Она не могла представить Тео мертвым. Не могла, и все.

– В вас стреляли? – спросил Лотар.

Искра не ответила: горло перехватил спазм.

– Насколько я понял, в нее плюнули чем-то вроде «жгуна», – сказал Золотой и выглянул в окно.

Лотар и служанка только руками развели: конечно, они не знали ни о каком «жгуне», да и никто, наверное, не знал. Это был артефакт из тех времен, когда миром правили чудовища.

Служанка провела рукой по щеке, стирая слезы.

– Ну что за сволочи, – услышала Искра.

– А вот и ты, маленький братец! – Золотой свесился из окна и вдруг втащил в комнату крокодила. Искра невольно улыбнулась – она соскучилась и по крокодилу тоже. – Иди сюда, ты нам пригодишься.

Он положил крокодила на кровать рядом с Искрой.

– Ой, у него лапы грязные! – ахнула служанка.

Крокодил открыл рот, и Искра готова была поклясться, что он улыбается и очень рад ее возвращению. А у нее даже не было сил, чтобы сказать, что она его боится.

– Вот так, маленький братец, – сказал Золотой и бросил на крокодила очередную растрепанную нить.

Она охватила его морду и потянулась к Искре, за ней легла вторая, а потом и третья. Лотар смотрел, как движутся пальцы Золотого, как блестят на них чешуйки, похожие на кольца, и его испуг медленно, но верно сменялся благоговейным уважением.

– Пока я не могу тебя вылечить, – произнес Золотой, бросая все новые и новые нити. – Мне нужно вернуться домой и поискать в сундуках то, что тебе поможет. Эти сети и этот чудесный зверь помогут тебе дождаться меня.

Чудесный зверь всхрапнул, хрюкнул, словно хотел сказать: вы можете полностью на меня положиться. Затем он прикрыл глаза и, кажется, уснул. Золотой подошел к кровати, дотронулся до крокодила и удовлетворенно кивнул.

– Ты тоже постарайся вздремнуть. – Он посмотрел на Искру и ободряюще улыбнулся. – Я усмирил твое пламя, так что скоро боль уйдет. А завязка на живое существо не позволит ране разрастаться.

– Мы сделаем все, что понадобится, – твердо сказал Лотар и посмотрел на Искру так тепло, как никогда не смотрел отец. – Чем мы можем помочь миледи?

Кажется, дракон что-то ответил, и служанка закивала, вытирая слезы, но Искра не расслышала его слов. Золотое сияние сгустилось, укутывая ее теплым одеялом, и последнее, что почувствовала Искра перед тем, как провалиться в сон, была возня крокодила на одеяле рядом с ней.

Потом он утих.

Тео смог покинуть столицу только утром.

Врач, который пришел в его камеру сразу же после того, как ее покинул король, осмотрел Тео и уверенно произнес:

– Нет, ни в коем случае! Никаких артефактов перемещения, пока вы не поправитесь. Иначе вас размечет в подпространстве. Никто не соберет.

Тео пристально посмотрел на него; врач производил впечатление человека, который понимает, о чем говорит. Но валяться на кровати, пока Искра в Эссенвилле при смерти? Нет, он не мог бы этого сделать.

– Сможете поставить меня на ноги к утру – получите тридцать тысяч, – решительно заявил Тео, прикинув содержимое своих счетов. Оставалось надеяться, что король их не заморозил, пока его держали на допросной стене. В глазах врача появился маслянистый блеск, он улыбнулся и ответил:

– Тридцать пять. И вы будете здоровее, чем в день рождения.

Тео решил не спорить и не торговаться. Не тот был случай.

Его сразу же перевели в больницу при тюрьме, принесли ужин, который, к искреннему удивлению Тео, оказался вполне съедобным, а потом уложили на кровать и обвесили артефактами. По самой приблизительной оценке, они стоили целое состояние. Когда врач зашел навестить его, Тео поинтересовался:

– Это из ваших закромов? Или государь прислал?

Врач только хмыкнул:

– Мои. Личные. Я видел его величество, но он ничего не сказал по вашему поводу.

Ага, значит, приказ отдан и барахтайся, как знаешь. Скажи спасибо, что тебя вообще освободили, и не требуй ничего. Тео подумал, что совсем этому не удивляется. Так было всегда и, наверное, никогда не изменится.

Такова природа власти. Она редко жалеет своих рабов и слуг.

– По идее, он заинтересован в моем выздоровлении и работе, – угрюмо предположил Тео.

Врач пожал плечами и, поправляя одну из пластинок артефакта, ответил:

– Знаете, как говорят на севере, Господь помогает тому, кто помогает себе сам. Его величество наверняка считает, что с вас довольно и того, что вам поверили.

– Я так и думал, – ответил Тео. Веки тяжелели, а глаза жгло, как бывает всегда, когда работают сразу несколько артефактов. Его тянуло в сон, и Тео надеялся, что ему приснится Искра.

Драконы наделены особенным волшебством. Наверняка дракон что-то придумает, чтобы спасти Искру, чтобы не дать ей умереть до возвращения Тео. Он вспомнил, как Искра спала в драконьей пещере, окруженная золотым сиянием. Может быть, и сейчас она погружена в такой же тихий сон, который ласково успокоил ее и стер и страдания, и боль, и горе.

Потом, когда все закончится, они поселятся в Эссенвилле и никогда больше не вспомнят ни о столицах, ни о королях. Они заслужили счастье…

– Не волнуйтесь так, – услышал Тео голос врача, с трудом пробившийся к нему сквозь волны сна. – А то артефакты начинают сбоить, вы сбиваете их волны.

– Моя жена при смерти, – ответил Тео. – Как мне не волноваться?

– Вы же все равно пока ничего не можете сделать, – откликнулся врач. – Так что не стоит переживать. Полагаю, что она не заблудилась одна в пустыне. Рядом с ней есть люди, они ей помогут.

Это был, несомненно, здравый подход, но Тео при всем желании не смог бы его принять.

Перед тем как окончательно провалиться в сон, он подумал: «Интересно, как там Онтбрунн? И что случилось с Анной?» Но ответов, конечно, не получил.

Утром Тео проснулся бодрым, вполне здоровым и готовым отправляться в дорогу. Когда пришел врач с артефактом мгновенного перемещения, Тео уже успел выписать ему чек.

– Надеюсь, что больше мы с вами не встретимся, – сказал он врачу.

Врач улыбнулся и, спрятав чек поглубже в карман, ответил:

– Как сказать! Я не отказался бы от такого обеспеченного пациента.

Тео понимающе кивнул и бросил артефакт себе под ноги, подумав: «Искра, принеси меня к Искре…» Резкий удар тотчас же швырнул его во тьму, закружил во мраке сорванным осенним листком. В ноги ударило, и Тео не удержался – упал на колени. Врач был прав: если бы он использовал артефакт вчера вечером, то не выжил бы.

Кто-то предупредительно взял его под руку. Тео открыл глаза, проморгался – он был в Эссенвилле, в своей спальне. Лотар стоял рядом, и по виду дворецкого было ясно, что он провел всю ночь в кресле.