нужен, я вам его гарантирую. Мои ребята следом за могильщиками идут.

— Не сообщали по рации, знакомых среди гостей нет?

— Как же! Иуда там из рыбоохраны! Шорохов!

— А Выдрин не замечен?

— Выдрина я в больницу к Игралиеву сам с вечера отправил. Послал его ключи от сейфа взять у больного. Выдрин завтра в райотделе должен появиться.

— Не знаю, не знаю, — сомневался я. — Прошлый раз без Выдрина не обошлось. Его Аркадий и узнал, а Шорохова только по приметам после установили. Прихрамывает он?

— Хромает, гад! — ругнулся Матков. — Его из-за этого служить не взяли. Так он, зараза, в милицию мылился.

— А как же в рыбоохрану проскочил? — удивился Дынин, всё время внимательно прислушивавшийся к нашему разговору.

— Это следует у Джамахова спросить, — со значением ответил Матков, — у начальника рыбоохраны. Только он отбрешется. Покажет приказ, где тот у него или дворником числится, или давно уволен. Он, шельма, тасует инспекторов, как колоду карт катала!

Автомобиль сбавил скорость, свернул с просёлка и покатился вниз под уклон. Перед нами в лунном свете блестела река.

— Вот и приехали, — объявил шофёр, а Матков, не дожидаясь полной остановки, лихо спрыгнул с сиденья, открыв дверцу.

Две тёмные фигуры вмиг появились рядом с ним.

— Есть сообщения от наших? — спросил Матков.

— Регулярно на связь выходят, товарищ капитан!

— Как у них?

— Неизвестные протащили груз до засеки. Направляются к кладбищу.

— Данила Павлович, — повернулся Матков ко мне, — всё идет по плану. Во время мы вписываемся. Катер готов.

— Вот и прекрасно.

— Пошли! — скомандовал Матков и побежал к зарослям кустарника.

Приглядевшись, я различил силуэт небольшого катера, искусно замаскированного в береговых зарослях. Как только мы перебрались на шаткую палубу, катер ожил мелкой дрожью заработавшего движка и, резво развернувшись, заспешил через реку к темневшему вдалеке острову.

— Да тут всего-ничего! — удивился я.

— Мы машиной основной путь отмахали, — объяснил Матков, — наш Семёныч все дороги в районе наизусть знает.

Он дружески похлопал шофёра по плечу.

— Глаза завяжи, доставит, куда прикажете, — Матков придвинулся к рулевому: — Иван Васильевич, выруливай на косу, там до кладбища два шага и выбираться сподручней, особенно не вымокнем.

Катер проглотил расстояние до острова, как крокодил сладкую добычу и замер на мелководье. Мы выпрыгнули в воду, выбрались друг за другом на песок, и глазам предстало кладбище, ярко освещённое лунным светом.

Матков, не давая загрустить, ретиво расставил людей, сам вместе со мной и Дыниным пристроился за громадиной памятного мне креста. Дынин с любопытством разглядывал окрестности.

— Илья Артурович, вы бы особенно не шевелились. Кто знает, что у них на уме? — прошептал Матков.

— За твоей спиной, Сашок, как за каменной стеной, — отшутился я. — Но мне кажется, до стрельбы не дойдёт.

— Как знать? — настороженно вглядываясь в стену деревьев, обрамлявшую кладбище, Матков набычил голову. — Со страху да от неожиданности всего ожидать можно.

Как ни подготовлены мы были к ожидаемому зрелищу, зловещей выглядела эта странная процессия, появившаяся на опушке перед могилами. Их было пятеро. Четверо несли значительных размеров ящик, больше похожий на гроб, пятый шёл впереди с сильно коптящим факелом. Он заметно хромал, припадая на левую ногу.

— Вот он, урод! — процедил сквозь зубы Матков, не сдерживаясь. — Шорох, его ни с кем не спутаешь. Парадом командует, зараза продажная!

— «Пусть на помост высокий положат трупы на виду у всех; и я скажу незнающему свету, как всё произошло», — некстати с выражением продекламировал Илья.

— Что бубнишь? — обернулся я к Дынину.

— Шекспир, — торжественно пояснил тот, не отрывая глаз от могильщиков.

— Сейчас они у меня расскажут, что закапывать собирались, — зло всматривался в каждого из несущих ящик Матков. — Больше знакомых вроде не наблюдается.

— Нет Выдрина? — спросил я.

— Он, если и был бы, ящик не тащил, — сплюнул Матков. — Не снизошёл бы.

А четверо между тем прошествовали за факельщиком мимо нас шагах в тридцати. Бережно обходя могильные плиты и кресты, они выбрались на свободное пространство и опустили ношу на землю.

— Коля, давай за лопатами с Витьком! — донеслась до нас команда хромца, воткнувшего факел рядом с собой. — Отдыхай, братва.

Он уселся на ящик. Братва опустилась в траву, а двое, отделившись от компании, побрели к деревьям. Оставшиеся закурили, тяжело переводя дыхание. Нелегко досталась им ночная прогулка, не было сил перекинуться словом. Как только двое доковыляли до деревьев и скрылись в зарослях, дикий свист пронзил уши. Свистел, засунув два пальца в рот, Матков. Не переводя духа, он выстрелил в воздух и тут же заорал, мешая приказания с матом:

— Милиция! Всем лежать!

Я не успел подняться на ноги, а всё уже было кончено. Матков стоял с пистолетом, упёршись ногой в распластавшегося перед ним хромца, два других курильщика жались в землю носами рядом. Из кустов волокли остальных.

— Давай всех отсюда! — скомандовал Матков. — Грузите их на катер! Семёныч, обыскать не забудь!

— Будет сделано, товарищ капитан! — отчеканил шофёр. — А с этим что?

Он кивнул на недвижного под ногой Маткова человека.

— А с этим мы побеседуем, — со злой лаской проговорил Матков. — Знакомы мы с инспектором Шороховым. Можно сказать, старые дружбаны. Так, Корней?

Человек под его ногой отвечать не собирался.

— Пусть очухается сначала. — Матков огляделся по сторонам. — Семёныч, веди бедолаг. И пришли ко мне наших ребятишек.

Капитан обошёл ящик кругом, внимательно осматривая:

— Ну, Шорох, объясни, что в ящике?

Человек, поднявшийся с земли на четвереньки, утёрся рукавом, прогнусавил:

— Не ящик это. Гроб.

— Что мелешь-то? — опешил Матков.

— А чё мне врать? Гроб как есть. А в нём мертвяки.

— Данила Павлович?.. — повернулся ко мне Матков.

— Илья! Ну-ка, глянь.

Дынин осторожно подошёл к ящику. Попытался приподнять крышку.

— Топор нужен, — отказался от тщетных попыток он, — или лом.

Шорохов поднялся, припадая на ногу, приковылял к ящику, достал из-за голенища кирзового сапога нож с длинным лезвием подцепил конец крышки. Раздался режущий уши скрежет. Он зашёл с другого угла, и снова заскрежетали отдираемые изнутри гвозди. У Маткова в руках блеснул фонарик, яркий луч которого он направил внутрь ящика. Вместе с Дыниным они наклонились над ним и отшатнулись.

— Данила, посмотри! — повернул ко мне бледное лицо Илья.

Я заглянул внутрь ящика. Внизу покоились тела красивой молодой женщины и прижавшегося к ней новорождённого.

Казённые хлопоты

Валентина взяли под утро, повязав вместе с Леонидом, Матвеичем и другими. Не хватало лишь Рудольфа. Он так и не ночевал на рыбнице.

Закрыли всех разом в поварской, согнав в один тёмный угол; за дверьми начался повальный обыск.

Присматривал за ними молоденький шустрый лейтенантик. Матвеич попытался было завязать с ним разговор,