Выглядели мои потуги, как минимум, смешно. Ибо грацией гусеницы я не обладала, а другим способом выбраться из положения «зажата со всех сторон», в принципе, невозможно.

Короче, я ерзала и так, и эдак. Доерзалась до того, что все-таки разбудила феникса.

Фауст пошевелился, что-то недовольно буркнул и резво перевернулся на бок, оказавшись со мной нос к носу и еще сильнее прижав меня к стенке.

— Фауст, ты меня раздавишь… — пропищала сдавленно я, пытаясь хоть как-то отстраниться от крепкого мужского тела. Но мужское тело — оно на то и крепкое, что сдвинуть его практически нереально.

— Ммм? — промычал блондин и распахнул сонные глазки.

Неет, все-таки они не такие, как у Фрайо. У Фенечки глаза ярко-синие, а у Фауста на пару тонов темнее, как вечернее предгрозовое небо. Но серебристые всполохи все те же, ласково мерцают даже в ярком солнечном суете.

Черт, и о чем я только думаю в такой ситуации? Мне же выбираться надо.

— Я встать хочу, — опять пропищала я, не в силах вернуть голосу нормальное звучание, ибо легкие совсем сдавило.

— Ну так вставай, — ответил Фауст и опять закрыл глаза.

— Так выпусти. Или прикажешь через тебя перелезать?

Блондин недовольно покряхтел — мол, не дают поспать с утра пораньше — и совершенно невозмутимым тоном выдал:

— Лезь.

Нет, ну нормальный вообще? Что за шутки? Я тут задыхаюсь, понимаешь ли, а он свой зад от постели оторвать не может. Гррр!

Ладно. Врагу не сдается наш гордый Варяг! Я ведь предупреждала, что скромность — это не про меня? Предупреждала. Вот пусть теперь пеняет на себя.

Короче, я полезла. Сначала перекинула через Фауста руку, потом ногу. Он не отреагировал… Потом поднатужилась и перенесла вес тела, и тут что-то хрустнуло. В первое мгновение перепугалась — вдруг блондину что сломала. Но когда мы с фениксом кубарем полетели вниз, поняла — это лавка! А еще почувствовала себя настоящим экстрасенсом, ибо мои недавние опасения насчет хлипкости сиденья подтвердились, и хруст этот было не что иное, как сложившиеся ножки.

Короче, мы с Фаустом скатились на пол. Сначала он. Следом я. И когда на этом самом полу очутились, оказалось, что находимся мы в весьма недвусмысленной позе. Он снизу, лежа на спине, я сверху, сидя на нем. Если мне не изменяет память, в величайшем труде всех времен и народов под кодовым названием «камасутра» эта поза называется «наездница». А если учесть еще тот факт, что со вчерашнего вечера одежды на мне не прибавилось (считай, одета я в одну рубашку и трусики, которые-то и трусиками с натягом можно назвать), то ситуация очень даже щекотливая выходит…

От осознания всей глубины «подставы» у меня случился кратковременный ступор, а у феникса… Эммм, он проснулся. Теперь уже окончательно. И обалдело хлопал округлившимися глазами.

Н-да, худшей ситуации и придумать нельзя. Хотя нет — можно! Худшее случилось сразу же — в кухню вошла зевающая Стаська.

— Доброе утр… — запнулась ошарашенная сестричка, узрев меня верхом на Фаусте, и, всплеснув руками, молниеносно выдала: — Нет, ну совсем обнаглели! Что, больше уединиться негде? Это, между прочим, кухня — место общественного пользования.

Моя челюсть от сего заявления медленно поехала вниз. Фауст же среагировал быстрее. Резко пихнул меня в бок, сбрасывая с себя, и вскочил на ноги.

— А поаккуратнее нельзя? — зашипела на него я, потому как пол, куда меня скинули, был отнюдь не мягким, да еще и шершавым. Как итог, я ушибла локоть и ободрала ладошку. Гррр!

— Вот на хрена ты меня вчера лечил, если сегодня опять калечить собрался?

— Калечить? — непонимающе сдвинул брови Фауст.

— Так это у вас такое лечееение было, — одновременно с ним многозначно протянула Стаська. — Ну, понятно, понятно.

И чего ей там, интересно, понятно? Вот ведь, пошлячка мелкая! Всыпать бы ей хорошенько.

— Стасечка, — обманчиво ласково начала я. — Ты бы лучше поинтересовалась, как я вас вчера в лесу всю ночь ждала, как от сидов убегала и ногу ломала!

— Ты ногу сломала? — теперь уже по-настоящему испугалась сестричка.

— Вывихнула, — буркнула в ответ и таки поднялась с пола. Причем сделала это самостоятельно. Белобрысый даже и не подумал помочь, несмотря на больную ногу и на то, что валяюсь я тут по его вине!

— Сильно болит? — поглядев на ковыляющую меня, все же спросил Фауст. Надо же, остатки совести проснулись.

— Уже меньше, чем вчера, — все же нашла в себе силы ответить спокойно, а так хотелось поязвить… Ух!

— Хорошо, — ответил Фауст и вдруг неожиданно зашипел. Как оказалось, запутался в собственных волосах и чуть их не выдрал.

Ох, а я бы с удовольствием ему патлы повыдергивала, тем более что привести их в порядок у него все равно не получалось. И хрен я ему помогу, пусть даже не просит. Нечего было космы до попы отращивать!

— Хочешь, расчешу? — тут же подорвалась сестричка, разрушив мой крамольный план мести.

— Если ты найдешь мне расческу, я сам расчешу.

И что, вы думаете, сделала эта предательница? Юркнула в комнату и спустя две секунды вернулась с гребешком в руках.

— Стась, а одежды моего размера там случайно не завалялось? — спросила я с надеждой. Все же шастать в Фаустовой рубахе не совсем прилично, хоть я уже и привыкла. Да и он, похоже, привык — читай, не обращал на это никакого внимания. Даже обидно… Такие ноги зря пропадают!

— Не-а, — мотнула головой сестренка и с гребешком в руках двинулась на мужчину.

Однако Фауст, в отличие от близнеца, в парикмахерскую играть не захотел. Вырвал орудие пыток из рук сестренки и принялся самостоятельно распутывать блондинистую гриву.

Ой-ой-ой, какие мы недотроги…

Стаська надулась и, обреченно вздохнув, уселась на табурет — единственное сиденье во всем помещении, так как лавку мы благополучно сломали.

— А завтрак будет? — устав горевать по фениксовым волосам, переключилась к более насущным проблемам сестричка.

— Будет! Сходи, поймай в лесу, — буркнул мужчина, явно чем-то недовольный. Кажется, не выспался. Дальше последовало очередное «ай» и шипение, а гребень со сломанным зубцом полетел в противоположный конец кухни. Хорошо еще, что брани не последовало, а то ругательства у феникса специфические, мало ли чего сказанет в порыве бешенства.

— Предлагали же помочь… — укоризненно протянула сестричка и на манер самого блондина закатила глаза к потолку.

— Сам справлюсь, — вновь огрызнулся Фауст и пошел искать выброшенный гребень.

— Ты чего психованный такой? — Тут уже я не выдержала и решила поставить мужика на место. — Не с той ноги встал?

— Если ты помнишь, я вообще очень неудачно «встал», — рыкнул феникс, напомнив мне про наше совместное «вставание».