– Лейка, а это что?

Она сразу прошла в комнату к Забаве, где оставила свой ноутбук. Его не было.

– Ни фига себе! Ноут исчез, а я за него пятьдесят тысяч выложила! – вопила Андре.

Авраашкиного лаптопа тоже не наблюдалось.

– И как это понимать?! Хорошо хоть картины на месте! – орала Надин, пересчитывая свои нетленки.

– Да кому они нужны… – начала было Анька, но прикусила язычок.

– Девчонки, лучше скажите, как это всё убирать?

Я бессильно опустилась в кресло, предварительно вернув его в вертикальное положение (оно валялось вверх колёсиками).

– Лейка, ты кому-нибудь оставляла ключи? – спросила Надька.

– Нет, конечно.

– Что-то пропало ещё, кроме ноутбуков?

– А у меня и брать-то нечего. Игрушки детские, что ли?

Я в недоумении перебирала версии, кому и зачем понадобилось так перелопачивать квартиру. Меня охватило чувство незащищённости. Ну ладно, в Надькиной мастерской после убийства ненашего Стаса было не по себе, но собственный дом казался крепостью. А выяснилось, что и в него могут вломиться. Может, это из-за файла, который мне прислал перед смертью Стас? Поэтому все компьютеры сломаны или пропали? Но зачем им этот непонятный файл? А может, дело в чем-то другом?

Чтобы подавить чувство страха, попробовала прибраться, но после нескольких наклонов подкатила тошнота, и я побежала в ванную. Токсикоз? В такси укачало? Или нервы? В ванной меня вырвало.

Склонится, но не сломится.

Бенгальская поговорка

Меня мутило, пошатываясь, я осторожно прошла через перевернутый вверх дном коридор в комнату к креслу. Девчонки сразу заподозрили неладное:

– Лейка, что с тобой? Ты только не переживай так из-за квартиры, мы поможем всё привести в порядок! – зачастила Анька. – Хрен с ним, с ноутом, новый куплю, ещё лучше. Да и тебе пора мебель обновить. Вытаскивай из всего плюсы!

– А ты случайно не беременна? – невпопад спросила Надька.

Я кивнула, борясь с очередным приступом тошноты.

– Так и думала, – сурово посмотрела Надька. – Видела в ванной вскрытую упаковку экспресс-теста. От Стаса, значит. И что? Неужели ты оставишь этого ребёнка? После всего, что случилось? С твоим-то здоровьем, с астмой, да с тремя детьми… Какой кошмар! – Подруга вытащила сигарету и обреченно закурила.

– Надь, тошнит. От дыма.

– А как меня тошнит! Ну ты даёшь, мать. Такое учудить…

Анька смотрела на меня с состраданием. Молча.

После душа я заварила в чайнике чай с мелиссой и мятой. Девчонки негромко переругивались: Анька советовала Надьке не лезть в мои дела, Надин тихонько, со смаком посылала Аньку по ряду адресов, параллельно доказывая, что мне нужно делать аборт.

– Не ссорьтесь, ребёнка я оставлю в любом случае. Я так решила, – мне не хотелось сейчас слышать ничего про прерывания беременности и жизненные сложности. – Лучше давайте подумаем, кто всё это мог сделать, – обвела я рукой разгром.

Надька стала строить версии насчёт взлома квартиры:

– Я думаю, всё из-за бабки с Паркинсоном, за которой ты ухаживала. Помнишь, её дочка отдала твой ключ? Говорила, что он завалился за диван, когда ты дежурила у Ады? Она и сделала дубликат, я уверена.

– Помню… Но зачем ей рыться в моей квартире?

– Увидела в окно, что мы уехали, вот и решила поискать серёжки.

– Ты думаешь, она искала те самые серёжки с рубинами?

– Ну да… – Надька искала утешение в этой смехотворной версии, чтобы отмести тревогу о том, что смерть Стаса и погром как-то связаны.

– Что за серёжки? Ничего не понимаю, – задумчиво-молчаливая Анька посмотрела на нас недоумевающее.

Я рассказала ей о подозрениях дочери адской бабки (Надьке-то успела пожаловаться давно, по горячим следам). Однако совсем другая мысль всё крутилась у меня в голове, и я наконец озвучила её:

– А зачем взяли ноутбуки? И самое странное: мой комп включали и раскурочили. В нём что-то искали! Чую, не в соседке дело. Здесь что-то посерьёзней.

Анька была на удивление молчалива. Очнулась она, только когда я предложила:

– Девчонки, может, милицию вызвать, а?

– Совсем спятила, Лейк! Давай лучше вызовем службу уборки квартир. Куда тебе, беременной, разбирать завалы? Я позвоню, и они всё сделают как было.

– Как было, невозможно, Ань. Я уберу сама.

Андре кивнула. И впервые стала помогать мыть, пылесосить, подметать осколки. Надолго её, конечно, не хватило, и она потихоньку выскользнула на лестницу покурить (от табачного дыма меня тут же начинало скручивать).

Мешки с мусором скапливались в прихожей, я взяла один, выставила за дверь. И сразу услышала Анькин голос этажом ниже:

– Храм, скажи, что это не ты! Ведь только ты знал, что мы уехали. Ты же мне слово давал, что никого не тронут! Поклянись, что разгром квартиры никак не связан с котом и запиской в мастерской!

«Кот в мастерской…» Я тихо осела на пол в коридоре, возле приоткрытой входной двери, вспоминая труп Мыша и записку рядом. Аньке мы ту самую записку не показывали. Холодок пополз по спине… Но тут я вспомнила, как сама всё рассказала Андре в спортбаре. С другой стороны, почему об этом знает Храм? И почему он должен клясться? В памяти всплыло, как Храм настойчиво интересовался, не передавал ли мне Стас диск или дискетку. Значит, всё-таки именно ему нужен загадочный файл…

Через пару минут входная дверь распахнулась. Андре схватила меня за руку.

– Лейк, тебе плохо? Говорила же, что надо вызвать профессиональный клининг, а не надрываться с тряпкой. И вообще, перестань собирать черепки. Сейчас поедем в «Ленту», и ты всё купишь новое, красивое…

– И я с вами! Я здесь не останусь! – заорала Надин из спальни.

Слава богу. Я бы без Надьки и не поехала.

В гипермаркете было немноголюдно – будни, жара. Хозяйственный шопинг не радовал Аньку и Надин, они зевали от вида кухонной утвари, пока я набивала в корзину бельё, тарелки, моющие средства. Вскоре подруги свинтили за колой, а я продолжала блуждать среди высоченных стеллажей, заставленных коробками. Огромными, тяжёлыми. Одна на другой, как камни Стоунхенджа.

Наверное, не так важно заметить, что опасность нависает над тобой, как важно, чтобы она не свалилась на голову. Не знаю уж, интуиция ли подсказала мне резко отступить в сторону, к тележке с уценённым мылом, или ангел-хранитель, но коричневая глыба рухнула с верха стеллажа прямо за моей спиной. И упала ровно на то место, где я была долю секунды назад. Из разорвавшегося картона высыпались пачки со стиральным порошком, а у меня из груди вырвался сдавленный вопль. Я подняла голову. Коробка стояла на самом краю? Или кто-то подтолкнул её? Никого вроде не видно. Но меня не покидало чувство, что за мной следят…