– Ты притащил в замок девку? – закономерно спросил брат.

– Я не притаскивал.

– Рис тебя четвертует, – настаивал некромант. – Ты знаешь, как он бесится, когда в замке появляются приблудные девки! Вспомни последний раз, он выставил вас обоих под ливень в чем мать родила.

– Изольда со мной и прекрасно тебя слышит. – Хэллрой тряхнул горшком. – Не смей называть ее девкой!

Тут до некроманта дошло, что речь шла о колючем уродце, завязанном черно-желтым шарфом.

– Брат, ты держишь в руках кактус.

– Изольда, не слушай лучшего друга мертвецов. Он ничего не смыслит в красоте живых созданий! – нешуточно разозлился инкуб, но вдруг указал рукой куда-то за наши спины: – Нестор, к слову, а вот и твой приятель пожаловал.

Чего?!

Оглянуться не успела, как на меня с рыком рвануло очухавшееся ото сна, а теперь призванное создателем умертвие. Не исключаю, что Ферди во весь опор несся к куску сырого мяса в ловушке, но на пути стояла я. Выпавшая из рук почтовая шкатулка рассыпалась на кусочки, разлетелись под ногами записки…

– Весноватая, только не второй раз! – завопил Нестор каким-то до странности тонким голосом.

Поздно! Как говорил наш бессменный преподаватель по защите от темных чар: в любой непонятной ситуации – упокаивайте, а если упокоить невозможно, то просто успокаивайте. Холл озарила ослепляющая голубоватая вспышка, и лоб Ферди украсила очередная усыпляющая печать. Мелькнув в воздухе сапогами, зомби опрокинулся на спину и с грохотом распластался на мраморе. От лба исходил жиденький дымок.

– Демоны вас всех дери! – в воцарившейся пронзительной тишине выругался Хэллрой. – Изольда погибла!

Несколько растерянная от неожиданного финала охоты на крыс, я повернулась к инкубу. Он стоял на одном колене перед расколотым горшком, видимо, выроненным, когда жахнула вспышка светлой магии. Голова была скорбно опущена, длинные белые волосы свисали до самого пола. Вокруг рассыпалась земля, кактус выпал из разбитой посудины. Печально торчали корешки.

– Вознесись с миром в цветочный рай, милое дитя. Клянусь, я за тебя отомщу. – Хэллрой оторвал повядшее соцветие, приложился к нему губами в нежном поцелуе, а потом зачем-то засунул в рот и принялся энергично жевать. Видимо, на вкус было не очень или даже вязало язык, поэтому он с омерзением сморщился, мол, Изольда, ты красивая… была, но какая же невкусная!

Пока один брат занимался поеданием кактуса, второй – нет, вовсе не пытался есть лучшего друга – проверял, цел ли у Фердинанда череп.

– Я два дня ждал, когда он воскреснет, а ты снова его умертвила! – рыкнул Нестор, выпрямляясь во весь рост.

– Брат, – проглотив лепестки Изольды, мрачным голосом позвал Хэллрой, – давай прикончим чародейку и создадим тебе новое умертвие. Я помогу ее отловить.

Они серьезно?

– Ни за что! – воспротивился некромант. – Она проснется и попытается всех сожрать. Давай ее просто прикончим.

– А тело спрячем в саркофаге верховной ведьмы. Пусть мучаются обе!

Ничего себе поворот! С самыми злобными рожами ведьмаки действительно начали приближаться ко мне с двух сторон.

– Так, парни! Вам следует выдохнуть, пока еще можете дышать, и посмотреть на ситуацию трезво! – призвала я, надеясь привести братьев в чувство силой успокоительного слова. Но, похоже, в жажде кровавой мести человеческую речь они понимать перестали, продолжали угрожающе наступать, явно нарываясь на крупные неприятности.

– Свернем ведьме шею, – прорычал Нестор.

– Подожди! – замер на секунду Хэллрой, указав на меня пальцем. – Она девственница. Давай проведем ритуал с жертвоприношением.

– Стоп! Никаких сломанных шей и жертвоприношений, не доводите до греха, а то потом мне будет очень стыдно, а вам очень грустно! – рявкнула я, расставляя руки на тот случай, если придется бить чарами во все стороны и держать круговую оборону. – Мы все знаем, что Ферди в принципе бессмертен. Проспится – и встанет резвее прежнего!

– Это никак не отменяет, что ты прикончила Изольду, – заметил инкуб.

– Ты сам выронил горшок! – возмутилась я, чувствуя, как пальцы и ладони горят от готового сорваться заклятия.

– Ты меня ослепила.

– На меня набросилось умертвие!

– Могла отойти с дороги, – втиснулся Нестор в наш спор.

– Конечно, он обежал бы по дуге! Ты меня за дуру принимаешь? – разозлилась я и накинулась на инкуба: – Хэллрой, если ты не в курсе, то комнатные растения тоже бессмертные. Пересадишь кактус в другой горшок, и он снова зацветет. Поверь мне, я такое не раз проделывала! Соседка по общаге даже не знает, что ее бегония из окна выпадала!

– Выходит, мерзавка орудует не только в нашем замке? – хмуро резюмировали они. – Мы сделаем мир лучше, если ее не станет.

– Все по догмам светлых магов…

– Слушайте, братья Торстены, – взвилась я. – Не заставляйте делать вам больно! Поверьте на слово, я это умею и успешно практикую!

– Да мне уже больно! Ты душу из меня вынула и на фарш порубила, – прошипел Хэллрой.

В этот момент наивысшего напряжения, когда всему замку следовало спасаться праведным бегством, внезапно раздался вопрос:

– И что, по-вашему, здесь происходит?

От неожиданности я вздрогнула, хотя по всем правилам светлой магии не имела права обращать драгоценное внимание на какие отвлекающие мелочи, особенно на мужские голоса с хрипотцой. Чары, призванные прилепить противников к стенам на вязкую паутину, сорвались с кончиков пальцев. Поток возмущенного воздуха закрутился спиралью, взметнул юбку, раскидал по полу письма…

Опомнившись, я резко выставила вперед руки, перехватывая удар. Серебристая шаровая молния дернулась, заставляя меня податься вперед, и застыла в полушаге от Ристада, за плечом которого с ехидным видом маячила Брунгильда. При виде нее по спине побежала капля холодного пота.

Совсем, Агнесс, взбесилась? Чуть замечательную бабку не прибила! Рано тетушке декану отправляться к верховной ведьме, она даже погребальную урну не выбрала.

На холл опустилась зловещая тишина. В ледяном молчании хозяин замка обозревал бардак: Ферди, клетку, разбитый цветочный горшок, двух взбеленившихся братьев и среди всего этого безобразия светлую чародейку с вытянутыми руками, на невидимых нитях удерживающую потрескивающий шар.

– Погасите, – тихо велел хозяин дома, хотя не возникало никаких сомнений, что он в состоянии развеять чары, возможно, легким взмахом руки. Но нашкодившие дети обязаны за собой убирать.

– Извините, – отозвалась я и медленно, стараясь не делать резких движений, стиснула кулаки. Чары неохотно сжались до точки и истаяли полупрозрачным дымком. Пространство накрыл полумрак.

– И часто вы теряете контроль над магией? – сухо вымолвил Ристад, переводя взгляд на мою пылающую от конфуза физиономию. Нарочитая вкрадчивость недвусмысленно намекала, что он страшно, ну просто чудовищно недоволен. Понимаю, не каждый день, ничего не подозревая, выходишь в собственный холл, а тебе в рожу несется комок светлой магии. Удовольствие, мягко говоря, гораздо ниже среднего.