Нет, отправлять его к Стасу нельзя.

А вот кое-что выяснить можно. Например, где сейчас тот, из-за кого весь сыр-бор. Инга быстро завела страничку в соцсети и написала Виталику:

Привет, как дела? Я уже устроилась. А что нового у вас?

Через несколько минут прилетел ответ:

У нас кошмар. Во-первых, нет тебя, а без тебя все гораздо хуже, чем с тобой (сердечко).

Инга вздохнула.

А во-вторых, вернулся шеф. И теперь на работе просто ад. Есть вероятность, что уйду к конкурентам. Или переключусь на свадьбы…

Вернулся! Могла ли она подумать, что будет так радоваться возвращению шефа!

…если он, как и обещал, опять не уедет.

Стоп. Куда это он уедет? Не надо ему никуда ехать!

Уедет? Только же приехал?

Это не должно выглядеть подозрительно. Обычный треп. Перемывают косточки начальству.

Там у них какой-то медиа-симпозиум. Вроде как еще на две недели. Ты-то как?

Я в порядке. Устроилась отлично, все хорошо.

Пауза. Она уже собиралась наскоро попрощаться.

Давай я приеду.

А вот это уже совсем ни к чему

Прости, долго болтать не могу, много работы.

Она вышла из аккаунта. Итак, шеф вернулся. А еще он может снова исчезнуть. Значит, времени у нее мало.

Густая трель звонка заставила Ингу вздрогнуть. Ей не нужно было подходить к двери и выглядывать в глазок. Она точно знала, кто там. Этот запах был слишком хорошо знаком, а услышать его через дверь для нее теперь вообще не фокус. Она не двинулась с места. Пусть Леся и открывает.

Виктор приехал один, значит, хочет говорить. Неужели о вчерашнем?

Инга не торопилась выйти из комнаты. Пусть счастливое семейство беседует, они давно не виделись. а она тем временем успеет… Только бы успеть!

Несколько цифр, набранные на клавиатуре, томительное ожидание… Ей всего-то и надо сказать пару слов. «Тот, кого вы ищете, — мой бывший редактор». И он поймет, должен понять.

Абонент временно недоступен.

Ежки-матрешки, не может этого быть!

Неожиданно.

Она разорвала все связи со Стасом, но была уверена, что сможет с ним связаться, как только ей понадобится. Так свято верила в то, что это ей решать. А оказывается — не ей?

Может быть, номер не тот? Инга снова набирает цифры и снова:

Абонент временно недоступен.

Пробовать в третий раз, уже не получится.

— Ты сходи пока прогуляйся, — слышится за дверью. — Мы тут поговорим.

Виктор отсылает дочь. Значит, хочет беседовать с Ингой наедине. Ладно, по большому счету это даже кстати. Она сможет у него кое-что выяснить.

Он постучал в дверь ее комнаты.

Надо же! Как трогательно!

— Да, входи!

Вошел.

Странно. Он выглядит смущенным. Вот уж чего точно от него не ожидала. Но справиться с нарастающим раздражением не смогла:

— Зачем такие церемонии? Раньше ты входил без стука.

— Это разные вещи. Здесь я гость.

— А я здесь кто? Уж точно не хозяйка. Пленница? Заложница?

Ну и зачем это было? Инга сразу же пожалела о сказанном. Ссориться с Виктором ей было совсем не нужно. Но почему-то очень хотелось.

— Ты — новая в стае. И почти чужачка для всех. Ты не научилась владеть собой как следует. Ты все еще опасна. И ты нуждаешься в защите, даже если ты этого не понимаешь.

Он не врал. И он был прав. Но от этого не становилось легче.

— То есть пленница.

— Нет. Ты свободна.

— А если я хочу поехать домой? У меня там друзья, родственники…

Не то чтобы это была правда. С друзьями еще куда ни шло. Условно в друзья можно записать Виталика. А из родственников у нее одна двоюродная тетя, с которой они встречаются раз в год перед новогодними праздниками.

Но выяснить стоит.

— Хочешь — поедешь, — пожал плечами Виктор.

Так просто? Инга обрадовалась: это бы решило все проблемы. Если, к примеру, завтра она окажется дома и свяжется с Анной… То ей даже не придется видеться со Стасом. Пусть он будет отключен хоть сколько угодно!

— Можно собираться? — спросила она.

Виктор усмехнулся:

— Все не так быстро делается. Нужно согласовать все с той стаей. Это займет дня два-три. И поезжай!

Дня два-три. Инга чуть не застонала от отчаяния. У нее нет этих двух-трех дней. Если шеф соберется на свою конференцию — все, пиши пропало. К тому же «согласовать с той стаей»… Кто знает, куда уйдет эта информация. И какие выводы сделает редактор, когда узнает, что его бывшая сотрудница, оказывается, волчица. Да еще и следящая. Да еще и зачем-то возвращается в город.

Он достаточно умен, чтобы сложить два и два.

— А если я все-таки уеду? Что будет? Не то чтобы я собиралась… Просто хочу знать.

— Будут проблемы. И у тебя, и у нас. А заодно и у тех, кто станет тебе там помогать, если такие найдутся…

Вот ведь ситуация! Дурацкие законы и обычаи. И что теперь делать? Гипнотизировать телефон?

— Ты хорошо себя чувствуешь. Почему ты решила отменить занятие?

Инга вздрогнула. Она думала совсем о другом. И вопрос оказался неожиданным.

— Я тебя чем-то обидел? — сейчас Виктор не выглядел ни суровым, ни опасным. Похоже, он и вправду расстроен. Это еще с чего бы? — Или испугал?

Он смотрел ей прямо в глаза, и стало ясно, что притворяться и делать вид, что вчера ничего не произошло, бесполезно. Хотя, собственно, что произошло? Ничего такого…

Она чувствовала его взгляд. Она знала, о чем он думает и чего желает. Но мысли и желания — это всего лишь мысли и желания. Он не сделал ничего такого…

Виктор подошел ближе.

— Я не стану притворяться. С тех пор как ее не стало… — голос его сделался хриплым, было видно, что говорить ему тяжело. Инга чувствовала эту тяжесть почти физически. Эта тяжесть была такой невыносимой, что хотелось остановить его, не дать ему говорить… — с тех пор ты — первая женщина, на которую я смотрю так. И для меня это непривычно… Но не в этом дело. Неужели ты и правда думаешь, что я сделал бы что-то против твоей воли? Чего ты боишься на самом деле?

Инга сделала шаг назад. Себя. Она боится себя. И с собой она никак не может разобраться. Боится того, что чувствует и чего не чувствует к этому мужчине. Боится поддаться глупому порыву и дать надежду, которую не сможет потом оправдать. Слишком горяча еще рана в ее сердце.