— Наверняка твой отец предпочел бы, чтобы ты приносила пользу каким-нибудь другим способом, вместо того чтобы гонять вокруг острова на этой скорлупке! — завёлся Орландо.

Дийна послала ему испуганно-предупреждающий взгляд: «По краю ходишь!» Разговаривать с Дезире таким тоном — всё равно что ловить триденту за хвост. Девушка опасно прищурилась. Её глаза, которые поклонники обычно сравнивали с мирными прозрачными озёрами, сейчас метали зелёные брызги.

— Да? И какая же польза, с твоей точки зрения, считается допустимой? Вступить в общество добровольных разливальщиц бульона?!

Саина решительно вклинилась между ними:

— Брэйк! Давайте все успокоимся. Лодка просто отпадная и не заслуживает, чтобы её так встречали. Как ты её назовёшь? — спросила она у Дейзи.

Лицо девушки разгладилось, когда она посмотрела на трепещущий на ветру алый парус. Недолго думая, она сказала: «Эрмоса» (*). И все согласились.

Часто по вечерам на плато их сопровождала Транкилья. Она очень сочувствовала Дийне из-за травмы на марафоне и поначалу приходила лишь для моральной поддержки. Но со временем её тоже захватила страсть к полётам. Очень уж заразительное увлечение оказалось!

— Как они догадались, что именно возле того хребта можно поймать подходящий термик? — удивлялась Транкилья. Затаив дыхание, она наблюдала за двумя парусами — оранжевым и ярко-алым, которые, медленно кружась в восходящем потоке, поднимались всё выше. Дийна подумывала, не пора ли звать летунов обратно. Сумерки, мягко наступающие на холм, постепенно стирали окрестности.

— Облака, — коротко объяснила она. — Рисунок облаков для воланте — это всё равно что карта воздушных течений. По их цвету, форме, размерам и расстоянию между ними можно многое узнать о полётных условиях! Старые облака обычно желтоватые, с размытыми кромками. Под такими высоту не наберёшь. Но опытный пилот всегда отличит рабочее, растущее облако от распадающегося.

— Хотела бы и я так попробовать! — вырвалось у Транкильи.

— Ну так попробуй! — Дийна легко вскочила с утёса и поёжилась от бритвенно-холодного ночного ветра. Подняв парус «Плясуньи», она вынесла лодку на стартовую площадку. — Вставай сюда.

— Боже мой! Я упаду!

— Ничего, здесь невысоко, — усмехнулась Дийна, затягивая на талии подруги специальный пояс и пристёгивая к нему трапеционные тросы. Теперь джунта с Транкильей образовали одно целое.

— Если упадёшь, залезешь обратно, ничего страшного. Главное — не отпускай гик. Пока он у тебя в руках, лодка управляема!

Вскоре «Плясунья» с перепуганной пассажиркой медленно дрейфовала по флайру.

— Так, теперь чуток повернём парус! Передвинь левую руку поближе к мачте.

— Вот так?

— Нет, другую левую. Так. Очень неплохо! Мы ещё сделаем из тебя воланте!

Когда через полчаса Транкилья спрыгнула с джунты, её лицо светилось от гордости:

— Я думала, что никогда не отважусь на это, но я смогла!

Дийна улыбнулась, вдруг подумав, что даже если Транкилья не станет пилотом, это не имеет большого значения. Победить свой страх — не менее важно. Это может сделать тебя другим человеком. Страх, как гиря, придавливает к земле. Освободившись, ты можешь стать кем угодно!

У Альваро и Дейзи тоже было чему поучиться. Дейзи, например, рассказывала остальным, как рассчитать градиентный профиль ветра — то есть зависимость скорости ветра от высоты.

— А что, на разной высоте ветер может дуть с разной скоростью? — удивилась Транкилья.

— Более того, в разных слоях воздуха ветер может дуть даже в разных направлениях! — засмеялся Альваро. — Поэтому, чтобы его поймать, приходится следить за всем, что шевелится: за деревьями, флюгерами, высокой травой, рябью на озере… Ветер всегда выдаёт себя.

Теперь, когда над плато летало сразу три лодки, Дийне пришлось объяснить правила «воздушного движения»:

— При встрече облетаем друг друга слева, а если курсы пересекаются, то действует правило «помехи справа»!

И, конечно, им всё труднее было держать свои занятия в тайне. Когда группа студентов каждый вечер исчезает из замка, а ближе к полуночи возвращается с блаженно-счастливыми лицами, кто угодно заподозрит неладное! Сеньор Гарра уже начал провожать их задумчивым взглядом.

Ситуация осложнилась ещё больше, когда Альваро, по-прежнему любивший заковыристо садиться куда ни попадя, вторгся на территорию соседней фермы: при посадке он нечаянно снёс спиной сухой куст и проломил торчавший за ним ветхий сарайчик. Хозяева были просто в экстазе! И хотя сильбандец долго извинялся, клятвенно обещая возместить ущерб, появление летунов на джунтах теперь вызывало острое недовольство местных жителей. Один раз на них даже спустили собак.

— Кажется, придётся искать другое место, — удручённо сказала Дийна.

— Этого бы не случилось, если бы кое-кто научился вовремя тормозить! — едко заметила Дезире, бросив на Альваро уничтожающий взгляд. — Ты вечно торопишься так, будто за жратвой летишь! Про тебя на острове уже легенды ходят!

— Ладно, я поговорю с Мойзесом, — хмуро буркнул Альваро, сознающий свою вину. — Попробую его убедить. Нам нужны ангары на территории замка и нормальное место для тренировок. Не можем же мы таиться до бесконечности!

— Мойзес — это ещё что, — вздохнула Дезире. — Ты попробуй донью Кобру уговорить! Устав колледжа для неё — священная книга. Скорее Архипелаг перевернётся «изнанкой» кверху, чем она согласится вычеркнуть оттуда хоть один пункт!

(прим.*: Ermosa на старом языке островов означает «прекрасная»).

* * *

Тайна раскрылась внезапно и драматично, как это обычно бывает с тайнами. Спустя неделю «домашнего режима» Дийна снова вернулась к работе и в обеденный перерыв заскочила к Транкилье, чтобы отметить своё возвращение кусочком яблочного пирога в столовой.

— Яблочные пироги доньи Люсии — это нечто! — мечтательно протянула Транкилья, надевая жакет. — Боюсь только, что не удержусь и слопаю тройную порцию, а потом придётся неделю отказываться от полётов, так как твоя джунта меня просто не выдержит!

Они весело засмеялись, но тут же умолкли, когда возле двери ядовито прозвучало:

— Какая ещё джунта?

Сеньора ди Кобро, незаметно вошедшая в кабинет, смерила притихших девушек поистине драконьим взглядом.

— Я жду объяснений, — заявила она среди бездыханной тишины, повисшей в комнате. — Ну?

Лицо Транкильи, патологически неспособной ко лжи, медленно расцветало красными пятнами. Дийна молчала. Донья Кобра смерила несчастную секретаршу уничтожающим взглядом:

— Если ваша куриная голова не способна запомнить двадцать пунктов Устава, то хотя бы здравый смысл должен был предупредить вас, насколько опасны подобные развлечения! Посмотрите на себя! Ну какой из вас лётчик-воланте?! Неуклюжая, несобранная…