Олег вышел из аппаратной, вслед за ним помещение покинула и Маша. Девушка никак не могла прийти в себя и собраться с мыслями – неужели на нее так подействовал поцелуй?

Замявшись, Олег обратился к ней:

– И вы, Мария… Можно я буду называть вас Машей? Понимаю, вам кажется странным то, что произошло, но… Вы ведь не станете об этом никому говорить?

Тут девушка поняла – более всего Олег опасается того, что кто-то доложит Ольге Старко о его проникновении в аппаратную. Потому-то он и полез с поцелуями – чтобы создать впечатление, будто там оказался случайно, дабы пообжиматься с миловидной сотрудницей.

– Можете так не волноваться, Ольге Иннокентьевне я ничего не скажу, – заверила его холодным тоном Маша.

– Спасибо! – произнес Олег, одарив ее обаятельной мальчишеской улыбкой. – Однако не могу сказать, что мне не понравилось. Целоваться с вами, я имею в виду…

Откуда-то из глубин коридора раздался зычный голос:

– Олег, тебя требует к себе Ольга Иннокентьевна! Причем сейчас же!

– Ну, мы еще увидимся, раз вы работаете теперь в красном секторе с доступом в черный, – обронил молодой человек и зашагал прочь.

Дождавшись, когда коридор опустеет, Маша подошла к двери, из которой вышла Ольга Старко. Поднесла к панели идентификационную карточку, а потом заколебалась. А вдруг там кто-то есть?

Но надо было на что-то решаться – не болтаться же ей вечно в коридоре. И Маша приложила карточку. Раздался глухой щелчок, дверь открылась. В помещении сияли мощные лампы и было прохладно. Девушка заметила, что лаборатория, весьма большая, поделена на несколько боксов. Она подошла к одной из металлических дверей и заглянула в круглое, напоминавшее иллюминатор оконце.

На лежаке она заметила ту самую девицу, которую доставили из красного сектора сюда, вниз, в черный. Маша подошла к другой двери – и заметила привязанного к лежаку мальчика лет трех. Подумала: наверное, малыш – сын охранника Леши. Неужели эти садисты ставят опыты и на детях?

Отомкнув при помощи карточки дверь, Маша подбежала к лежаку. Ее обуревало единственное желание – освободить ребенка. Девушка прикоснулась уже к ремням, но вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. Подняла голову и… наткнулась на глаза Димы Сазонова, майора Блинова и Олега – бездонные, заполненные тьмой. Мальчик заурчал, пытаясь приподняться, и его лицо исказила злобная гримаса. Он открыл рот и издал страшный звериный вой.

Маша отпрянула от лежака и бросилась к двери. И только оказавшись снаружи, судорожно вздохнула, с трудом сдерживая волну страха, а также накатившее на нее возмущение. Монстрами и чудовищами были вовсе не те несчастные, кого использовали в качестве подопытных кроликов, а бездушные и бессовестные личности в белых халатах!

В следующем боксе Маша, к своему ужасу, заметила три тела – майора Блинова, школьника Димы Сазонова и Олега. Вот кто, оказывается, похитил трупы! Наверняка они требовались для экспериментов!

В четвертом боксе Маша заметила Федора. Он был прикован к лежаку. Девушка торопливо открыла при помощи карточки дверь и бросилась к приятелю. Больше всего она опасалась, что увидит сейчас его глаза – черные, бездонные, без зрачков и белков. Но ведь Ольга Старко вроде запретила пускать журналиста на эксперименты? Но кто знает…

Глаза у Крылова были нормальные, голубые, слегка навыкате. Испытывая неимоверную радость, Маша рывком сорвала с его рта кусок скотча.

– Ой, больно же! У меня щетина! – произнес тот. А затем добавил: – Маша, девочка моя золотая, я, конечно, крайне рад тебя видеть, но ты что, с ума сошла? Как ты проникла сюда? Они знают, что ты здесь?

– Нет, не знают, – ответила Маша, отстегивая ремни, опутывавшие тело Федора. – Подробности позднее, сейчас нам надо поскорее покинуть подземные лаборатории. Как ты, Федя, в порядке? Они тебя пытали?

Крылов усмехнулся:

– Пока нет, но тетя Оля угрожала. Нужна ей ты! Однако, девочка моя золотая, ты не должна была подвергать свою жизнь такой опасности!

Маша, освободив журналиста, заявила:

– А ты что думал, я брошу тебя на произвол судьбы?

Федор присел на каталке и, растирая лодыжки, проговорил мечтательно:

– Репортаж получится сенсационный! Много я не увидел, однако все равно понял – тетя Оля занимается здесь черт знает чем!

Он начал слезать с каталки, но Маша его остановила:

– Федя, тебе лучше снова лечь на каталку. Потому что просто так выйти из лаборатории не получится.

Журналист подчинился ее требованию и, снова укладываясь на каталку, произнес:

– Машенька, девочка моя золотая, ты гениальна, спору нет!

Девушка накрыла Федора с головой простыней и посоветовала:

– Что бы ни произошло – не двигайся и изображай из себя покойника.

– Милое задание, ничего не скажешь… – проворчал Крылов из-под простыни. – На что, однако, не пойдешь, лишь бы выбраться из лаборатории доктора Ольги Иннокентьевны Франкенштейн!

Маша вытолкала каталку из бокса и оттащила к двери. Отомкнув ее, осторожно выглянула. Заметив пару человек в белых халатах, быстро прикрыла дверь и принялась ждать. Через пару минут, показавшихся ей вечностью, снова осмотрела коридор. Тот был уже пуст.

Толкая перед собой каталку, Маша заспешила к лифту. В тот момент, когда она судорожно нажимала кнопку, вызывая кабину, до нее донеслись голоса. Обернувшись, девушка заметила двух работников, шествовавших в ее сторону. Больше всего она боялась, что те зададут ей вопросы, на которые у нее не будет ответов. Или, что хуже всего, захотят знать, кто находится на каталке.

Однако подобного не произошло – работники воспользовались обычным лифтом, Маша ввезла каталку в грузовой. А когда двери закрылись, громко вздохнула. Федор из-под простыни поинтересовался:

– Что, Машенька, уже сожалеешь, что вызволила меня?

Лифт пришел в движение, остановился на красном уровне, двери его разъехались – и Маша узрела стоявшую к ней спиной Ольгу Старко. Девушка на мгновение окаменела. Что делать? Выходить или снова отправиться вниз? Начальница лабораторий, державшая под мышкой папку, беседовала с кем-то по мобильному.

Девушка, вытолкнув каталку, заспешила прочь по коридору. И была уже уверена, что ей удалось уйти, однако вдруг ей вдогонку ударил властный голос:

– Стойте!

Маша замерла, не рискуя обернуться. Потому что голос принадлежал Ольге Старко.

– Скажите, а куда делся Евгений Иванович? – произнесла рыжеволосая ведьма, подходя к каталке. – Я не могу до него дозвониться! И вообще, что тут у вас? Вывозить что-либо из черного сектора без моего разрешения строго-настрого запрещено!

Ольга быстрым движением стянула простыню – и увидела лежащего Федора с идиотской улыбкой на лице. А затем резко повернулась – до сей поры она стояла к Маше вполоборота, не соизволив взглянуть на девушку.