дверей, а князя тем временем положили на диван. Рядом с ним уже ждали трое взволнованных дворцовых женщин-целительниц. Профессор о чём-то пошептался с ними, и повернулся к императору.

— Ваше Императорское Величество, мы начинаем….

— Я остаюсь, — коротко сообщил ему Иван, и тот понимающе кивнув, вернулся к телу Веромира, а рядом с ним встали целительницы, и положили руки ему на спину, передавая свою энергию японцу.

Руки профессора засветились мягким голубым светом, и он возложил их на грудь пациента. Император покосился на бледную Виль, которая не отрывала глаз от японца. Казалось, девушка сейчас грохнется в обморок. Японцы держались более спокойно, но, зная эту нацию, Иван понимал: если Веромир умрёт, все трое сделают себе харакири.

Трубецкой молча понаблюдал за процессом и, попросив взглядом разрешения, вышел. А спустя несколько минут в зал буквально ворвалась заплаканная Варвара. Но при этом девушка держалась уверенно, и, обменявшись с профессором несколькими словами, встала с другой стороны от пациента, положив свои руки на руки японца.

Продолжалось всё это действо минут двадцать, после чего Кинтаро вдруг убрал руки, и повернулся к императору. Иван почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок, и сердце сжалось.

— К сожалению, мы ничем помочь не можем, — тихо произнес японец. — Слишком сильное заклинание. Я даже не могу представить уровень сотворившего его.

Варвара всхлипнула, и полными слёз глазами с отчаяньем посмотрела на Ивана. В комнату вошёл Трубецкой и сжал губы, сразу поняв, что произошло.

— Все остались в зале, — коротко произнес он. Иван первый раз видел своего ближайшего советника настолько злым. — Профессор, найдите того, кто контролировал эту мразь!

— Я не справилась!.. — ещё раз всхлипнула Варвара. Кинтаро приобнял её за плечи, и тихо произнес:

— Девочка, здесь никто бы не мог ничего сделать.

Погладив прижавшуюся к нему Варвару по голове, он обратился к императору:

— Да, Ваше Императорское Величество, я приложу все усилия для этого. Нужно собрать больше магов…

— Стойте! — внезапно воскликнула Варвара, прерывая фразу Кинтаро, и вырвавшись из его объятий. — Он шевельнулся!

— Тебе показалось, девочка, — печально произнёс Кинтаро, и вдруг изумлённо выпучил глаза, а Иван еле сдержал рвущийся наружу радостный крик. Веромир сидел на диване и смотрел на них.

* * *

Сознание вернулось ко мне рывком, словно я вынырнул из тёмной безмолвной Пустоты, в который медленно плыл. Где-то в отдалении я слышал затухающий тихий голос, но что он говорил, было не разобрать, по-моему, что-то по-японски… Наверное, тот самый бог со мной прощался. Оставалось только поблагодарить его, и открыть глаза. В следующую минуту на меня налетела обалдевшая от радости Варвара, и едва не задушила в объятиях. Все остальные изумлённо таращились на меня. Трубецкой, казалось, сейчас грохнется в обморок от счастья.

— Но это невозможно!.. — вырвалось у Кинтаро, — Вы же были мертвы…

— Ты сожалеешь об этом? — рассмеялся Иван, радостно хлопая меня по плечам.

— Нет конечно!.. — возмутился японец. — Но мы стали свидетелями настоящего Чуда! Князь, разрешите просканировать вас.

— Пожалуйста, — пожал я плечами, обнимая буквально вцепившуюся в меня Годунову.

Кинтаро постоял надо мной минут десять, водя руками над головой, после чего отошёл в сторону, и задумчиво произнёс, глядя на меня с неким пониманием:

— Я явно почувствовал какую-то странную магию, и сказал бы, что это было божественное вмешательство.

— Что ещё за «божественное вмешательство»? — заинтересовался Иван.

— Не знаю, Ваше Императорское Величество… Надо сначала всё как следует изучить.

— Ладно, изучай, — улыбнулся император. — Главное, что он жив…

После того, как я принял все поздравления по поводу своего чудесного воскрешения, в комнате появился Голицын, так же облёгченно выдохнувший, увидев меня целым и невредимым.

— Ууф!.. Я уж думал, что… Как вы себя чувствуете?

— Нормально, надо возвращаться в зал — не будем портить свадьбу. Будем считать что это просто несчастный случай, — усмехнулся я. — Неприятное происшествие, не более того. Все живы — и хорошо! Годунова-то убрали?

— Да в морге он уже, наши маги займутся. — проворчал Голицын. — Вы же посмотрите его, профессор?

— Всенепременно! — пообещал Кинтаро, — И, в любом случае, после свадьбы необходимо просканировать всех уходящих… — он вопросительно посмотрел на императора.

— Обязательно!

Мы вернулись в зал, и моё появление разрядило обстановку, хотя, надо отдать должное поведению гостей, никто не паниковал. Моё появление встретили громом аплодисментов, и гости вели себя так, словно и не было никакого нападения, только меня облепили счастливые невесты, друзья, и девушки из моей группы.

* * *

— Только ничего не говори!.. — прошипел ректор в ответ на вопросительный взгляд своей спутницы. Он был очень зол. Каким образом мог провалиться этот, вроде бы безупречный, план⁈ Со стопроцентной вероятностью Бельский должен был умереть, но этого не произошло… Это очень странно и совершенно непонятно. Подобные вещи, которые он не понимал, раздражали ректора. А когда это ещё шло в разрез с его планами… Вот теперь к Придворному магу будет гораздо сложнее подобраться. А хуже всего было то, что их не выпускали, и чёртов японец стоял у выхода, вместе с десятком гвардейцев. Брюс сразу понял, что он собирается сканировать каждого, покидавшего зал.

— Что будем делать, Мастер? — тихо шепнула ему на ухо Ивонна.

— Что-нибудь придумаем… — задумчиво проворчал Брюс, прикидывая варианты. В том, что Кинтаро сможет вычислить того, кто контролировал нападение Годунова, он не сомневался. Но что делать?.. Хотя, если хорошенько подумать, не всё так плохо. Самого Мастера он вряд ли определит. Всё же маскировка у Брюса была мощная, артефактная. А вот Ивонну точно вычислит. Что ж, значит судьба… Конечно, жаль лишаться такой помощницы, но другого выхода нет. Брюс принял решение, и посмотрев на испуганную женщину, явно чувствующую для себя недоброе, активировал «тёмную печать».

* * *

Праздник продолжался. Признаюсь, вот этого я точно не понимал! По крайней мере, лично у меня настрой пропал совершенно. Но, похоже, потерял его только я. Видимо, у меня одного нервы такие слабые. Девушки побыли со мной минут пятнадцать, после чего всё вернулось на круги своя. Едва я успел выпить с императором за мое счастливое воскрешение, как меня атаковали мои японские родственники. Вообще японцы вели себя со своей фирменной невозмутимостью, но было заметно, особенно по Хатико, что и они переживают за меня.

А вот мои японские телохранители были, словно пришибленные. Судя по всему, получили нехилых звездюлей от Амасану-сана. Виль вообще несколько раз пыталась упасть передо мной на колени, еле успокоил.

Тем более, что подобную атаку остановить не смог бы никто, по словам Кинтаро. Разве только сразу на входе Годунова бы грохнули. Поэтому, обвинять в чём-то телохранителей я не стал. Итак, мне кажется, они жалели, что не