– Ура! – засмеялась малышка.

Не выпуская мою руку, она то и дело оглядывалась на больничное крыльцо, нетерпеливо пританцовывая – вот ведь непоседа!

– Вон они! – вскрикнула Соня спустя минуту, тыча маленькой ладошкой в сторону больницы.

Продолжая улыбаться детской непосредственности, я обернулась в указанном направлении и замерла. Улыбка вмиг сползла с лица, а сердце учащённо забилось. Мне навстречу, ласково сжимая пальцы Сониной мамы, шла моя первая и самая сумасшедшая любовь. Безответная, к сожалению.

Сколько ночей я провела, мечтая о нём! Сколько представляла, как он заметит меня, тринадцатилетнюю девчушку с чистой душой, и на нас снизойдёт сладостная нирвана неземного счастья. Но провиденье осталось равнодушным к моим стенаниям, сколько бы я не умоляла Вселенную соединить наши судьбы.

Помнится тогда, рыдая в подушку, я поняла: чтобы добиться желаемого, одной мечты мало. Ещё нужно оторвать от дивана ленивую попу и немного пошевелиться – тогда шансы на отклик Вселенной возрастают в разы.

Но моя попа оказалась слишком ленивой, потому-то мой кумир – популярный певец, красавчик, любимец миллионов и по совместительству Сонин папа, – был благополучно забыт. Постепенно на смену его плакатам пришли другие – новые кумиры, новые мечты. Только попа проявила завидное постоянство, оставшись ленивой.

И вот теперь старый бог вернулся, погрузив меня в лёгкий обморок. Уверенный и по-прежнему красивый, он не сводил глаз с жены, которая выглядела особенно хорошо: глаза сияют, щёки румянятся, на губах игривая улыбка. Мне вдруг подумалось, что если бы Вероника не остригла волосы, её можно было бы назвать красавицей. Интересно, зачем она это сделала.

Соня! Это ведь очевидно! Мама решила поддержать дочь, лишившуюся из-за болезни главной девчачьей гордости – волос. Кажется, теперь у меня новый кумир.

– Здравствуйте, – мягкий, до боли знакомый голос оторвал меня от размышлений. – Меня зовут Павел. Я Сонечкин папа. Она столько про вас рассказывала! Рад, наконец, познакомиться лично.

Я замерла, глядя на протянутую мне ладонь. Сколько я мечтала однажды коснуться его руки, оказаться рядом, чтобы убедиться – он не человек – Бог.

И вот рука. Обычная человеческая рука с глубокими линиями на ладонях и самыми обычными полулуниями на ногтях. Подняв глаза, я взглянула на его лицо. Надо же, у него морщины. Возле глаз, как у того, кто много улыбается, а ещё одна между бровей, глубокая, чётко выделившаяся, как у того, кто многое перенёс. Павел определённо человек.

Наверное, пауза слишком затянулась. Влад шагнул вперёд, пожимая руку новому знакомому.

– Влад, очень рад знакомству. Это Лина. Она у нас идейный вдохновитель. К вечеру выдохлась немного, устала, вот и подтормаживает. А так ей палец в рот не клади – откусит. Правда, малыш? – он притянул меня к себе, широко улыбаясь.

Недобрый блеск в его глазах заставил усомниться в искренности напускного дружелюбия. Руки, обвившиеся вокруг талии, слишком сильно напряглись, губы едва заметно сжались. Дракоша ревнует! От этой мысли стало смешно, и былое волнение вмиг отпустило.

Бунтующая тринадцатилетняя девочка внутри меня, требовавшая немедленно броситься на шею кумира, или на худой конец вымолить автограф, вынужденно отступила перед мной сегодняшней. Я улыбнулась, примирительно чмокнув Влада в щёку, и вновь взглянула на Сониного папу.

– Извините, у меня действительно выдался нелёгкий день, – призналась я. – Рада знакомству.

Мне показалось, что Павел облегчённо выдохнул. Думаю, он меньше всего хотел встретить в больнице у дочери свою ярую фанатку. Какое счастье, что Влад помог справиться со ступором, прежде чем я ляпнула какую-нибудь глупость!

– А Лина с Владом скоро поженятся! – радостно сообщила всем Соня, окончательно разрядив обстановку.

– Правда? – восхитился Павел, подхватывая дочь на руки. – Прекрасная новость! Поздравляю!

– О, нет-нет! – поспешила возразить я. – Это не совсем так, мы просто...

– Не оговорили ещё некоторые организационные моменты! – перебил меня Влад. – Но спасибо.

Я недоумённо уставилась на дракона. Одно дело поднять настроение ребёнку, рассказав красивую сказку о свадьбе, другое – заявлять подобное в присутствии взрослых людей. Нужно поскорее прекращать этот фарс. Как только останемся наедине, я озвучу Владу свои мысли по этому поводу: не привыкла выяснять отношения при всех. К тому же сейчас меня занимало кое-что ещё.

– Значит, наша «терапия» работает? – спросила я, обращаясь к Сониной маме.

– Я боюсь загадывать наперёд, – призналась она, – но не помню, когда она в последний раз кушала с таким аппетитом! Даже врач нас похвалил! Сегодня сдали анализы. Завтра будут результаты – тогда можно сказать наверняка.

– Мы несказанно благодарны вам, – поддержал жену Павел.

– Пока не за что, – отмахнулась я: рано праздновать победу.

– Есть, – возразил он. – Вы дали нам надежду, о которой мы уже не мечтали.

Он улыбнулся, прижимая дочь к широкой груди. Глядя на то, с каким трепетом он поглаживает Сонины плечики, я вдруг осознала отчаяние, с которым им пришлось столкнуться. Ведь у него, уверена, есть деньги на любое, даже самое дорогостоящее лечение. Но, к сожалению, даже этого бывает порой недостаточно. Каково это: смотреть, как угасает самый дорогой тебе человек и не иметь возможности помочь или занять его место?

– А где, собственно, выхухоль? – вспомнила я, оглядываясь по сторонам.

Я ведь всего минуту назад видела его на плече Сони...

Демонёнок обнаружился быстро. Недалеко от пышной клумбы, верхом на Матильде, которая выглядела слегка сбитой с толку.

– Эй, что он сделал с моей собакой? – воскликнула я, бросаясь на подмогу любимице.

Та, с трудом переставляя заплетающиеся лапы, двинулась навстречу, и я едва успела подхватить её на руки, прежде чем она рухнула на асфальт.

– Что ты с ней сделала, пакость мелкая? – возмутилась я, приподнимая выхухоль за загривок.

– Не обижай Боба! – захныкала Соня, и я тут же передала демонёнка в протянутую Вероникой руку от греха подальше.

– Что за имя такое «Боб»? Надо было выбрать что-нибудь экзотичное… – ворчала я, пытаясь растормошить обмякшую собаку. – Мотя, отзовись! Что с тобой этот выхухоль сделал? Влад, она не реагирует!

Я не на шутку испугалась: Матильда никак не хотела приходить в себя. Влад взял её на руки, потрогал живот, пошевелил лапы, наклонился, слушая сердце. Не может быть, чтобы любимица серьёзно пострадала! Я склонилась над белым тельцем вслед за Владом. Лишь бы всё обошлось.

– Ну, что там? – дрожащим шёпотом уточнила я.

– Всё, – трагично обронил Влад, и я в ужасе зажала рот руками. – Теперь остаётся одно: дать ей спокойно... поспать.