел на часы. Без двадцати пять. Хотя в его кабинете не было окон, ему живо представилось звездное ночное небо. Еще каких-нибудь полчаса и оно начнет светлеть на востоке, а звезды понемногу таять. Дони потянулся, поводил головой из стороны в сторону, потирая занемевшую шею. Наклонился к стоящему перед ним микроскопу и произнес «Невероятно!» уже наверное сотый раз за эту ночь. Отодвинувшись от окуляра, он внес новую заметку в текстовый файл, открытый на рабочем столе компьютера. Затем встал из-за стола и подошел к стоявшему за спиной шкафу. Открыв стеклянную дверцу, он вынул из подставки пробирку с очередным реагентом, на этот раз насыщенного розового цвета, после чего снова вернулся к микроскопу. На столе, по правую руку от Дони, стояла небольшая коробочка, в которой лежали прямоугольники предметного стекла. Дони вытащил крайнее и поместил на него немного материала, который собрал с покрывала вчера вечером, как раз перед тем, как ему привезли тело Рикардо Мартинеса. Дони разумеется отложил исследование образцов на потом, рассудив, что работа с телом помощника шерифа более срочная, когда же наконец вновь добрался до микроскопа, его настолько поразило увиденное, что он мгновенно осознал глубину своего заблуждения при расстановке приоритетов.

Собрав розовую жидкость из пробирки в длинную пипетку, он капнул немного реагента в центр коричнево-зеленой субстанции на стекле. Прижал к нему второе стекло и освободив микроскоп от предыдущего образца, установил новый на предметный столик. Склонившись над окуляром, Дони судорожно вздохнул, а затем снова принялся что-то печатать на клавиатуре.

Бегло пробежавшись по уже написанному, Дони откинулся на спинку стула и прикрыл веки. Пока его глаза отдыхали, он попытался представить себя во фраке и пришел к выводу, что смотрелся бы весьма недурно. Это имело серьезное значение, ведь, насколько ему было известно, мужчинам на нобелевский банкет полагалось являться именно во фраке, а дамам в длинных вечерних платьях. В этот момент Дони впервые в жизни, искренне пожалел, что так и не удосужился жениться. Прекрасная спутница на таком мероприятии была бы весьма кстати. А впрочем, жениться для этого вовсе не обязательно, разве у нобелевского лауреата могут возникнуть проблемы с поиском спутницы на вечер? А уж в том, что он им станет, Дони не сомневался! Благодаря удивительным образцам, которые попали к нему на исследование, он станет автором потрясающего открытия, пожалуй даже назовет эту субстанцию в свою честь!

Дони мечтательно улыбнулся и его внутреннему взору предстала новая картина, ничуть не менее прекрасная. Он стоит посреди сцены, устланной синим ковром с белой буквой N по центру. Ему только что вручили коробочку с вожделенной медалью под бурные овации зала. Дони улыбается и сдержанно благодарит…

Шорох. Он определенно услышал какое-то шуршание в смежной комнате. Это было довольно странно, потому что к пяти утра в целом здании морга не оставалось никого кроме него. Тем более подозрительно, что звук доносился из хранилища трупов. Нет, конечно же не было ничего удивительного, в том что «свежий» покойник мог издавать звуки. В конце концов, в мертвом организме с особой активностью происходит жизнедеятельность бактерий, а отсюда и газообразование и прочие процессы. Другое дело, что все трупы находились в отведенных им ячейках (по крайней мере, так было, когда Дони покидал хранилище), в которых специально поддерживалась низкая температура, чтобы приостановить разложение. Кроме того, шум, который он слышал, прозвучал настолько отчетливо, что любого другого человека, это, вероятно, до чертиков напугало бы. Любого другого, но не Дони. Он ведь всю жизнь был убежденным скептиком, иначе не выбрал бы столь мрачную профессию. Дони просто не видел в ней ничего мрачного. Все что оказывалось на его патологоанатомическом столе, всегда было абсолютно понятным, естественным и, самое главное, предсказуемым. Поэтому, услышав шорохи в «покойницкой», Дони не особенно испугался. Должно быть, он все-таки оставил и без того «подпорченного» Миллера на столе и почему-то забыл об этом. Чуть склонив голову набок, Дони замер, вслушиваясь в воцарившуюся тишину… Шорох повторился снова, и на этот раз, Дони готов был поклясться, что ему знаком этот звук. Точно! Такой шум издавали полки для трупов, когда их выдвигали из ячеек. На мгновение Дони опешил и впервые во взрослой жизни ему в голову явилась пугающая мысль об ожившем трупе. Но спустя несколько напряженных секунд, он сообразил, что в коридоре есть еще одна дверь, которая также ведет в хранилище. Сам Дони ею никогда не пользовался, ему удобнее было входить туда через кабинет, но дверь все-таки имелась, а