– Старая? – удивился Лапинский с пола.

«Хорошо хоть не пизда, – подумала Клава, – а то сейчас совсем не кстати терять авторитет».

К тому же теперь она вовсе не выглядела старой – косметика, утягивающее белье, новые шмотки. Будто сразу скинула лет триста. И даже сиськи, которые у нее всегда были немаленькими, перешли из висячего положения в стоячее.

– Лижи пол отсюда и до лифта! – небрежно махнула рукой она, – и можешь быть свободен.

* * *

– Будьте добры, счет! – Валерий Робертович вытер салфеткой рот и продолжил рассказывать Антону план, – поэтому проблем не должно быть никаких. Вопрос со спонсированием тоже решен – Голутвин дает полтора миллиона. Я его обработал как следует, думаю, уже у бати клянчит деньги. Для него пустяки, а нам на производственные нужды в самый раз. Революция – дело недешевое.

– Неужели он не попросил ничего взамен? – Антон засомневался, – ну, допустим, вылезать в большие начальники он не хочет, не его это дело, там работать придется. Но неужели совсем ничего?

– Есть еще одна мелочь, – Валера отмахнулся, – пустяки.

– Говори уже.

– Ему секретарша не дает. Попросил организовать.

– Сводники сгорят в аду! – напомнил Антон Сергеевич.

– Да помню-помню. Нам бы деньги получить, а там уже как получится. В конце концов, он даст полтора ляма, я вычту из нужд революции пару штук на премию его секретарше за безудержный секс или хотя бы фееричный минет.

– Тоже дело, – согласился Антон.

* * *

– Татьяна, а я опять к вам! – Валера, само обаяние, приоткрыл дверь и всунул голову в помещение.

– Я вас слушаю, – Таня подняла голову, оторвавшись от монитора.

– А я на вас смотрю! – парировал нежданный гость, – и мне очень нравится то, что я вижу.

– А мне то, что я слышу – не очень, если честно, – чуть сжала губы, что можно было интерпретировать по-разному – от «продолжай, настырный» до «минет точно не светит».

– А шеф ваш не на месте? – решил перевести тему разговора Валера, заодно переходя чуть ближе к делу.

– Нет. Ушел обедать час назад и не возвращался пока. Судя по всему, порции большие попались.

– Отлично! – аналитик втиснулся в кабинет целиком, – это очень хорошо.

– Что порции большие? Что мой руководитель пренебрегает распорядком дня? Или что вы мешаете мне работать?

Валера вытащил руку с заранее спизженными цветами из-за спины.

– Это вам маленькая компенсация за мое назойливое общество. Сам выращивал. Ночами.

– Это чертовски познавательная история, – не поднимая глаз, ответила Таня, – но у меня аллергия на… как вы говорите, они называются?

– Да хуй его знает, – вырвалось у Валеры, – то есть, там, на семенах какая-то хуйня латинская была написана. А я мужик – я на внешность смотрю, а не в паспорт. Понравились – вырастил.

Валера неожиданно понял две вещи. Во-первых – развести эту тетю на секс будет не так просто, тем более на секс с ее же руководителем. А во-вторых – Таня ему понравилась. И как он раньше не обращал на нее внимания? Да пошел он нахуй, этот Голутвин. В такую тетю лучше собственный хуй пристроить.

– Я тут подумал, – начал он издалека, – а не согласитесь ли вы…

– Нет, пожалуй! – эта красивая сучка даже не дослушала предложение. Валера начал терять уверенность.

– Мне кажется, – пошел он ва-банк, – я бы смог вас удивить.

– Вы? – она вновь подняла глаза. Валере похуевело. Как же она хороша. Эти длинные ресницы, изгиб бровей, пухлые, зовущие губы. Не смотри ей в глаза, сцуко!

– Угу! – получилось сухо.

– Меня заинтересовать? Чем, интересно?

В голове вертелись варианты, но каждый из них был недостаточно хорош. Да еще эта ее блуза с вырезом. Внезапно в голову пришел способ, одна из разновидностей которого уже работала в отпуске на юге.

– У меня залупа красивая, – произнес он и улыбнулся.

– Вы серьезно? – прыснула она. Трудно сказать, была она восхищена этим фактом или нет, но хотя бы смеялась.

– Ну, я не то, чтобы знаток залуп, но мне кажется, она… хм… миленькая.

– Ваша залупа – миленькая? – Таня ржала в голос, чертовски заразительно и сексуально. Хуй встал, пути назад не было.

– Хотите посмотреть? – Валера принялся расстегивать ширинку.

– Ну уж нет, увольте! – Таня отпрянула, по-прежнему смеясь, – мой мир и без вашей залупы прекрасен.

– Может, тогда закроете глаза и потрогаете? Лучше ртом.

– Фу, как отвратительно! – всплеснула руками она, но смеяться не прекращала.

«Это истерика, – подумал Валера, – надо ее успокоить. Например, пощечиной».

Внезапно двери распахнулись от мощного пинка и в кабинет ворвались двое молодцев в фуфайках «евросети».

– Ты – Голутвин? – спросил один.

– Нет. Она! – Валера показал пальцем на Таню.

Та мгновенно перестала смеяться. Сработало.

– Кто вы такие? – Таня взяла себя в руки, – почему врываетесь сюда, как к себе домой?

– Ты – Голутвин? – повторил свой вопрос «евросеть», обращаясь к Тане.

– Дебилы, – развела руками она.

– Так, ты съебись, – это адресовано уже Валере, – а мы с девочкой поговорим.

– Ага, уже ухожу, – Валерий Робертович не помнил, когда в последний раз дрался из-за женщины, – только сейчас двух дебилов воспитаю.

Дебилы были крупными, а воспитатель – нет. Но за него был фактор внезапности и бронзовый бюст Толстого на столе. Два килограмма Льва Николаевича летели недолго, но точно. Один из гостей согнулся пополам. Второй, вместо того, чтоб растеряться, заохать и дать шанс Валере, кинулся на аналитика с кулаками. От первого удара тот увернулся, от второго – не совсем, третий пришелся в печень. Не таких ощущений Валера ждал от визита к Тане.

– Ах ты, скотина! – это уже девушка переебала чем-то его обидчика, и тот отвлекся. Валере этого и надо было. Он схватил первое, что попалось под руку (простите, граф), и уебал этим по спине нападавшего.

– Сука! – выругался тот, обращаясь к неопределенным материям.

– Бежим! – Валера схватил Таню за руку. Она была не против.

* * *

Антон добрался до своего кабинета и нехотя плюхнулся в кресло. Жара, будь она неладна.

– Антон Сергеевич, – Марина Капустина, упругая жопа, маленькие сиськи и способность быстро печатать, – совсем забыла. Вам утром фикус принесли, но пока вас не было, мы его Баранову на стол поставили. Вы, кстати, не видели его, а то он как утром пошел поссать, так и не возвращался?

– Фикус – нахуй, с Баранова – объяснительная, – разрулил Антон, – и выдайте ему план этажа с отмеченным на ней туалетом. Ко мне Виктор Андреевич не заходил, пока я обедал?

– Нет, – покачала головой Капустина, – тоже пропал?

– Пропал… – то ли ей, то ли себе ответил Антон, задумчиво барабаня пальцами по столу, – пропал.

*