Я перевернул листок.

О! Тут еще есть!

«Постскриптум. Я точно знаю, что внутри меня паразит. Видимо, один из этих проклятых мелких червячков. Даже знаю, когда заразился: эта тварь добралась до меня, когда я осматривал и нес тело Джорджа.

Час назад я понял, что мне очень мешает свет. К сожалению, только заглушив реактор, я понял, что сделал ошибку — это убьет только людей, тварям не нужен кислород для развития — это стало ясно после того, как одна из них проникла в коридор палубы «Б» через зону, заполненную инертным газом, и свила там что-то вроде гнезда. Я сейчас включу все имеющиеся системы защиты и покончу с собой. Хочу умереть человеком, откачав из рубки воздух и запустив сюда холод космоса.

Простите меня, и, если вы это читаете, знайте — мой план по инерционному скольжению корабля в сторону ближайшей звезды не сработал. Если можете — уничтожьте «Клаусвитц» немедленно! Эта угроза не должна попасть на любую из планет!

Оманд и Дэниэл Вилланд. Это они виновны в гибели сотен людей, всего нашего экипажа. Они точно знали, что мы здесь ищем, и на что «оно» способно, они знали все изначально. И это они отдали приказ на отстрел всех эвакботов кроме нашего, офицерского. К нему доступ был только у меня и главного инженера.

Капитан 2 ранга, Дуглас Мак-Гвайр, «Клаусвитц».

Ого! Пожалуй, тут нужна Элен и док. Если я узнал массу всего из записки, то на диске должно быть еще больше подробной информации. И стоить она будет ого-го…

— ЭЙ! ЭЙ, ВЫ! ВЫ, В РУБКЕ «КЛАУСВИТЦА»! ПРИЕМ!

Я моментально ушел за ближайшее укрытие, оружие само прыгнуло в руки, и я уже почти пальнул туда, откуда раздался голос. Лишь в последнее мгновение допер, что это динамики, громкая связь, в смысле, которую за каким-то чертом кто-то включил!

— Я ЗНАЮ, ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ! ПОДОЙДИТЕ К ЗАПАСНОМУ ПУЛЬТУ В КАЮТЕ ИНЖЕНЕРА ПУЛАВСКИ! НАДО ПОГОВОРИТЬ!

Я вопросительно глянул на агентессу. Она тоже была на взводе, как и я.

Что касается моего так и не высказанного вопроса, то Элен просто пожала плечами. Мол, ответить-таки надо.

Интересно, это с нами пытается связаться кто-то, кто засел в одном из отсеков корабля, или…

Динамики, вообще-то, подключены к системе связи, но внутренней. Однако в записке что-то было про удаленное управление. Так может, говоривший вообще не на корабле находится?

Я быстро приблизился к Элен, и шепотом, боясь, что меня услышат, (хотя, как — мне ведь не зря предлагали идти в каюту инженера, так как здесь, видимо, поговорить не получится), спросил:

‒ И что делать будем?

‒ Ты пойдешь и поговоришь, а я продолжу тут возиться, — тоже шепотом ответила мне Элен. — Чертов капитан заблокировал и движок, и реактор, и вообще все, что можно! Пока что я добралась до управления системой жизнеобеспечения, и вырубила ее в тех отсеках, где точно нет людей — склады и прочее. Но это не решает проблему — энергии в накопителях осталось меньше десяти процентов. При текущем уровне потребления — этого хватит еще на двенадцать часов. С отключением всего лишнего — ну, на сутки.

— Короче, нам помощь не помешала бы… — проворчал я. — У меня тоже есть плохая новость. Эвакуационных ботов на корабле нет, они отстрелены по приказу извне в начале…м-м-м…всей этой ситуации. Видимо, чтобы никто из инфицированных паразитами не сбежал и не привлек лишнего внимания. Вот тут, — я протянул ей записку из сейфа и кристаллодиск, — детальная выгрузка всей информации с корабельных систем слежения и личных камер сотрудников, подтвержденная подписью капитана. Похоже, корабль не просто так нашел этих самых паразитов. Предлагаю просмотреть информацию вместе с доком и сделать дубликаты.

— Зачем? — не поняла Элен.

— Корпораты специально искали эту дрянь. Думаю, твое ведомство это очень заинтересует… А эта информация — бомба. С помощью этого диска ты точно можешь привлечь руководителя операции, или вообще всю корпорацию к ответственности. Готов поспорить, за подобное можно получить следующее звание, новую должность, ну и чего у вас там еще из плюшек полагается...

‒ Спасибо, конечно, но … — Элен подозрительно на меня уставилась, — ты вроде сотрудник корпорации, нет?

‒ Нет. Я наемник из ЧВК, при этом нас уже списали, как корм этим тварям. Если бы корпораты сами знали, с чем имеют дело, не стали бы действовать по штатной процедуре — мы бы так и остались в холодильниках, пока не кончилась бы энергия в накопителях корабля. Так что если все эти уроды отправятся на нары, я только рад буду.

‒ Окей. Давай вместе с Риком посмотрим все это, а теперь иди, мне нужно работать.

Я молча кивнул, и, забрав диск, развернулся, бросил быстрый взгляд на план отсеков, висящий рядом с дверью, двинулся к каюте главного инженера.

Туда добрался без приключений, вот только двери в его «апартаменты», как и все остальные в этом помещении, были обесточены. Ну, ничего, открыть их вручную, просто раздвинув створки, для меня не было проблемой. Едва только переступил порог, как в глаза бросился полностью рабочий, мигающий индикаторами резервный пульт управления. Как так? Вроде ж тут все обесточено…

Более того, к моему удивлению, пульт был полностью работоспособен, а на его экране горело окошко с уведомлением о входящем вызове от «неизвестного абонента», призывно мигала зеленым кнопка «Принять».

Я быстро огляделся, убедился, что меня тут никто не захочет убить или сожрать, не стал тянуть время, нажал на кнопку и рухнул в удобное крутящееся кресло.

Соединение установилось быстро, хотя мой собеседник предпочел не включать камеру, так что я не видел, с кем говорю.

‒ Доброго времени суток, уважаемый. Вы чертовски настойчиво хотели поговорить, — поприветствовал я собеседника, — слушаю вас.

‒ Думаю, день этот не слишком добрый. Здравствуйте, Фрэнк Колтон. Или лучше сказать, Джеймс Херланд?

Собеседник сделал паузу, давая возможность мне и удивиться, и осознать, что мое настоящее имя известно. Вот ведь…с кем же я говорю?

— То, что вы один — это прекрасно. Как раз с вами-то я и хотел побеседовать, и лучше без лишних свидетелей.

Прежде чем я успел задать наиболее интересующий меня вопрос, собеседник таки включил камеру, и на экране появилось изображение немолодого мужчины с волевыми чертами тонкого, аристократичного лица. Короткая бородка и тонкий шрам над левой бровью дополняли образ «сурового аристократа», а массивный платиновый перстень с выгравированной