в вашем мире. Если умру вороном, то смогу переродиться опять им же или голубем, размеры этих птиц примерно одинаковы. Или если захочу, то стану колибри, воробьём… любым, кто меньше изначальной формы. Вариантов море, но только не в сторону большего объёма.

— Получается, я должен изначально призывать тебя, стараясь предугадать наиболее оптимальный размер.

— Да, всё так. Ещё один важный момент. Не всякие виды птиц умеют разговаривать. И без перерыва не получится провести несколько призывов подряд, чтобы сменить форму на более подходящую. Понимаешь к чему я?

Киваю.

Как и ожидалось, всё оказалось не так однозначно, как мне это преподнёс совух.

Мне придётся выбирать между призывом фамильяра для разведки. В этом случае это должна быть птица, умеющая в человеческую речь. Приспособленная к длительному нахождению в суровых условиях севера.

Или же призывать камикадзе. И делать это едва ли не за считаные мгновения до начала боя. Только когда буду точно понимать наиболее благоприятный размер и форму феникса, способную максимально эффективно противостоять возникшей угрозе.

А ещё нужно придумать, как в случае с призывом камикадзе, мне успеть его напоить. Потому что трезвый Везен… он даже не Везен, а безымянный фамильяр, который ведёт себя, как настоящий козёл. И далеко не факт, что трезвая птица согласится самоотверженно собой пожертвовать. О чём он, в принципе, совсем недавно прямо и заявил.

Но так-то одна идея у меня уже имеется.

Она максимально отвратная. Даже думать о подобном не особо приятно. Но вряд ли мне удастся придумать что-то более действенное.

Как напоить того, кто этого не хочет? Особенно если время прям очень-очень поджимает. Конечно же, необходимо сделать так, чтобы этот кто-то сам этого захотел. Не напиться, нет, а чтобы пожелал то, что совершенно неожиданно сделает его пьяным.

Если без лишних разглагольствований, то я планировал использовать для этих целей обожаемый фениксом деликатес — глаза. Может в вине замариную. А может заспиртую. Так по идее и храниться будут дольше.

Есть варианты. А значит, найдётся и подходящий.

Пока что всё складывалось весьма и весьма неплохо. Я вооружён и опасен: пара револьверов, один из которых использует источник скверны и послушный болванчик, готовый за меня умереть. Недурственное усиление в дополнение ко всем моим способностям.

— Пирр… — неожиданно в библиотеку без стука ворвалась раскрасневшаяся и запыхавшаяся старуха Гута.

Твою ж… только главы Рассветных демонов мне не хватало. Мы ведь так и не обсудили что и как. Я совершенно сейчас не готов к встрече с ним.

— Пирр… он… он… — видно бабка неслась сюда на пределе своих сил и потому у неё никак не получалось теперь отдышаться.

Глава 18

— Что? (ик), — Боз по эмоциональной инерции встрепенулся, увидев взволнованную страху, и даже оторвал зад от стула, но алкоголь в его организме быстренько отыграл всё назад, заставив совуха с тяжёлым вздохом усесться обратно. — Ух… рез-ско встал. Оч-чень. Даже гол-лова (ик) закружилась.

— О, бабка! — внезапно оживился Ве́зен. — Сириус, ты только глянь на неё. Такая старая. Я уже и забыл, что люди могут доживать до таких скукоженных состояний, — ворон прикрыл крылом клюв, словно отгораживаясь и прошептал, но, к моему стыду, слишком громко. — Отвратительная картина.

— Заткнись, — шиплю на него от злости. У меня и без этого пернатого паразита со старухой натянутые отношения. — Заткнись. Или придушу.

— Как скажешь. Молчу. Я умолкаю. Но знаешь что? Нет, нет, нет, — фамильяр ловко уклоняется, избегая всех моих попыток его схватить. — Я тебя уважаю, Сириус. Но надеюсь, что ты умрёшь раньше и не доживёшь до вот этого, — Везен в очередной раз бесцеремонно тычет в раскрасневшуюся от злости старую Гуту. — Это же правда ужасно. Ну ты только на неё посм…

Закончить фразу ворону не позволил совух.

Добрый монстр просто схватил со стола тарелку, до половины наполненную вином и накрыл нею разбушевавшуюся птицу. Благо тарелка оказалась достаточно глубокой, поэтому сработало. В библиотеке вмиг воцарилась тишина.

Только расплывающееся по столу тёмно-красное пятно напоминало, что секунду назад тут царил дурдом имени Везена.

— Что слу… (ик) случилось?

Совух задал вопрос, но Гута не спешила с ответом.

Она уже отдышалась после скоростного забега до библиотеки. Но теперь, после нахлынувшего на неё желания ощипать и сварить бульон из моего зарвавшегося фамильяра, ей снова требовалось время.

— П-пирр… что с ним? — повторил совух, отвлекая старуху от мыслей о мести попутавшему берега ворону. Которого та явно собиралась варить ещё заживо и далеко не один раз.

— Твой? — неожиданно обратилась она ко мне.

— Чегось?

— Спрашиваю, твой фамильяр? — старческая рука указала на перевёрнутую тарелку.

Ухххх… это плохо. Насколько же она обозлилась на глупого ворона, что даже проигнорировала повторный вопрос совуха.

— Никогда раньше не встречал, — замотылял я головой, отрицая всякую связь между нами. — Впервые вижу.

Бабка опешила.

Она явно не ожидала, что стану отпираться и врать в такой-то ситуации. Всё-таки её вопрос был процентов на девяносто девять риторическим. И от меня требовалось совсем немного. Только соблюсти формальность, кивнуть и признать в пьяном вороне своего фамильяра. И тем самым подписаться ответчиком за все его грехи.

А я взял и соврал.

— Я когда с кухни вернулся, так он уже тут был. Может форточку кто забыл закрыть, — продолжил валять дурака. — Или может Боз, — с невинной улыбкой перевёл стрелки на совуха, — может это он себе питомца завёл.

— Хват… (ик)… тит! — взревел совух и со злости ударил по столу кулаком.

И всё бы ничего.

Если бы по несчастливой случайности его пудовый кулачище не обрушился прямиком на тарелку. На ту тарелку под которой находился ворон.

— Ой, — словно от огня одернул лапу совух, услышав как крякнул мой фамильяр под смятой миской.

— Твою мать, — процедил я сквозь зубы, разглядывая практически полностью расплюснутую посуду.

Миска была изготовлена не из фарфора или керамики, а из металла. Довольно грубая работа с толстыми стенками. Но это не особо спасло ситуацию. Против мощи совуха даже такое не проканало.

Доигрались.

И что теперь?

Призыв на месяц другой для меня стал недоступен?

Как же мне захотелось кого-нибудь ударить. Вообще, конечно, совуха, но он не из моей лиги. Так что я бросил недобрый взгляд на старуху. Всё ведь именно из-за этой карги и