— Стойте! — не выдержала Дийна, потрясенная тем, как мгновенно и страшно изменилась Транкилья. От её недавней сияющей победительности не осталось и тени. Опустив голову, она прямо на глазах превращалась в забитое серенькое существо, лишённое собственной воли.

Забывшись, Дийна шагнула вперед, и, хотя была меньше ростом, ухитрилась заслонить собой подругу:

— Это я уговорила её попробовать управлять джунтой! — заявила она, глядя в лицо декану. — И если хотите знать, она с этим прекрасно справляется!

Донья Кобра перевела свой взгляд на неё — будто лязгнул ружейный затвор:

— О вашем безответственном поведении мы поговорим отдельно. Прежде всего, лодку нужно уничтожить, немедленно. Где вы её прячете? Сейчас подойдёт сеньор Гарра…

Онемев от ужаса, Дийна действительно расслышала за дверью шаги.

— Нет! — воскликнула она.

Снаружи кто-то толкнулся в дверь. Быстрее молнии она пролетела мимо остолбеневшей сеньоры ди Кобро и вцепилась в дверную ручку. Никто не посмеет отобрать у неё «Плясунью»!

«В крайнем случае, сбегу в порт и спрячусь на другом острове! — мелькнула паническая мысль. — Но лодку я им не отдам!»

Дверь снаружи дёрнули сильнее. Не успев среагировать, Дийна внезапно оказалась в коридоре… и вместо привратника увидела перед собой две удивлённые физиономии: Орландо и де Мельгара. За их спинами с любопытством топорщил брови профессор Мойзес. К его чести, он не стал задавать глупых вопросов вроде «Что здесь происходит?», а просто вошёл в кабинет и любезно поздоровался с остолбеневшей сеньорой ди Кобро:

— Простите, что потревожил, но у этих молодых людей есть интересные соображения о новом способе сбора данных для научных исследований, — мягко сказал он, напрочь игнорируя грозовую атмосферу, царившую в комнате. Донья Кобра нахмурилась:

— Вон, — коротко сказала она, одним движением бровей выставив обеих девушек за порог.

Дийна предпочла не уточнять: предлагалось ли ей убраться только из кабинета или вообще из колледжа. Пропустив вперёд заплаканную Транкилью, она вышла и аккуратно прикрыла за ними дверь. Напоследок успела поймать выразительный взгляд де Мельгара, говоривший: «Во что ты опять вляпалась?!» Дийна прикусила губу, понимая, что если он действительно явился, чтобы ходатайствовать насчёт полётов, то она здорово осложнила ему всё дело.

* * *

— Да, они с Орландо хотели обратиться к сеньору Мойзесу, — подтвердила Саина, когда Дийна прибежала во флигель, спасаясь от гнева разъярённой деканши. — Между прочим, летая на джунте, Альваро за два дня собрал столько данных, что Ортису вместе с профессором теперь целой недели не хватит, чтобы их обработать! Орландо, естественно, впечатлился, собрал все распечатки и предложил поговорить с Мойзесом вместе. Думаю, они его убедят!

— Угу, — угрюмо кивнула Дийна, представляя себе последствия утренней катастрофы.

Но она не могла не вмешаться! При одном воспоминании о Транкилье, на глазах превращавшейся в прежнюю запуганную тихоню, у неё внутри всё сжималось. Ядовитые слова доньи Кобры, как широкие мазки грязной краски, убивали в ней всю радость и сияющую уверенность в своих силах, и что хуже всего, это подавалось под видом заботы!

«Не думаю, что её так сильно волновала наша безопасность! — думала Дийна, сидя на кухне с пылающими от гнева щеками. — Ей просто удобно иметь под рукой покорную бессловесную секретаршу!»

До самого возвращения аспирантов она ни о чем другом не могла думать. Отвечала невпопад, не могла сосредоточиться на разговоре и, когда Саина попросила помочь ей с ужином, чуть не высыпала в суп толчёные орехи.

Как только в прихожей хлопнула дверь, Дийна нервно подскочила на месте. Вскоре в комнату вошёл улыбающийся Орландо:

— Ну, что я говорил? — победоносно обратился он к обеим девушкам. — Мойзес согласился! Ваши полёты, считай, узаконены. Мы даже деканшу уговорили! Всё прошло замечательно!

— Я знала! — обрадовалась Саина.

— Всё прошло бы ещё замечательней, если бы не один вредоносный микроб, который успел просочиться к декану быстрее нас! — счёл нужным уточнить де Мельгар. Он в упор посмотрел на Дийну: — Что на тебя нашло? Зачем ты вообще к ней полезла?

— Это вышло случайно! — огрызнулась она. — Донья Коб… Сеньора ди Кобро подслушала наш разговор о полётах и чуть не съела Транкилью!

— Я понимаю, что характер у неё немного сложный, но…

— Немного сложный? Ха! — весело встрял Орландо.

— …но если бы ты не провоцировала её постоянно, всем было бы проще! — с нажимом закончил Альваро.

— Хватит ссориться, — сказала Саина, вручив ему стопку тарелок. — Лучше помогите накрыть на стол. Отпразднуем это событие!

— Сеньора ди Кобро сказала профессору Мойзесу: «Под вашу ответственность», — предупредил де Мельгар. — Нам всем придётся быть осторожными.

— Вот и отлично, значит, будешь меньше лихачить!

Дийна тоже была рада закончить этот бессмысленный спор. С плеч как будто упала огромная тяжесть. Подумать только! Им разрешили полёты!

Таким образом, хотя джунты были по-прежнему запрещены для первокурсников, но для старшего курса и аспирантов сделали исключение. Дийна каждый день заглядывала на плато, где строились новенькие ангары, и от счастья не верила своим глазам. У «Плясуньи» в замке появилось своё законное место, так что теперь никакой привратник не мог выбросить её отсюда. Дезире и Транкилья понемногу делали успехи в обучении искусству воланте. Де Мельгар уже вовсю летал между островами, проверяя метеозонды, один раз чуть не встретился с Мордорезкой и вернулся злющий как чёрт. По примеру Дейзи, он тоже купил себе лодку с огромным бело-синим парусом, гораздо крупнее и тяжелее «Плясуньи». С присущим ему своеобразным юмором Альваро назвал её «Нинья» («Детка»), хотя девушки хихикали между собой, что ей больше подошло бы название «Огромный летучий монстр» или «Синяя фурия». Из любопытства Дийна однажды попробовала справиться с этой лодкой и едва не вывихнула себе руки.

«Это не парус, а чудовище какое-то! — думала она, потирая плечи. — Но если Альваро нравится постоянно его укрощать — пожалуйста! Характер у него такой, наверное. Хлебом не корми — дай только кого-нибудь поукрощать!»

Сеньор Мойзес назначил де Мельгара командиром только что созданной группы воланте, и хотя в первую минуту это вызвало у Дийны бурю протеста, она промолчала. А со временем начала признавать, что в чем-то Мойзес был прав. Ей всегда казалось, что Альваро предпочитал роль этакого «одинокого волка». Даже среди друзей во флигеле он держался особняком. Но когда под его началом оказалось трое воланте, двое из которых были совсем неопытными, в его характере откуда-то появилось терпение и даже намёк на тактичность. Кто бы мог подумать!

Больше всех их беспокоила Транкилья, которой никак не давались повороты. Поворот оверштаг требовал от пилота известной ловкости и быстроты реакции, а Транкилья терялась, отпускала парус — и он сбрасывал её с джунты, как только лодка пересекала линию ветра.