Елена медленно достала из сумочки пистолет и прицелилась в отчима.

— Ты что, с ума сошла, что ли? Дура! — Тот вдруг потерял голос и произнес эту фразу сипло, негромко.

— Помнишь, я обещала тебя убить, когда ты меня насиловал? — спросила Елена. — Так вот, сейчас я выполню свое обещание.

Руки мужчины забегали по столу, словно искали предмет, который смог бы противостоять пистолету. Но канцелярские принадлежности для этой цели, явно, не годились.

— Подожди, что ты делаешь? — бормотал он. — Ведь это было уже давно, это не я, это твоя мать надоумила…

Его речь прервал выстрел, смягченный глушителем. Пуля попала ему в горло. Затухающий взгляд, скользнул по девушке, глаза остекленели.

— Все, надо уходить! — Малыш схватил застывшую с пистолетом в руке Елену за плечо и потащил за собой. — До конца перерыва еще двадцать минут. Успеем.

Он почти силой разжал пальцы Елены и, взяв у нее из руки пистолет, спрятал себе в карман. Поволок ее дальше, к лестнице. Отсек отчима Елены — в конце помещения, пока его обнаружат, пройдет еще минут пять. Им хватит времени, чтобы оказаться на безопасном расстоянии.

На обратном пути им уже не повезло, вахтер оказался на месте. Увидев незнакомую парочку, он встал, спросил требовательно:

— А вы к кому приходили, молодые люди? Что-то не помню, чтобы я вас пропускал?

— Мы работаем здесь, — нашелся Малыш. — Новенькие. Вот вы нас и не запомнили.

Пока он говорил эту фразу, они с Еленой, которая передвигалась как автомат, прошли мимо вахтера к выходу.

— А пропуска ваши где? — опомнился вахтер, листая книгу регистрации.

— Обратно будем идти — предъявим, — уже прокричал Малыш. — Сейчас очень торопимся!

Он вывел Елену на улицу, огляделся, нашел подходящее место, где можно было бы спокойно пересидеть, — небольшой скверик во дворе огромного дома напротив, — повел ее туда. Они сели на скамеечку, и Малыш обнял Елену за плечи.

— Ну что, сладок хлеб киллера? — спросил. — Не раздумала жить со мной?

Она отрицательно покачала головой, прижалась к его плечу сильнее.

— Уже все прошло, — сказала она. — Просто никак не могу забыть выражение его глаз, когда я нажимала на курок. А сейчас вспомнила тот, давнишний взгляд, и сразу все прошло.

Малыш краем глаза следил за тем, что делается у входа в здание, где они только что побывали. Вскоре поток народа хлынул в него, а немного погодя, как он и полагал, из подъезда выбежал ошалевший вахтер, зачем-то помахал руками, вернулся обратно. Еще минут через десять ко входу подкатила с сиреной «скорая помощь» и милицейская машина.

* * *

С некоторых пор Иван Леонидович, ни разу за последние лет десять не жаловавшийся на здоровье, почувствовал, что с ним происходит что-то неладное. И все это началось с того, что как какой-то залетный парень обул его на тридцать тысяч долларов. Такого Долгорукий не мог простить никому, но обидчик как сквозь землю провалился. Его высматривали по всему городу, но город большой, искать в нем человека все равно что иголку в стоге сена. А если к тому же иголка и сама не хочет, чтобы ее нашли, то вообще труба дело. Разве что случайность поможет.

Каждое утро Долгорукий, словно бригадир-ударник труда, начинал с летучки, на которой строго опрашивал всех своих людей, как обстоят дела с залетным. И начинал рвать и метать, когда слышал, что пока ничего нового нет.

— Его не Долгоруким, а Грозным пора называть, — шептались между собой приближенные Ивана Леонидовича.

Долгорукий достал всех, и в первую очередь Кармен, которая похудела, подурнела, словно пленница у злого хана.

— Слушай, что ты меня держишь за забором? — иногда пыталась восстать Кармен. — Я что тебе, жена? У тебя свой бизнес, у меня свой. Мои девчонки, наверное, поразбежались без меня. Кончай дурить, Долгорукий, думаешь, на тебя управы нельзя найти?

— Заткнись! — И Долгорукий так смотрел на Кармен, что та понимала: надо заткнуться, не то разговор для нее может кончиться плохо. — Пока не верну те тридцать штук, которые за тебя заплатил, будешь здесь сидеть! Откуда я знаю, может, вы с ним сговорились меня на пару кинуть, а потом поделить бабки.

— Да ты что, Долгорукий, как ты можешь на меня такое валить? — Кармен чуть не плакала от обиды.

— А как же случилось, что он так легко из твоей хаты ушел? — задавал тогда вопрос Долгорукий. — Без подготовки этого не сделать.

Кармен умолкала. Действительно, то, как незнакомец покинул ее квартиру, казалось чудом, словно он отрабатывал отход десятки раз. Крыть было нечем.

Доставалось не только челяди Долгорукого, но и тем, кто пользовался его крышей, людям солидным, уважаемым, — он требовал с них куда больший процент, чем прежде, не считаясь с их возражениями и недовольством. С ним стало трудно сговориться, перестал понимать нормальный язык и перешел на зековскую феню. Но ведь город — не зона, а люди с большими деньгами не безродные заключенные, они могут за себя постоять.

Одним из недовольных был и Юзовский, директор казино. Он панически боялся Долгорукого, а тот это чувствовал и пользовался его слабостью на все сто процентов. Но если Юзовский был неспособен постоять за себя в открытом конфликте, то мог великолепно плести скрытую сеть интриг, впутывая в нее все новых и новых людей. Это благодаря ему среди денежных тузов города поползли слухи о том, что Долгорукий выжил из ума и что пора заменить его более перспективным человеком. Многие из тузов посещали его заведение, вот тут-то «козочки» Юзовского и брали их в оборот, вплетая в свою милую болтовню самые невероятные слухи и сплетни о Долгоруком.

* * *

В один прекрасный день в холл гостиницы «Орбита» вошла красивая молодая женщина и направилась к конторе дежурного администратора.

В это время в холле было немало мужчин, внимание которых сразу же переключилось с тех скучных дел, которым они предавались, на новоприбывшую.

«Хороша!» — мелькнуло в голове у одного.

«Недешево обойдется», — сокрушенно подумал другой.

«Валютная?» — размечтался третий, щупая свой бумажник.

«Неужели в этой дыре такие водятся?» — изумился четвертый.

А прекрасная незнакомка прошла к администратору, склонилась к окошку и мило улыбаясь, спросила:

— Могу я снять у вас номер на неделю?

— Хоть два и хоть на год, — невозмутимо ответил администратор, повидавший на своем веку много красавиц.

— Но я не приезжая, я здешняя, у меня просто квартира на ремонте, а у нас с мужем медовый месяц, — поставила его в известность незнакомка.

— Какая разница, — администратор пожал плечами, — нам теперь все равно, откуда вы: из Африки или с улицы Ленина. Главное, чтобы могли заплатить.

Так в гостинице появились новые постояльцы: молодая пара, которая сразу бросилась в глаза тем, что женщина была очень хороша, а мужчина явно ей уступал, в том числе и в росте, хотя и ходил на сногсшибательных каблуках.