Правление Абу Саида определялось его отношениями с семьей Чопана. Вверенный отцом ильханом Олджейту под опеку Чопан-нойона, сначала он должен был сражаться за свой голос и независимость. Молодого правителя, находившегося во власти Чопан-нойона, унижал один из сыновей его защитника – Димашк Каджа; другой, Тимурташ, ему угрожал. Наконец его сердце оказалось полностью во власти дочери Чопана Багдад-хатун, в которую он без ума влюбился и смертельную ревность которой вызвал ухаживаниями за представительницей следующего поколения семьи – красавицей Дильшад. Хотя он и использовал сложившуюся ситуацию с умом и к собственной выгоде, в конце концов его отношения с семьей Чопана стали причиной его гибели, а Чопаниды стали орудием разрушения Ирана.

Чопан-нойон пытался укрепить положение молодого правителя и защитить его от интриг монгольских эмиров, которые долго таили недовольство постепенным ослаблением их традиционного господства. Он пожертвовал Рашидом ад-Дином, отказавшись вступать в надуманный конфликт визиря с Тадж Али-шахом, а вместо этого выступил против ведущих эмиров, в числе которых были Корумши и кереит Иринчин. Игра Чопана была успешной, и, отпраздновав 1319 году свою победу браком на принцессе Сати, он оказался на вершине власти. И хан, и главный министр Али Шах были обязаны ему своим положением и, вероятно, жизнями. В дополнение ко всему могущественный военачальник и регент получил из Ханбалыка со стороны великого хана Есун-Тэмура знаки восхищения и признательности в связи с военными успехами Чопана в борьбе против чагатаидского государя Тармаширина. Великий хан наделил Чопана титулом эмира эмиров Ирана и Турана, а возможно, и Китая с Золотой Ордой.

Дисциплинированный и преданный мусульманин, Чопан сумел удержать контроль, опираясь на крайне преданную ему армию, обыкновенно располагавшуюся на кавказском направлении. Он отправил посланников к мамлюкам с целью установить вечный мир, хотя, по слухам, он еще ранее, в менее спокойные времена, вступил в переписку с султаном Маликом ан-Насиром и обсуждал с ним свою возможную сдачу. Уже эти проблемы создавали трудности, но причиной его падения стали его собственные дети, совладать с которыми было отнюдь не просто.

Сын Чопана Темурташ действовал в Анатолии крайне самостоятельно, и в 1322–1323 годах отцу пришлось вмешаться. Он привел непокорного наместника к Абу Саиду, чтобы молить его о прощении, которое было милостиво даровано. В то же время отсутствием отца при дворе воспользовался другой сын Чопана Димашк Каджа (1300–1327) [42], действовавший очень высокомерно и неподобающе, а вдобавок, по слухам, еще и развлекавшийся с женщинами из царского гарема. Абу Саид немедленно удалил его из двора, лишив «мер и мешков золота и серебра… множества драгоценных камней и закованных в броню лошадей, и облачений сверх меры, и принадлежностей для пиров, войны и развлечения… которые он скопил преступлениями» [43]. Он был казнен в 1327 году, когда разворачивались уже другие события. Несмотря на отчаянные меры отца, дочь Чопан-нойона Багдад-хатун вызвала страсть молодого ильхана, и он всем сердцем влюбился в эту высокопоставленную и недавно отданную замуж девушку. Игнорируя протесты Чопана, Абу Саид потребовал ее руки, обратившись даже к нормам ясы, которые давали великому хану право овладеть любой женщиной, какую он пожелает. Шейх Хасан Бузург Джалаирид дал Багдад-хатун развод [44], и она стала очень могущественной и влиятельной фигурой в администрации своего нового мужа. Опальный, униженный и окончательно всеми покинутый, Чопан был схвачен в Герате, где в 1327 году его казнил картидский царь Гийяс уд-Дин, которому предложили гарем Чопана и «разрешение конфисковать богатства атабека Фарса», после чего малик «немедля позабыл о своих обязательствах перед Чопаном и выслал убийц» [45].

Однако в то время, как Багдад-хатун занимала все более прочное положение в государственном управлении, влияние Чопанидов продолжало сказываться на делах ильхана. Ибн Баттута во время поездки через Персию слышал историю во всех ее красочных деталях, и, по его мнению, Багдад-хатун «стала править» [46] ханом. Когда блуждающий взор ее мужа стал останавливаться на прекрасных очертаниях ее племянницы и дочери ее казненного брата Димашка по имени Каджи Дильшад (Счастливое Сердце), Багдад-хатун сговорилась со своим бывшим мужем Хасаном Бузургом, которого правитель в знак доверия назначил эмиром улуса, отравить ильхана. В 1335 году Абу Саид умер, не оставив завещания или наследника, несмотря на множество жен. Через семь месяцев после смерти Абу Саида Дильшад-хатун родила дочь.

Абу Саид оставил после себя прочное и процветающее государство, достигшее наконец-таки мирного соглашения с Мамлюкским султанатом. В отличие от своего невысокого, коренастого и уродливого отца Газана [47] молодой царь был «чертами лица прекраснее всех созданий господа» [48], культурным и образованным; он творил поэзию и музыку и наслаждался ими [49]. При нем процветали искусства. Покровительство им, укрепившееся в эти золотые годы в Багдаде и космополитичном Тебризе, в Ширазе благодаря Музаффаридам, а также усилиям семьи Инджу, пережило даже десятилетия хаоса, захлестнувшего страну после смерти Абу Саида.

В правление Олджейту были установлены дружественные отношения с Делийским султанатом. С его правителем, султаном Мухаммадом ибн Туглаком, Персия обменивалась дорогими подарками, хотя соглашение о совместных действиях против общего противника, Чагатаидов, достигнуто не было. В 1320 году началось сближение с мамлюками, завершившееся в 1322 году Алеппским договором. Купец Маджд ад-Дин Саллами организовал переговоры, покончившие с шестью десятилетиями вражды, охладившие отношения между Египтом и Золотой Ордой и способствовавшие казни непокорного Темирташа, сына Чопана. Немедленно дали о себе знать экономические выгоды, ставшие движущей силой мира.

Узбек-хан продолжал беспокоить северные рубежи, хотя Абу Саиду и удалось удержать хорошо укрепленные позиции в Карабахе. Он вынудил хана Джучидов сконцентрировать усилия на ненадежной границе в Хорасане, где он мог прибегнуть к помощи наемников-карауни. В избытке ходили слухи о том, что Багдад-хатун переписывалась с Узбеком и координировала с ним свои планы.

Если бы Абу Саид прожил дольше и успел подготовиться к смерти, история Ирана могла сложиться совершенно иначе. Сильный ильхан мог бы сдержать нападение Тимур-хана и укрепить те институты, которые еще только зарождались. Абу Саид не продолжал и не поощрял шиитский уклон своего отца даже при том, что был похоронен в Султание. Чопан добился того, чтобы суннизм и традиционные улемы возвратили себе положение при дворе. Мятеж недовольных эмиров, жаждавших возвращения славных дней господства степи и ясы, в конце концов был усмирен, но этот порядок был кратковременным.

Арпа Кеун (прав. 1335–1336)

В отсутствие подходящего принца хулагуидской крови выбор Арпы Кеуна выглядит особенно дальновидным и целесообразным. В условиях открытого, щедро обагренного кровью и сдобренного обвинениями в заговорах списка претендентов чужак и «технократ» выглядел идеальным вариантом. Арпа Кеун был авторитетным военным чиновником, который испытывал отвращение к проявлениям врожденной коррупции и выставляемой напоказ алчности все более пышного иранизированного двора. Как способного военачальника его уважали за прямоту, приверженность закону и веру в традиционные ценности.