Бен заметил все это лишь краем глаза. Он схватил Ленку, которая стояла на коленях, закрыв голову руками, грубо потянул ее за волосы вверх.

– Эй, ты, говнюк… – услышал он голос хорька, прежде чем ударить его локтем в лицо.

Таща за собой голую девушку, Бен стал проталкиваться к двери, которую больше никто не охранял, потому что охранник стоял на коленях рядом с Леди Наной и обеими руками зажимал ей рану на спине.

– А-а-а-а-а!.. – закричал кто-то прямо рядом с ним, и Бен не сразу понял, что это истерично плачет Ленка.

Он потащил ее дальше через дверь, вверх по лестнице. Рассчитывая в любой момент услышать новый выстрел. Почувствовать, как пуля входит в тело. Куда-нибудь между позвонками, в районе поясницы, плеча или затылка.

«Тогда я наконец-то получу то, что заслуживаю, Джул, – подумал Бен. – Тогда я буду сидеть там, где должен. В инвалидном кресле».

Но выстрела не последовало, и дверь наверху лестницы вопреки ожиданию тоже оказалась не заперта.

Только Ленка сопротивлялась все сильнее, как будто вовсе не хотела, чтобы ее спасли. Но Бен не мог и не должен был с этим считаться.

В его жизни и так хватало всего, чего он не мог себе простить. Бросить на произвол судьбы малолетнюю девочку, которую принуждают к проституции, – этого Бен не допустит. Он вытащил ее наружу, где их встретил проливной дождь.

Спотыкаясь, Бен поволок за собой Ленку, но резко остановился где-то на середине улицы.

Какого черта…

Такси!

Машина все еще стояла там, где он ее оставил, но ее было не узнать. Все стекла разбиты. Дверь водителя нараспашку, капот двигателя и багажник помяты. Табличка «Такси» на крыше сорвана. Она валялась в луже на асфальте. Рядом с… трупом?

– Арецу! – крикнул Бен, хотя неподвижная фигура с полиэтиленовым пакетом на голове не могла быть студенткой. Для этого тело было слишком тяжелым, слишком большим и мужским.

Ленка, конечно, тоже увидела труп и закричала еще громче. Бен не мог винить ее за это.

Куда он ее притащил? Из подвала с извращенцами на бойню?

– Арецу! – закричал Бен и огляделся.

Толпа, которая несла ответственность за эту вакханалию, исчезла. Растворилась в дожде, как и проститутки, которые обычно предлагали здесь свои печальные услуги. И как Арецу, которая не лежала, скрючившись, в машине, в чем Бен без труда убедился, посмотрев на заднее сиденье и проверив багажник, который открылся пинком по задней части кузова.

– Арецу! – крикнул он в последний раз.

Где-то неподалеку раздались сирены, и Бен задумался, что ему сейчас делать. Арецу пропала, а вместе с ней и его сотовый. Он не мог больше получать новых указаний от неизвестного, что, с одной стороны, было хорошо, потому что тот уже не поставит его в подобное безвыходное положение. С другой стороны, возможно, тем самым Бен подписал смертный приговор Джул, если ее действительно отравили, а врачи не смогут помочь ей без подсказки преступника.

Дождаться приезда полиции? Или вместе с другими игроками, которые один за другим постепенно выбирались из подвала, бежать в сторону Бюловштрассе?

Решение было принято за Бена.

Потому что приближался не только звук сирен. Но и хулиганы возвращались! От темной стены дождя отделилась группа людей. Лиц не было видно: головы были покрыты черными мусорными пакетами с прорезями для рта и глаз.

Ленка перестала кричать, когда увидела этот строй, движущийся на них.

Бен не был уверен, что представляло бо́льшую опасность: безликая толпа или охранник Леди Наны, который появился в дверном проеме. С забрызганным кровью лицом, лысый стоял на тротуаре и целился из пистолета в сторону Бена и Ленки.

Вместе с первым выстрелом девушка обмякла в его руках. Не раздумывая, Бен закинул ее тело – к счастью, не слишком тяжелое – себе на плечо и побежал. В единственном направлении, которое еще было свободным. На юг, прочь от преследователей в мусорных пакетах на головах. Которые, между прочим, были причиной того, почему не раздался второй выстрел.

– Он наш! – завизжала одна женщина.

Быстрый взгляд через плечо – и Бен увидел, что толпа окружила телохранителя. И они действительно начали спорить с ним, кто по праву может прикончить Бена. Охраннику Леди Наны пришлось обороняться от группы – и это обстоятельство в данный момент спасло Бена. Он свернул направо, на боковую улочку. Его руки отяжелели, как и ноги, которые больше не хотели бежать. Больше не могли.

Куда? Куда? Куда же?

В конце узкой улицы виднелся какой-то парк. Получится ли там укрыться?

Бен бросил взгляд через плечо. Увидел, как толпа преследователей заворачивает за угол.

Пробежал еще два шага, крепко прижимая к себе Ленку. Он не чувствовал в ней больше ни жизни, ни дыхания. Не знал, сколько крови она потеряла из-за огнестрельного ранения. По ощущениям, несколько литров – настолько легкой и мокрой она казалась, но последнее, возможно, просто из-за дождя.

«Надеюсь».

Бен устал и хотел пить.

Он поспешил в сторону парка, который оказался просто большой площадкой, и неожиданно ответ на вопрос, куда бежать, возник перед ним. Как восклицательный знак на фоне берлинского ночного неба.

То, что Бен не подумал об этом укрытии намного раньше, подтверждает, насколько безнадежно он потерял веру в добро.

Когда 23 октября 1871 года был заложен первый камень в фундаменте церкви Двенадцати Апостолов, архитекторы и предположить не могли, что когда-то эта монументальная постройка из красного кирпича станет, как говорится, единственной надежной опорой в неблагополучном районе. Ее могучая башня была развернута к улице с проститутками. Позади церковного нефа раскинулся пестрый гомосексуальный квартал, жители которого хотя и были мирными, но не без проблем. Профилактика ВИЧ была здесь такой же важной темой, как и латентная враждебность города к геям, который не всегда был таким открытым и толерантным, каким хотел казаться.

Разумеется, проститутки, наркоманы, бездомные и жертвы насилия были всегда. Но лишь с конца девяностых годов прошлого века забота о них стала одной из основных задач церкви. Вопреки некоторому сопротивлению консервативных сил, раздача презервативов, шприцев и теплых одеял стала неотъемлемой частью душеспасения. А община Двенадцати Апостолов – надежным местом для тех, кто больше никому не доверял.

Священник, занимавший в настоящее время пост настоятеля церкви, проводил политику открытых дверей для каждого мужчины, женщины и тех индивидов, которые еще не определились со своим полом.

К тому же за многие годы он убедился, что нужда не придерживается официального расписания церковных служб и что самые серьезные проблемы возникают как раз тогда, когда церкви давно закрыли свои двери. Вот почему какое-то время назад руководство церкви ввело в выходные круглосуточное дежурство силами добровольцев. Мера, которая спасла Бену жизнь, когда он, с Ленкой через плечо, спотыкаясь, прошел в церковный зал мимо чернокожего парня, который после яростных пинков в ворота наконец-то открыл ему.