— Нет, — выдавила она. — Только голова…

— Ну, это не страшно! — «успокоил» Альваро.

От возмущения у неё даже в глазах прояснилось. Что значит «не страшно»? Он такого невысокого мнения о её умственных способностях?! Дийна обиженно отвернулась в сторону Мартина, но тот смотрел на неё с такой жалостью, что она предпочла снова зажмуриться. Когда на тебя так смотрят — значит, ты не жилец.

— Что будем делать? — долетел еле слышный панический шёпот.

Альваро уже снимал с себя мантию.

— Что делать, что делать… Отнесём её в лазарет!

Дорога запомнилась ей урывками. Над головой, словно огромный голубой колокол, качалось небо. Оно заполняло собой всё пространство и стучало в висках. Прядь волос, выбившаяся от ветра, щекотала ей щёку. Потом бездонную пустоту неба сменил серый каменный потолок. Здесь пахло лекарствами. Где-то слышался сухой, деловитый голос медсестры…

Когда мир немного пришёл в норму, яркий свет сменили длинные вечерние тени. На тумбочке мягко мерцал огонёк керосиновой лампы. Дийна лежала в постели, а рядом, сидя на стульях, негромко переговаривались Альваро и Дейзи. Она кашлянула, чтобы обратить на себя их внимание.

— Ну, привет, — улыбнулся Альваро. — С возвращением. Пить хочешь?

Повернувшись к Дейзи, он попросил: «Принеси воды». Та послала ему насмешливый взгляд человека, прекрасно понимающего, когда его хотят отослать прочь, однако молча взяла кружку и удалилась.

Оставшись вдвоём, они заговорили одновременно:

— Что с тобой случилось?

— Как вы меня нашли?

— Сердце подсказало, — усмехнулся Альваро. В его лице было что-то тревожное и злое. — На самом деле, с вершины холма прекрасно виден последний участок дороги до Оротавы. Ты давно должна была там появиться, но тебя всё не было. Мы с Мартином решили проверить.

Он перевёл на Дийну хмурый взгляд:

— Ты совсем ничего не помнишь?

Страх. Она помнила только страх, заставивший её оступиться.

— У меня… вдруг закружилась голова. Такого со мной давно не было.

— А раньше, значит, бывало? — прищурился де Мельгар.

— Давно, в детстве. Ощущения — ну… как будто в первый раз в облако входишь. Потеря ориентации, паника, клаустрофобия, трудно дышать.

— А после этих приступов… не случалось чего-нибудь странного? Каких-нибудь происшествий?

— Я не помню уже. К чему ты клонишь?

Дийну начали злить и его расспросы, и его похоронно-мрачная физиономия. По мере того как возвращалось чувство реальности, она постепенно осознавала своё печальное положение. Похоже, экзамен она провалила. Нет, даже хуже — она провалилась ещё до экзаменов! Ежу понятно, что донья Кобра не позволит ей бежать марафон ещё раз! Не смогла — значит, не смогла. Значит, прощай, колледж, Библиотека и последняя надежда когда-нибудь добраться до Эспиро!

Под веками вдруг стало горячо-горячо от слёз. Сморгнув, она загнала их назад. А тут ещё де Мельгар что-то бубнит над ухом!

— … В отличие от Мартина, я не поленился дойти до оврага, — говорил он. — Верёвка висела на месте, но была аккуратно подрезана. Теперь понимаешь, к чему я клоню? Если бы не твой своевременный приступ паники, то лежала бы ты сейчас не в лазарете, а в овраге… со сломанной шеей!

На последних словах голос у него изменился. Они молча уставились друг на друга. Прошло некоторое время, прежде чем до Дийны дошёл смысл его речи, и от страха её обдало жаром. Подрезанная верёвка… что это значит?! Кто-то пытался её убить?

— Поэтому я и спрашиваю, не заметила ли ты чего-нибудь? — уже спокойнее спросил де Мельгар. — Может, видела кого на дороге?

Она молча покачала головой, избегая встречаться с ним взглядом. Нет, она никого не видела. Да и кто мог узнать, где именно она собирается срезать дорогу? Никто, кроме…

— Надеюсь, ты не думаешь, что это я подстроил тебе ловушку? — тихим страшным голосом спросил де Мельгар.

Именно эта мысль и пришла ей в голову. Верёвка, подвешенная над оврагом, была их общим секретом, о котором больше никто не знал! Судя по лицу де Мельгара, разговор стремительно приближался к точке взрыва, но внезапно за его плечом возникла запыхавшаяся Дейзи. На этот раз Дийна была рада ей, как никогда!

— Держи свою воду, — фыркнула она, демонстративно сунув под нос Альваро полную кружку. — Сам её пей! А для Дийны я принесла кое-что получше! — подмигнула она подруге.

Из толстой керамической кружки пахло кофе, ванилью и ещё чем-то непередаваемо вкусным, свойственным только Саине. Дийна, сразу почувствовав себя воскресшей, живо приподнялась на подушках.

— Я забежала во флигель, — пояснила Дейзи. — Саина передаёт тебе привет. Говорит, что зайдёт завтра утром.

Альваро возвел глаза к потолку:

— Кофе в сочетании со снотворным?! Скажи спасибо, что медсестра тебя не засекла!

— Но-но, пусть только попробуют у меня его отнять! — сказала Дийна, крепче вцепившись в кружку.

Дейзи бесцеремонно отпихнула Альваро:

— Иди и сделай вид, что ты ничего не видел! А мы тут поболтаем, по-девичьи.

Они засмеялись, но Дийна умолкла, поймав взгляд де Мельгара. Было заметно, что он сверхъестественным усилием воли воздержался от очередной колкости. Просто коротко кивнул и ушёл. На его место уселась Дейзи, положив рядом с собой папку с портретами.

— Ты с ними не расстаёшься? — улыбнулась Дийна.

— Всегда тянет порисовать, когда на душе хреново. Я так отвлекаюсь.

— Что-то ещё случилось?

Отставив кружку на тумбочку, Дийна села в постели. Неужели у их «мисс гениальность» тоже возникли проблемы? Дезире в самом деле выглядела расстроенной.

— Да так… — пожала она плечами.

— Можно посмотреть? — спросила Дийна, потянувшись за папкой. Ей давно хотелось взглянуть на своих новых друзей глазами художницы.

Раскрыв папку, она, к своему удивлению, наткнулась на портрет Альваро, который якобы не любил позировать. Он был похож… и одновременно не похож на себя. Дейзи хорошо удалось передать его черты: чуть приподнятые к вискам глаза, высокие скулы и упрямый подбородок, но здесь не было его обычной вызывающей насмешливости. Человек с портрета смотрел пристально и понимающе. Она редко его таким видела — собственно, всего один раз, на Палмере.

— Ты подловила его в удачный момент, — похвалила она.

Дейзи махнула рукой:

— Это же портрет, а не моментальный снимок! Я вообще по памяти рисовала. Иногда Альваро поразительно добреет — например, когда болтает с Саиной. А иногда просто превращается в каменную стену, вот как сегодня, когда он прицепился к нашему доктору и битый час допрашивал его, точно ли у тебя нету трещин в черепе, и как тебя лечить, если что.