В голове шумело. Ноги тряслись. Я представила себя под упаковкой «Аиста» и поняла, что это не та смерть, которой умирают достойные леди. Тридцать штук по четыреста грамм – двенадцать килограммов. Конечно, не много, но, учитывая высоту стеллажей, достаточно, чтобы задуматься о жизни вечной.

Я всё ещё была в ступоре, когда подруги вернулись. Они быстро поняли, что к чему, хотя рассказывала я больше жестами, чем словами.

– Тяга к жёлтым ценникам спасла Лейку, – вздохнула Надин, оторвала мои руки от тележки с дешёвым мылом и покатила наш товар на кассу.

– Между прочим, по этим ценникам, со скидкой, часто хорошие вещи распродают! – От волнения у меня зуб на зуб не попадал.

– На сегодня достаточно. Тебе надо расслабиться. – Подруги потащили меня к кассе.

Дома мы забаррикадировали дверь – на всякий случай. И весь вечер смотрели добрые советские комедии, герои которых ничего не знали о харакири и тому подобных ужасах.

Выдуманная история имеет семь версий, правдивая – только одну.

Афганская пословица

Ночью вместо того, чтобы спать, я мучительно размышляла, кто бы мог защитить нас от свалившихся несчастий. Вспомнилась Надькина выставка. Тогда отец Стаса оставил мне визитку и предложил звонить, если будет необходимость… Вскочив с постели, я стала судорожно рыться в сумочке. Ага, нашла! Теперь можно и вздремнуть.

Утром, проснувшись, сразу же набрала номер сотового Мультивенко.

– Лия? Да, помню, конечно. Рад слышать. – Александр Владимирович с таким теплом откликнулся, что у меня мгновенно полегчало на сердце. – А как ваши подруги Надин и Андре?

Тут я не выдержала и выложила всё про то, как нас допрашивали в милиции. Хотелось рассказать и о ненашем Стасе, но пока промолчала. Ведь обещала подругам, что никому… Мультивенко резко сник, как только я заговорила о расследовании убийства. И я тоже смутилась.

– Знаете, Лия, у меня сейчас нет возможности для общения. Вы перезвоните мне завтра, встретимся, поговорим обо всём.

Я поспешила ответить:

– Конечно! До свидания.

И, уже положив трубку, пожалела, что не сказала ему про харакири в мастерской, про Мыша, про кинжал. Про то, что мне сейчас страшно. Самое главное, получается, опустила. И зачем же я звонила Мультивенко? Почему-то казалось, что ему можно довериться, что именно отец Стаса поможет распутать клубок необъяснимостей, в которых мы погрязли. Решила собраться с мыслями и при встрече выложить Александру Владимировичу всю правду.

Рассказала подругам про разговор. Обе в один голос заорали:

– Ни слова Мультивенко! Лейка, только попробуй! Болтай с ним только о своей беременности, а про остальное и не заикайся!

Сил на споры не было, но мне всё-таки хотелось честно и открыто поговорить с губернатором. Поэтому на следующий день я позвонила и предложила:

– Александр Владимирович, давайте встретимся в кафе «Три лилии»?

– Лия, если вы имеете в виду забегаловку рядом с площадью Восстания, то ни в коем случае. Ужасное заведение! Как там можно что-то есть? – Мультивенко рассмеялся. – Я не против поговорить, но позвольте вас пригласить в приличное место. Вы любите рыбную кухню?

– Да, я всё люблю, и рыбу тоже.

– Тогда встречаемся в три часа дня в ресторане «Тритон» на набережной Фонтанки, шестьдесят семь? У нас будет около часа.

– Спасибо. До встречи!

Нацепив впопыхах первое, что попалось под руку, я помчалась в сторону Сенной. От волнения разболелась голова и подкашивались ноги. По дороге я представляла, что и в каких выражениях сказала бы мне Надин, узнав, что я решила расколоться об убийстве ненашего Стаса.

Швейцар открыл двери в царство океана: на потолке – сцены подводного мира, под ногами прозрачный пол с аквариумом, по гранитным колоннам сбегает вода. Аквариумы с экзотическими обитателями, обилие зеркал и мрамора. Увидев Мультивенко, я почему-то сразу успокоилась и поняла, что всё делаю правильно.

Отец Стаса встал из-за стола, подождал, пока я сяду, открыл меню.

– Лия, рекомендую вам суп «Буйабес». Его готовят из различных видов рыб, голубых и зелёных мидий, лобстера и креветок, сваренных на густом бульоне с шафраном и специями. Или как вам, например, нежное мясо из клешни омара и блинчик, фаршированный камчатскими крабами?

– На ваш вкус, – растерялась я, совершенно не представляя, о каких блюдах речь и насколько это вкусно.

Меня переполняло радостное волнение, очень хотелось поговорить с дедушкой будущего малыша. Рассказать ему про нас со Стасом, поведать о моих тревогах. Александр Владимирович казался таким внимательным и заботливым, а именно этого сейчас мне и не хватало.

– Я весь – внимание. Слушаю вас, Лия, – ободрил улыбкой губернатор.

Собираясь с мыслями и настраиваясь на беседу, я сначала пролепетала что-то про обыденные заботы. Про то, как Авраам поступил в институт. Про отдых детей у бабушки.

– А что ж вы про себя-то ни слова? – Мягкая, немного ироничная интонация, с которой говорил губернатор, напомнила мне Стаса.

Я засмеялась и поняла, что про себя мне рассказывать нечего, кроме последних событий. То ли от успокаивающего вида воды, то ли от общего ощущения комфорта я наконец расслабилась и приступила к главному, зачем и вызывала Мультивенко-старшего.

– Александр Владимирович, мне нужно рассказать вам о некоторых событиях, очень важных. Но, умоляю, пусть то, что вы услышите, никак не повредит моим подругам. Они ни в чём не виноваты! Правда, ни в чём!

– Лия, вы можете мне полностью доверять. Я ничего не сделаю во вред вам, Надин или Андре.

Знаком руки Мультивенко дал понять официанту, чтобы тот не нависал над столиком. И официант испарился.

Я выдохнула и приступила к подробному рассказу, начиная с той самой минуты, когда впервые увидела Стаса у ларька «Роспечать». Взахлёб, словно боясь упустить что-то важное, поведала о своём свидании с Мультивенко-младшим, о том, что мы провели вместе ночь. И о том, как узнала о беременности. И как тяжело переживала события последних недель. И продолжаю переживать, потому что…

Тут я хотела в деталях выложить всё об убийстве ненашего Стаса и кота Мыша, но не успела. Как не успела попробовать и злополучный суп «балбес» с пряностями. Слушая мою сбивчивую, но правдивую до мелочей историю, Мультивенко смотрел на меня сначала с изумлением, потом с негодованием, и наконец презрение проявилось в его глазах:

– Остановитесь! – воскликнул он. – Я больше не намерен ничего слушать. У вас очень богатая фантазия.

– Фантазия? – Я ошарашенно посмотрела на Александра Владимировича.

– Не верю ни одному слову! Лия, ну что вы такое говорите? Вам не стыдно?

– А почему же мне должно быть стыдно? – сердце упало. – Неужели, вы думаете, что я обманываю?