Бардон снова утер пот, шумно отдуваясь. Симон старался собраться с мыслями. Удержать его, что-то придумать, еще о чем-нибудь спросить.

— Постойте! Вы сказали, что Жан Реми поручил управление Габриелю Бордери. А в чем разница между тем, чтобы распоряжаться имуществом и владеть им?

— Владеют единолично и постоянно. А распоряжаются в течение определенного времени.

— Хотите сказать, что Габриель Бордери должен был распоряжаться участком только временно?

— Не очень-то шустро ты соображаешь, мальчик. Именно это я тебе и втолковываю. Определенный срок. Такова была последняя воля Жана Реми.

— И какой же срок?

— Ты наглеешь, малыш.

— А все-таки?

Серж Бардон окинул Симона долгим оценивающим взглядом, словно решал, можно ему доверять или нет.

— Хорошо. Ты сам напросился. Добро пожаловать в клуб посвященных, которым не дотянуть до глубокой старости.

Симон невольно поежился. Нотариус медленно проговорил:

— Габриель Бордери должен был управлять этим участком в течение десяти лет.

— И после смерти Жана Реми прошло как раз десять лет!

— Не совсем так. Десять лет без нескольких дней.

— А… а кто наследник?

— Сын Жана Реми, — бесстрастно ответил нотариус. — Его единственный сын. Колен Реми. По завещанию отца Колен должен вступить во владение землей аббатства в день, когда ему исполнится шестнадцать лет. Как раз завтра это и случится.

Пятница, 18 августа 2000, 09:20

Чаячья бухта, остров Морнезе

Я рванул со всех ног, проорав «спасибо!» старому алкоголику. Мне надо было успеть вернуться в лагерь до десяти.

Как ни странно, ноги мне подчинились. «Все у нас в голове», — подумал я. Ключ к спортивному подвигу — воля и вера в себя. И это лишило всякой таинственности в моих глазах тех парней, которые в спорте сильно меня опережали. Может, и с отличной учебой дело обстоит так же? И с успехом у девушек?

Вера в себя!

Срезав напрямик через аббатство, я преодолел расстояние, отделявшее меня от лагеря, за какие-то двадцать минут. Меня подгоняла уверенность, что уже сегодня вечером я увижу отца.

Живого. Сегодня вечером!

Почти добежав до лагеря, я на минуту остановился, чтобы оценить обстановку. Девушки и Стефани возвращались с выстиранным бельем, а Йойо с вдохновенным видом бренчал на гитаре и явно унесся далеко от окружавшей его мелкоты. «Ксантии» отца Дюваля на месте не было — наверное, поехал в гипермаркет на континент.

Путь свободен!

Я незаметно пробрался в лагерь. Увидев меня, Мади поспешила навстречу, и мы устроились под давно одичавшей яблоней, вскоре к нам присоединился Арман.

Я ликовал.

— Вы понимаете? Этот пьяница — первый взрослый человек, который подтвердил, что мой отец действительно жив.

— Отличный свидетель, — скептически заметил Арман.

— Ты не понимаешь, — ответил я. — Все остальные считают моего отца умершим, поскольку он инсценировал самоубийство. Но этот старый моряк видел его после того!

— В любом случае сегодня вечером ты все узнаешь, — сказала Мади. — Хочешь, мы пойдем с тобой?

— Нет! — почти взвыл я. — Вы необходимы мне в лагере. Я должен пойти один.

— Не уверена. Это может быть опасно, вдруг там ловушка? — встревожилась Мади.

— Опасно разве что для его чувствительного сердечка, — съязвил Арман. — Самое большее, что тебе угрожает, — прождать всю ночь на пустом пляже. План выглядит хреново, так что сильно не надейся. Все-таки подозрительно, что единственный человек на острове, узнавший твоего отца, совершенно опустившийся тип.

— Арман, у меня нет выбора, и я готов рискнуть.

Мади вытащила из кармана маленький складной нож, протянула мне:

— Вот, держи — на всякий случай.

Меня тронул ее поступок. Мади показалась мне хорошенькой с мокрыми волосами, закрученными в махровое полотенце, вода стекала на майку, намочив ее до сосков. Я зажал нож в руке и подумал про приятеля, который ждет Мади в ее квартале. Существует ли он на самом деле или она его выдумала, чтобы никто из парней к ней не приставал?

— Спасибо. — Покраснел я или нет? Спрятал нож в карман и добавил: — Вы мне сегодня вечером понадобитесь.

— Ладно, — вздохнул Арман. — Отплатишь тем же, когда мы с Камиллой пойдем вдвоем купаться ночью.

— Да не вопрос.

Камилла была самой красивой девочкой в лагере.

Мне оставалось смирно дожидаться вечера. Сомнения Армана и опасения Мади меня не охладили.

Встреча с отцом станет самым прекрасным подарком на день рождения.

Все шло гладко. Даже слишком гладко. Это было странно. Как будто ангел-хранитель внезапно решил подтолкнуть меня к новой судьбе.

Пятница, 18 августа 2000, 9:41

Улица Пивуан, остров Морнезе

Ошарашенный Симон пытался переварить новую информацию.

Сын Жана Реми совсем скоро, через сутки, должен вступить во владение пресловутым куском острова, участком, который подделали на плане землепользования. Расследование принимало новый оборот. Совпадений с избытком, пусть даже он пока не понимал, как связаны все эти события.

Бардон улыбался, явно довольный.

— А сын в курсе? — спросил Симон.

— Всё, мальчик мой, — проворчал нотариус. — Думаю, я сказал достаточно. Мое дело — защищать интересы клиентов.

— Так сын в курсе? — повторил Симон.

— Наверное.

— А где он живет?

— До свидания, малыш. Ты, похоже, из упрямых. Так что желаю удачи, она тебе пригодится. Помни, моя контора — единственное надежно защищенное место на острове, единственное, где не пахнет гнилью. И вот тебе доказательство — это единственный дом на Морнезе, у которого ставни не красные!

И правда… Раньше Симон этого не замечал. Ставни всех других домов на улочке были выкрашены в ярко-красный цвет, как и у большей части домов на всем острове. Красный великолепно контрастировал с зелеными, синими и желтыми оттенками цветочных ящиков на подоконниках. И только у конторы закрытые ставни были белые.

Нотариус захлопнул дверь.

Симон узнал достаточно. Запомнил имена. Найти всех этих людей будет не так уж и трудно, а нотариус все равно больше ничего не расскажет.

Он не спеша катил к мэрии, чувствуя, как в душе нарастает уверенность. Он был прав. Прав во всем от начала до конца.