Из всех дел, намеченных на пребывание в Ицудо, им с Ацухимэ оставалось лишь посетить постоялый двор, чтобы помыться горячей водой в деревянных бочках-банях, ну а затем заглянуть в продуктовую лавку и купить кое-что в дорогу. Нежданно-негаданно оказалось, что они могут скупить при желании все продукты в лавке, а то и выкупить у хозяина саму лавку.

— Теперь мы с тобой богачи! — Артем пнул ногой стоявший у ног короб, в котором лежал заветный мешочек. Внутрь мешочка они пока не заглядывали, но не приходилось сомневаться, что их ждут сплошные приятные открытия. Хотя бы просто потому, что дареному коню в зубы не смотрят.

«На то, чтобы создать что-то хорошее, допустим Академию наук, нужно потратить годы, — вот о чем вдруг подумал Артем. — Зато дурное и криминальное вырастает в два счета, дунуть-плюнуть не успеешь. Отчего так?»

— Это хорошо, — сказала Ацухимэ, имея в виду привалившее богатство. — У нас теперь будет больше доводов в предстоящем разговоре.

— Может, лучше прогуляем денежки красиво, а? — игриво подмигнул ей Артем. — Снимем самый роскошный постоялый двор в городе Ицудо. Закажем лучшее сакэ в провинции. Столы будут ломиться от рисовых колобков и прочей вкуснятины. Самые красивые девушки провинции станут подавать нам еду и плясать перед нами до самого утра. Безостановочно перед нами будут выступать циркачи и акробаты, музыканты и шуты.

Понятное дело, Артем шутил, но Ацухимэ не была настроена воспринимать шутки, когда дело касалось родины.

— Мы не возьмем себе ничего, — суровым учительским тоном произнесла она. — И больше об этом не заговаривай...

Гору Фудзи вдали плащом

зеленым укрыла молодая листва.

Бусон

Путь от Ицудо в Долину Дымов Артем отыскал без труда. Как говорится, помнят ноги-то!

Конечно, яма-буси могло в Долине уже не быть. Давно их там могло уже не быть. Они могли покинуть долину сразу после исчезновения Артема. Они могли уйти искать помощи у других кланов яма-буси. Многие из них могли погибнуть во время неудачного покушения на Нобунага, если это, конечно, их рук было дело. Все что угодно могло случиться. Например, нельзя было исключать и такой вариант: яма-буси обитают, как и обитали, в долине, да только возвращению блудного Ямамото рады не будут. Причем настолько не будут, что уничтожат его, даже не дав рта раскрыть. Ведь неизвестно, что они там думают по поводу его исчезновения. Догадались ли по следам в лесу или путем дедуктивных умопостроений, что его тогда похитили разбойники, или полагают, что он подло сбежал, презренный предатель и трус? Они могут изничтожить его без всяческих бесед и расспросов уже только за то, что он привел с собой совсем постороннего человека к тайне из тайн всех кланов яма-буси — к Долине Дымов, где укрывался их легендарный Основатель и Учитель Энно Одзуну, куда сами яма-буси приходили лишь тогда, когда мрачные-премрачные тучи сгущались над их головами. Артем нехотя в душе признавал за яма-буси такую правоту — убить его сразу. Верить, что они поступят так безрассудно, даже не поддавшись на уговоры простого человеческого любопытства, не пожелав узнать, на что рассчитывал этот высокий беловолосый негодяй, возвращаясь. И даже не один, а в придачу с какой-то девкой!

Словом, гадать, что будет, можно было до бесконечности, и все равно не угадаешь. Только жизнь, как оно обычно и бывает, могла расставить все по своим местам.

Артем использовал все способы и приемы, чтобы отговорить Ацухимэ идти с ним в Долину Дымов. Он убеждал, он взывал к богам и к благоразумию, он пугал ее, нет, не страхом смерти (Артем сразу сообразил, что это с ней не пройдет, как и с большинством японцев), он пугал ее возможностью потери девичьей чести, из-за чего она потеряет возможность служить домоправительницей у какого-нибудь сегуна. Убеждать ее он начал задолго до прихода в Ицудо, продолжил в Ицудо и теперь продолжал в лесу. И все бесполезно. Ацухимэ ни в какую не соглашалась не идти к яма-буси.

С некоторого момента Артем стал прокручивать в голове такой план: оставить ее где-нибудь на постоялом дворе, пришпилив к стене кинжалом записку, в которой написать, так мол и так, вернусь с победой, жди в таверне, ну а если не вернусь через два дня или не пришлю верного человека с приветом от Алтёма — значит, все провалилось и нет меня в живых.

Но, видимо, что-то такое сестра самурая почувствовала, потому что вдруг предупредила его на одном из привалов:

— Вздумаешь обмануть меня, станешь моим личным врагом. А сама я пойду прямо в замок убивать Нобунага.

«И ведь пойдет убивать сама и прямо в замок», — нисколько не сомневался Артем.

Словом, пришлось взять ее с собой. И оттого муторно было на сердце. Он даже шел медленней, чем мог бы, то и дело останавливался, делая вид, что забыл, куда идти дальше, и высматривает ориентиры. Разумом Артем, ясно дело, понимал, что оттягивай, не оттягивай, ничего это не даст и не изменит. Но разум одно, а сердце — совсем другое. Давящее ощущение в затылке появилось возле ручья, где, помнится, когда-то (кажется, давным-давно, а не какой-то месяц с небольшим назад) они с Омицу по дороге в город останавливались попить воды и ополоснуть лица.

Конечно, это могло быть всего лишь плодом самовнушения. Внушал себе Артем, что на подступах к долине его могут подхватить, внушал... ну и появилось ощущение чужого взгляда. А разок даже примерещилось, будто что-то промелькнуло между валунами на пригорке.

Делиться подозрениями и тревогами с Ацухимэ он не стал. А что это даст? Чем облегчит уготованную им участь?

На этих лесных тропах их затея с яма-буси вдруг стала казаться Артему чрезмерно авантюрной, рискованной, непросчитанной. Если быть строгим в определениях — это была не их, а его, Артема, затея, потому что именно он предложил этот план, именно его знакомыми были яма-буси, именно он настоял на походе в Долину Дымов. «А ведь это в тебе, парень, говорит самый обыкновенный страх, — признался себе Артем. — Не хочется погибать по-глупому, так ничего путного и не совершив. Тем более погибать вместе с женщиной, рядом с которой хочется быть живым, а не мертвым».

Между прочим, о женщинах. Есть еще одна проблемка, о которой, может, неприлично вспоминать, когда речь идет о сохранении собственных жизней и когда на кону стоит спасение родины (единственной и исконной — для Ацухимэ — и приемной родины для него, Артема). Но проблемка имеется, и она может вырасти в Проблему или по крайней мере неслабо осложнить жизнь. Женщина по имени Омицу. С которой у Артема случился мимолетный лесной роман. Как отнесется она к появлению вместе с Артемом красотки самурайского роду-племени? Сама Омицу с прямолинейностью простой женщины, которая всю свою недлинную жизнь провела в лесу, заявляла, что ей от Артема нужен только ребенок. Да вот только заявлять они могут, что угодно... М-да, пытаться просчитать женщину бесполезно, однако же следует быть готовым ко всему...

— Ну вот, можно сказать, пришли. — Оглядевшись в очередной раз, Артем скинул с плеч короб. — Где-то в этих краях. Точнее не помню. Видишь, эти вздымающиеся прямо перед тобой горы? За ними и находится та самая долина. Эти густые заросли кустов, что прямо перед тобой, так и тянутся вдоль подножия скал вокруг всей долины. Где-то в кустах прячется расщелина, через которую единственно и можно попасть внутрь долины. В том-то и достоинство этого тайного места, что вход в нее нелегко отыскать. Даже тем, кто там уже побывал. Поотирайся я тут подольше, наверное, вывел бы прямо к нужной точке. А так... Что могу, то могу.