— Да, мне доложили, — невозмутимо ответил шеф.

— И что вы по этому поводу предпримете?

— Завтра все отчеты о последнем прорыве и всех спонтанных, случившихся за последнее время, будут направлены наверх, в аналитический отдел, и начнется расследование. Жаль, что одну из команд из-за травм придется отстранить, но я уверен, они быстро поправятся и вернутся в строй.

— Вас что, не волнует, какой опасности мы подвергаем себя каждый день, рискуя своими жизнями?!

— Раш… — начала я.

— Сегодня на задании пострадали все три команды! Двойной прорыв! И вы соизволили подать отчеты наверх!

— Сонха, — резко начал шеф, — что ты от меня хочешь? Не было никаких признаков, говорящих о кардинальном изменении ситуации. Теперь мы будем искать пути выхода. Что, по-твоему, нужно еще сделать? Если тебя так пугает риск — увольняйся!

Я положила ладонь на руку напарника и начала легонько поглаживать, пытаясь успокоить.

— Твоя профессия — это только твой выбор. И об опасности ты знал с самого начала.

— Тогда набирайте ряды Дозора! Скоро у вас не хватит людей, чтобы сдерживать прорывы. А насчет увольнения я подумаю.

Взяв меня за руку, Сонха потащил на выход.

— Что ты делаешь? — осторожно поинтересовалась я у злого чадара.

— Тебе нужно отдыхать, так что я везу тебя домой.

Внимательно посмотрев на Раша, я поняла, что спорить бесполезно. Да и отдохнуть действительно не помешает, и не только. Интересно, что скажет Ника по поводу последних событий?

После этого случая я чувствовала себя подавленной. Беспокоилась не только за коллег и Раша, но и за родителей. И ведь не посоветуешь уехать в другой город! Где теперь безопасно, оставалось только гадать.

Через несколько дней после последнего задания случился новый, вполне обычный, прорыв. Ничего особенного или примечательного, и тем не менее ощущение неправильности происходящего не отпускало.

Пострадавшей команде выдали премию, нам — благодарность и новую степень мастерства, что означало повышение. Но эти блага меня не шибко радовали. Возможно, причина в том, что есть вероятность однажды отправиться на работу и больше не вернуться.

* * *

Но, видно, мне было суждено пережить не одно испытание. Через несколько дней после прорыва у половины хранителей начались учения. К нам присоединились и кое-кто из отделов, те, которые планировали в будущем пойти на повышение.

И вот летним погожим деньком мы оказались на природе.

Небольшая зеленая долина в окружении многовековых туй радовала глаз. Тут и там виднелись желтоватые пятна утоптанного грунта — обустроенные тренировочные площадки, которые сейчас были заняты парами, работающими в спаррингах.

Разбившись на команды, мы начали тренировку. На сей раз вампир оказывал мне знаки внимания. Лутак смотрел на это снисходительно, Раш — саркастически. А я… я не могла поверить, что заставила его симпатии измениться.

И наблюдая, как он сейчас сражается, гибкий и красивый, испытывала эстетическое удовольствие.

— Он хочет с твоей помощью получить повышение, — раздался за моей спиной голос Лутака.

Друг, обойдя поваленное дерево, сел рядом со мной.

— Что? Почему ты так решил?

— Потому что слышал его разговор с одним из друзей.

Я почувствовала… отвращение. И все-таки…

— Как это может быть правдой? Я не занимаю высоких должностей…

— Ты — одна из лучших сотрудников Дозора. У тебя есть влияние, о котором ты и не догадываешься, не говоря уже о том, чтобы его использовать.

Я молчала в неверии. В то же время чувствовала себя слишком подавленной и никак не могла осознать услышанное. Неужели мужчина может испытывать ко мне чувства только из-за корысти? Неужели так сложно полюбить такую, как я? Я что, кривая, косая или со мной психологически что-то не так?

Мое мысленное самоуничижение прервала победа вампира и появление на тренировочной площадке Раша. Крупный сильный мужчина с хорошо развитым телом и мужественным лицом, он был не столь красив, как противник, с которым предстояло схлестнуться. Но более чистый душой, даже, можно сказать, благородный и, как ни странно, способный на верность. Да, Раш совсем другой. Я совершенно ясно это видела сейчас, когда они вот так стояли друг против друга.

А потом был спарринг, который я даже не успела оценить, так быстро он закончился. О да, две минуты — и вампир распластался на земле.

Коварные планы вампира, конечно, заставили меня почувствовать разочарование и огорчение, но судьбу наших так толком и не начавшихся отношений решило его поражение. Он слаб. Работая хранителем в Дозоре, будучи сильной женщиной, я не могла быть с таким мужчиной.

Мой любимый должен быть сильнее меня как морально, так и физически, с вампиром же это невозможно. Он мне не подходит. Мои губы скривила неприятная усмешка, разочарование, что я испытывала минуту назад, прошло. Осталось только сожаление о своем одиночестве.

— Риса?

Посмотрела на Лутака.

— Я тебя расстроил?

— Нет, — улыбнулась я. — Все хорошо. И на этот раз ты полностью прав.

— Риса… — рассеянно произнес друг, но я, чуть улыбаясь, уже направлялась на тренировку с… вампиром. Пора показать, какие преимущества дает хорошее питание и спорт. У него не было даже шанса.

Вечером, когда мы уже обустроились с ночевкой на месте стоянки, я сидела у костра и смотрела на огонь.

— Не расскажешь мне, почему так обошлась со своим кавалером? — поинтересовался Раш, появившись непонятно откуда. Он присел напротив меня по другую сторону костра.

Я смотрела на него и улыбалась, не в силах рассказать. Ведь сейчас начнется: «Я тебя предупреждал, что это блажь», «Я же говорил, что он тебя не интересует…»

— Он мне разонравился, — с трудом выдавила из себя и перевела взгляд на костер.

— Это не повод ломать ему ребра.

Вспомнив, что у вампира были за планы, я сказала:

— Повод!

Раш мгновенно посерьезнел.

— И чего я не знаю?

Я не ответила.

— Не скажешь — вытрясу правду из твоего дружка-севара.

— Раш! Не лезь, куда не просят.

— Я жду, — опасно блеснул глазами напарник.

Посверлив его пару минут взглядом, я сдалась и рассказала о планах вампира подняться по служебной лестнице.

— Завтра надо сломать остальные ребра и те, что успели срастись, — заключил напарник.

— Для тебя это не повод ломать ему ребра, — передразнила я напарника.

— А кто сказал, что я сделаю это из-за тебя? Может, мне просто захочется?