– Ты пизди-пизди, да меру знай! – психанул Жидкий, – еще что-то?

– Ну, еще юрист с аналитиком шушукались о чем-то в курилке.

– Ну, этим только бухать и трахаться, – махнул рукой Жидкий, – все, пиздуй работать. Ну, и это, слушай, там, дальше. Чего, как, кто и в кого. Ясно?

– Понял! – ответил Пися своим мерзким сопрано и просочился за дверь.

* * *

– И тут она распахивает халат, – Валера активно жестикулировал, что в довольно тесном лифте причиняло некоторое неудобство женщинам из бухгалтерии, – а под халатом – ничего. Почти. Только хуй болтается.

– Фу, блядь! – Антон Сергеевич скривился, – а ты?

– А я проверять не стал, мне тактильные доказательства нахуй не нужны, – Валера повернулся к бухгалтершам, – извините.

Тетки не первый раз ехали с ними в лифте на обед, так что слышали много познавательных историй.

«Лифт – территория хуёв!» – даже говорили они между собой в бухгалтерии.

Первый этаж наступил неминуемо, и холл встретил их башнями покрышек и охуевшим Михалычем.

– Борис, че за хуйня? – поинтересовался Антон.

– Для Хуева привезли, – пожал плечами тот.

– А кто такой Хуев? – уточнил Валера.

Михалычу ничего не оставалось делать, как снова пожать плечами.

На улице было душно, и без веских причин друзья никогда не пошли бы туда, однако предстоял серьезный разговор, а в столовой «ГовноГазНефти» было не только много ртов, но и в два раза больше ушей.

Для этих целей существовала милая и уютная кофейня «Три пизды» на соседней улице. Откуда появилось название доподлинно неизвестно – то ли учредителей было три, и все они имели пелотки, не будучи моряками, то ли по какой-то другой причине. Но интерьер доставлял, а кухня была приемлемой, и столики находились далеко друг от друга.

– Смотри! – Валера ткнул пальцем в припаркованный Гольф, – это ж Витина тачка.

– Ну да, – согласился Антон Сергеевич, – а хуле он шкерится?

Валера еще раз набрал номер сисадмина, но абонент по-прежнему был недоступен.

* * *

Виктор Андреевич добрался до офиса за полчаса до обеда. Нашел свободное место на парковке, ибо на его штатном месте стоял фургончик службы доставки «Шины и диски». По дороге заскочил в сотовую контору и восстановил сим-карту, мало ли что. Запасной огрызок сисадмин всегда держал в сейфе на рабочем месте, ибо слишком хорошо знал себя пьяного.

На заднем дворе огромный мусоровоз перегородил все пространство. Витя удовлетворенно кивнул и направился к центральному входу.

В холле было прохладно и пахло новенькой резиной.

– Привет, Михалыч, – бросил он Борису, – че за хуйня?

– Здрасьте, Виктор Андреич! – тот отсалютовал двумя пальцами, начиная движение, конечно же, от усов, – да это Хуев затарился. Только у меня к вам просьба будет.

– Валяй! – остановился Витя, – денег не дам.

– Да не, – отмахнулся чоп-профи, – другое. Тут утром еще одна доставка была. Привезли фикусы в горшках. Двадцать штук. Все разобрали уже, а Масленников, который начальник отдела нефтяной пенки, позвонил, заболел, говорит. Не заберете его цветок? Вы же на одном этаже сидите…

– Фикусы-хуикусы, – неопределенно пробормотал Витя, что могло означать как «да», так и «нет», – ладно, давай свои насаждения.

Сисадмин взял цветок, мысленно негодуя по поводу щедрости того, кто посадил такой маленький фикус в такой большой горшок. Зашел в лифт, изловчившись, нажал какой-то частью тела на кнопку четырнадцатого этажа и погрузился в ничегонеделание.

Удивительно, но в лифте он был один, хотя обычно всякая пиздотня шныряла туда-сюда между этажами в предвкушении обеда. В коридоре четырнадцатого этажа тоже никого. Кабинет Масленникова пятый справа, можно поставить охуенный фикус ему на стол. Обрадуется шопестдетс.

Витя прислонил карточку к считывателю, контроллер пискнул и дверь открылась. Сисадмин шагнул в темноту кабинета, но вместо того, чтобы просто донести фикус до стола и поставить его, решил получить по ебалу и упасть.

– На, пидарюга! – кто-то пинал его и комментировал. Дверь закрылась. Горшок разбился. Планы поспать несколько часов в своей коморке тоже рухнули.

– Вяжи эту суку! – второй голос, но такой же неприятный, как и первый.

– Суй кляп, штоб на помощь не звал! – опять первый. Инициативный, сцуко.

Между очередными пинками по ребрам Витя дал зарок в дальнейшем посылать Михалыча нахуй с его просьбами.

* * *

Клавдия Ильинична еще вчера была королевой швабры, а сегодня ее карьера сделала головокружительный взлет. Баба Клава, как называли ее сотрудники ГовноГазНефти, последние годы боролась с пылью и грязью в офисе, а также с черными риэлторами дома. Лет десять назад она начала выпивать как бы промежду прочим, но потом ей так понравилось, что выпивать вылезло на первый план. В свои сорок восемь она выглядела на триста пятьдесят, в общем немолодо. Но это до вчерашнего дня.

Теперь она Клавдия ДАрк, не меньше. Вчера вечером по дороге домой, где-то между ларьком и клумбой ее перехватил незнакомец в балаклаве. Дал денег, сказал, чтоб привела себя в порядок. Какие-то инструкции в письменном виде. Денег было чуть больше, чем дохуя. Клава посетила парикмахерскую, заплела себе косу, которую аккуратно повязала вокруг головы, купила шмоток, и бутылку вдовы Клико. Сначала ей предлагали вдову Кличко, но этикетка показалась паленой, а предводительнице восстания несолидно разрабатывать операции под паленое спиртное.

Сегодня Клава излучала спокойствие, секс и первобытный дух революции.

– Сюда иди, хуйло! – приказала она Лапинскому, менеджеру креативного отдела, занимающемуся продвижением бренда. Он был из тех, кто мало ценил чужой труд, за глаза называл Клавдию Ильиничну «старуха», «эта» или просто «пизда», придирался к качеству ее труда, находя изъяны в казалось бы безукоризненно выполненной работе. Клаве периодически приходилось перемывать пол, заново вытирать подоконники и выносить мусор, который Лапинский успевал набросать в считанные минуты. И вот теперь настал час расплаты.

– А вы собственно, кто? – креативщик немного охуел от неофициального обращения, – и по какому праву обзываете меня?

– Неважно, кто я, – Клава сама не ожидала, что у нее такой властный голос, – важно, что ты – никто, и звать тебя – никак! На колени!

– Да пошла ты! – Лапинский попытался было отмахнуться, но крепкие мужские руки подхватили его с двух сторон и опустили на колени.

Незнакомец не соврал. Сегодня в девять утра, когда Клавдия пришла на работу, у входа ее ждали двадцать крепких молодцев в униформе клининговой компании. Теперь они переоделись в жилетки «евросеть», но сути дела это не меняло. Может, конспирация.

Четверо из них постоянно находились с Клавдией Ильиничной, остальные разбрелись по зданию – устранять руководителей, лояльных к Жидкому. Чтоб не спутать, каждому из них утром был презентован фикус в большом синем горшке. Незнакомец хорошо подготовился. И она, Клавдия,