Клавдия Ильинична уже созрела для того, чтоб наказать Жидкого, возможно даже анально, но незнакомец оставил на этот счет ясные инструкции – до сигнала ни-ни. Придется развлекаться с клерками.

– Ах ты, пизда! – звонкая пощечина и не так посмотревшая Алла, секретарь офиса и мерзкая шмоточница в одном флаконе, держится за покрасневшую щеку.

Юридический отдел. Дверь с ноги, во взгляде молнии. Адепты юриспруденции в легкой прострации. А вот и руководитель, Антон, хороший мальчик, вежливый, к нему претензий Клавдия Ильинична не имела, но у революции бывают и случайные жертвы.

– Долой Жидкого! – выкрикнула она.

– Долой Жидкого!! – поддержали ее «евросети» за спиной.

– Вот нихуя себе! – удивился Антон, – ай да Валера, ай да сукин сын.

– Чего? – смутилась Клава.

– Клавдия Ильинична?? – теперь уже по-настоящему удивился Антон. Клава заметила бугор на его брюках в районе ширинки, и это ей польстило.

– Называй меня Леди Фикус, мальчишка! – Клава хищно прищурилась и слегка перданула. Вышло не очень возбуждающе, но весьма естественно.

Антон попытался сказать что-то про позвонить Валере, но Клава была непреклонна. Она аккуратно взяла его за ворот и потащила в гардероб. Два на два метра, темный и прохладный, он как нельзя лучше подходил для конфиденциальных бесед. Юристы, немного охуев, смотрели на происходящее, пытаясь оценить, все ли происходит в рамках правового поля.

Брюки слетели с Антона мгновенно. Клава работала оперативнее, чем механики на пит-стопе в Формуле-1.

– У-у-ух, – успел выдохнуть юрист, когда его хуй потерялся в недрах рта немолодой революционерки, – а-а-ах, хорошо!

Клавдия Ильинична сосала неистово, честно и пламенно. Это не было простым минетом, это был настоящий революционный отсос. И верхи могли, и низы хотели.

Зазвонил мобильник. Валерий Робертович.

– Антоха! – заорал аналитик в трубку, – меня отпиздили немного. Надо выбираться отсюда.

– Слушай, а мне сосут! – ответил другу юрист и подумал, как же много граней у революции, – кстати, как тебе так быстро удалось собрать недовольных и организовать мероприятия?

– Бля, это не мои недовольные! – пыхтел в трубку Валера, – и они преследуют какие-то другие цели!

– Клава-а-а!! – стонал Антон, насаживая голову Леди Фикус на свой хуй, – только не останавливайся!

– Какая Клава?? – Валере на том конце явно было не так хорошо, – ты слышишь, что я говорю?? Кто-то нас опередил!

Судя по мастерству Клавдии Ильиничны Антон был точно уверен, что в ее рту его опередило большое количество людей, но глядя на остервенение, с которым она заглатывала по самые яйца его весьма внушительный хуй, юрист не сомневался, что все эти люди либо уже умерли, либо сильно состарились.

– Слушай, старик, – он с трудом мог говорить, дыхание сперло, – сейчас не самое лучшее время для диалога. Я бы хотел сосредоточиться на минете.

* * *

Виктор Андреевич пришел в себя и осмотрелся. С пола вид открывался довольно хуевый, к тому же связанные за спиной руки не добавляли пространства для маневра. Да и кляп этот во рту.

Он в холле на первом этаже. Какие-то незнакомые люди в жилетках ходили и раздавали указания. Другие жгли покрышки. Вонь стояла неимоверная, а противопожарку кто-то отключил. Бля, да тут же и своих полно – вон проектный отдел в полном составе, орут «Слава ГовноГазу!», а вот девчонки из службы репродукции говна вторят им «Героям слава!».

Рядом с Витей лежали еще человек десять, а может, больше. Связанные, с кляпами. Начальники отделов, вон Баранов, помощник Антона.

– Бля, вы слышали новость? – Петрова из репродукции говна, обращаясь к своим подругам, – там начальник юротдела набросился на Леди Фикус и давай ее ебать. Прямо при всех. Орал «Это тебе за революцию! Страдай, сука, за идеалы!»

– Вот нихуя себе! – удивлялись те.

– Ага, – это уже Монахова, кадровичка, – а ведь Клавдия Ильинична юная совсем, ей и восемнадцати нет…

– Ох ты ж бля! – возмущались присутствующие, – ребенка ебать. Ужас!

– Ага, – не унималась Петрова, – как схватил за уши и давай в голову трахать! А потом отрезал голову и в мертвую тыкал своим огромным хуем.

– Да, – кивала Монахова, – а потом съел!

Витя немного охуел от таких новостей и попытался промычать в поддержку друга.

– Заткнись, шпион проклятый! – вскрикнул Петухов, планировщик и мразь, – прихвостень Жидкого! Сисадминское отродье!

И пнул Витю ногой. Пинал он, как и планировал, хуево.

* * *

– Это информационно-аналитическая программа «Говновости», и мы передаем с места событий! – надрывался в камеру корреспондент. – Только что, на наших глазах один из лидеров старого режима, беспредельщик по прозвищу «юрист», зверски надругался над ребенком, сначала изнасиловал, потом отрезал голову и съел ее! Давайте послушаем комментарии очевидцев…

* * *

Валера бежал по коридору, крепко сжимая Танину руку. Та, давно скинув туфли на каблуках, босиком с трудом поспевала за ним. Коридор заканчивался перегородкой, за которой находился отдел нефтяной пенки. Дверь всегда была открыта, но не в этот раз.

– Откройте, блядь! – закричал Валера, барабаня кулаками.

– Кто там? – неожиданный вопрос с той стороны. Кто-то из клерков, чьего имени аналитик не знал.

– Валерий Робертович, – вспылил он, – не узнаете что ли?

– А вы случаем, не революционная мразь? – уточнил голос.

– Да ты охуел, гнида! – заорал Валера, – нас тут эти революционеры чуть не убили, а ты меня под измену подписываешь??

Этот аргумент подействовал, и дверь открылась. Валера втащил запыхавшуюся Таню внутрь и укоризненно посмотрел на «привратника».

– Извините, – пожал плечами тот, – меры предосторожности. Сейчас никому нельзя доверять…

– Валера, друг! – в коридор выглянул заместитель начальника отдела Вася Втырченко, хороший парень по жизни, но в компанию попавший про протекции Жидкого.

– Что происходит? – аналитик ответил на рукопожатие, – на нас какие-то скоты набросились, и если бы не Танечка, отхуярили бы ни за что.

– Революция, – развел руками Втырченко, – неизвестные уроды решили свергнуть Эдуарда Геннадьевича. Жгут покрышки внизу, в холле, хуярят всех неугодных. Какие-то боевики в жилетках «евросети», явные провокаторы, координируют действия Говна и Газа. Но мы, Нефть, будем до последнего бороться за независимость. Мы отделились. Суверенный отдел Нефтяной пенки сможет противостоять захватчикам!

Звучало патриотично, но не очень достоверно.

– Василий Муслимович! – из охваченного боями коридора в мирный уголок отдела ворвался пиздюк с испуганными глазами, – там такое творится! У-у-ух, какое творится!

– Выкладывай! – лидер сопротивления был спокоен, нельзя предаваться панике.

– Там начальника юридического отдела насилуют!

– Что?? – Валера удивился, вклиниваясь в разговор.

– Говорю, там Антона Сергеевича насилуют, – продолжил пиздюк, – набросились на него десять старух, размахивают революционными фикусами, и сосут ему хуй. Боюсь, до смерти засосут. И еще орали, что так будет с каждым. Что каждый хуй будет высосан и откушен. А потом и Антону Сергеевичу откусили хуй, и страшная Леди Фикус, размахивая